— За это следует благодарить моих поваров, а не меня, друг мой, — монарх мягко улыбнулся в ответ и, быстро оглянувшись по сторонам, вполголоса прибавил, — К слову, беседовать с королем по пути в чайную комнату считается неприличным. Впрочем… — заметив, как сразу поскучнел его собеседник, король ободряюще хлопнул его по плечу, — Впрочем, тебе я могу это простить ввиду твоей неосведомленности.
Себастьян растянул губы в подобии благодарной улыбки и безрадостно кивнул. Обилие непонятных правил, постоянных ограничений и предписаний начинало ему надоедать, от них хотелось отвлечься, отказаться, хотелось вести себя как обычный человек в нормальной стране, а возможности таковой пока не предвиделось.
Он отстал на полшага, подозревая, что идти вровень с монархом тоже полагается не самым приличным, что ему, как человеку статуса более низкого надлежит вышагивать позади, и стал, не произнося более ни слова, мрачновато изучать венценосного властителя.
Ноэль, облаченный сейчас в дорогую, поистине царскую одежду, без доспехов и шлема, разительно отличался от себя самого, каким он предстал перед Себастьяном в их первую встречу.
У него были русые, несколько выгоревшие на солнце волосы, мягко обрамляющие приятное лицо с четкими чертами. Чело венчала корона — непременный атрибут власти всякого короля; широкие плечи были уверенно расправлены, и даже походка несколько изменилась — все-таки идти, волоча на себе тяжелые доспехи не так просто, как может показаться на первый взгляд. Таким властитель Даирнаса нравился Себастьяну значительно больше, хотя бы потому, что уже не казался грозно-отчужденным, а производил впечатление вполне дружеское. Не считая, разумеется, всех этих глупых ограничивающих правил.
Вообще, вид монарха внушал доверие. Он не таскал на плечах горностаевой мантии, не был сплошь увешан слитками золота и драгоценными камнями, — нет, его наряд, пусть и заметно богатый, выглядел, тем не менее, довольно простым. Главным его достоинством было, вероятно, удобство, поскольку камзол был сострочен из ткани куда как более мягкой, чем тот, что предлагался самому спасителю королевства; рубашка, очевидно, тоже отличалась уютностью, как, впрочем, и короткие штаны, чулки, и даже пресловутые туфли, так испугавшие Себастьяна. Монарх в этой обуви ощущал себя, вне всякого сомнения, очень комфортно, что сказывалось и на походке — со стороны можно было подумать, что Ноэль шествует в мягких тапочках.
Кроме того, Ноэль был высок; вне всякого сомнения, силен и широкоплеч. Даже со спины, как его рассматривал сейчас Себастьян, он выглядел самым настоящим, истым королем, и у молодого человека в голове мелькнула смутная мысль, что никакой Вагрант с ним бы точно не мог сравниться. Правда, Вагранта-то он не видел…
Миновали широко распахнутые двери, и зашли в чайную комнату. Приятный, теплый и терпкий аромат крепкого напитка мигом окутал вошедших, заставляя того из них, кому это было внове, даже немного прикрыть глаза, с наслаждением вдыхая витающий по комнате запах.
Привело это, правда, лишь к тому, что, увлекшись собственными ощущениями, парень, забывшись, немного запнулся за мягкий ковер, устилающий здесь пол и, охнув от боли, тихо чертыхнулся сквозь зубы.
Кинел позади мимолетно закрыл лицо рукой. Позволять себе такие выражения в присутствии короля было просто верхом неприличия, за такую вольность могли даже отказать от дворца, не допуская впоследствии грубияна в его стены. Себастьян, в очередной раз забывший о наставлениях лорда и его совете хотя бы притвориться воспитанным, совершил новую непростительную ошибку.
Впрочем, заметив, что дядя и это готов спустить своему протеже на тормозах, молодой человек негромко хмыкнул и, надменно приподняв подбородок, прошествовал мимо спасителя Даирнаса и замершего близ него монарха к одному из небольших столиков, изящно расположенных возле стен. В чайной комнате не было строгого распределения мест, люди садились, куда захочется, но, вместе с тем, каждый из завсегдатаев этого места уже давно облюбовал себе какой-нибудь конкретный столик, который не занимал никто другой.
Себастьян, растерянно оглянувшись, непонимающе нахмурился, переводя вопросительный взгляд на короля. Куда ему следует сейчас сесть, он не представлял и, говоря откровенно, ужасно боялся совершить еще какую-нибудь бестактную ошибку.
— Прошу тебя, друг мой, — Ноэль, заметив смятение спутника, мягко улыбнулся ему, — Не смущайся обилием столов, составь мне компанию, — он сделал изысканный приглашающий жест в сторону особо богато уставленного и украшенного столика, стоящего несколько в стороне от других. Юноша, глянув на него, отметил, что на столешнице и в самом деле, ожидая их, уже стоит две чайные пары, представляющие собою идеально тонкой работы блюдца, и столь же филигранно выполненные чашечки, исходящие паром. Помимо самого напитка на столе лежали разнообразные сладкие кушанья, угощения к чаю, при взгляде на которые парень чуть поморщился. Есть не хотелось категорически.
— Нам с тобой предстоит беседа, — король, видя, что его новоявленный друг не торопится занять свое место, легко подхватил его под руку, увлекая к столику, — И говорить нам придется о вещах, о каких не принято, да и попросту неприятно беседовать за чаем, но, увы… — он вздохнул и, пожав плечами, отпустил спутника, садясь на стул, — Ситуация обязывает меня нарушить даже этикет. Присаживайся.
Себастьян осторожно присел — на самый краешек стула, ежесекундно рискуя свалиться с него на пол, но не решаясь в присутствии монарха разваливаться со всеми удобствами. В конечном итоге, Кинел и так уже завоспитывал его дальше ехать некуда, не хватает еще слушать лишнюю лекцию о правилах поведения за чайным столом.
Обещаемая Ноэлем беседа не вызывала в душе юноши горячего энтузиазма, ввиду слов все того же противного лорда, утверждавшего, что планы короля на спасителя Даирнаса отнюдь не просты и вовсе даже не радужны. На собеседника своего парень смотрел напряженно и настороженно.
Ноэль медлил, сверля его задумчивым взглядом, словно решался на что-то. Чай тихо остывал на столе, прочие обитатели чайной комнаты мирно беседовали о чем-то, а король, пообещавший своему новому знакомому серьезный разговор, все никак не мог его начать.
Наконец, Себастьян не выдержал.
— Король Ноэль? — он быстро оглянулся по сторонам и, убедившись, что лорд Кинел находится достаточно далеко, чтобы вновь начать одергивать и воспитывать его, вопросительно приподнял брови, — Прошу прощения, вы же… хотели что-то сказать?
— Да, — монарх медленно склонил подбородок, — Да, друг мой, это действительно так. И хоть слова мои будут неуместны в этих стенах, и в этот час, они все же должны прозвучать. Ты помнишь, что говорил я тебе о дамнетах?
Парень неуверенно пожал плечами.
— Ну, злые колдуны, главный среди них Вагрант, но он сбежал… Я, честно говоря, тоже хотел узнать, чем они так опасны, если удрал их идейный вдохновитель.
— Увы! — Ноэль горестно вздохнул и, покачав головой, отхлебнул чаю из изящной чашечки, — Увы, мой друг, этим проклятым мерзавцам не нужен предводитель. Вагрант бежал, оставив им заветом продолжать его черное дело, а дело это, мой юный друг, ужасно… Как был он королем Даирнаса прежде, так вновь жаждет захватить трон, возглавить королевство и погубить его! Дамнеты, его верные псы, готовят для этого почву. Вагрант бежал, дабы вернуться победителем в завоеванный его прихвостнями мир, мы не можем допустить этого… Я уповаю на твою помощь, спаситель Даирнаса. Ты, только ты и никто иной, сможет повести вперед наши войска, дабы одолеть мерзких дамнетов!
