Дэвер сжал губы — расписываться в своем проступке, в совершенной глупости ему не хотелось, однако, и выбора, казалось бы, не было.
— Услышав твой крик, я хотел броситься за тобой… Ступил на мост и едва не упал, ощутив дыхание Вечности. Не знаю, считается ли это прикосновением к ней…
— Это мы узнаем позже, — Себастьян спокойно кивнул и, приглашающе махнув рукой, без излишних промедлений зашагал в сторону замка.
Герцог, совершенно довольный поведением сына, неожиданно проснувшимися в нем лидерскими качествами, уверенно направился следом. Кинел, тяжело вздохнув, постарался не отставать.
Его поражали эти люди, эти фениксы, изумляли и восхищали одновременно, вселяя в душу одновременно надежду и трепет. Глядя сейчас на Себастьяна, на парня, который, попав впервые в Даирнас, трясся от ужаса, а теперь твердо и спокойно шагал по чужой, незнакомой земле, лорд ощущал уверенность, абсолютную убежденность в том, что его родина все-таки может быть спасена. И, одновременно, переводя взор на отца молодого человека — холодного и горячего, замораживающего и опаляющего одним взглядом, высокого, по-аристократически красивого герцога Вальдштерна, Кинел испытывал какой-то первобытный ужас, готов был склониться пред его силой, готов был покориться ему, пойти в услужение и считать это величайшей честью.
Он сам не знал, что творилось с ним. Быть может, это прикосновение к Вечности повлияло на извечного гордеца столь странным образом, вынуждая его позабыть о собственных амбициях и осознать наконец, усвоить раз и навсегда, что среди миров существуют те, кто сильнее него. И что не все сильные — его враги.
— Мы будем заходить в замок? — Дэвер, чья гордость, хоть и была несколько попрана, все еще продолжала цвести буйным цветом, чуть прибавил шаг, приподнимая подбородок, — Может, стоит пройти мимо и отправиться сразу к темнице? Я боюсь, мы можем задержаться в нем.
— Я вынужден согласиться с подозрениями милорда, — Армандт, задумчиво кивнув, устремил взгляд вперед, — Моя супруга и твоя мать, Себастьян, боюсь, не одобрит нашего отчаянного плана. Она может попытаться удержать нас.
— Мама просто за нас переживает, — молодой Вальдштерн вздохнул и, махнув рукой, согласно опустил подбородок, — Впрочем, вы правы, будет лучше миновать замок незамеченными. Надеюсь, она не ждет нас у ворот?
— Это не ее амплуа, — герцог тонко улыбнулся и, в два шага нагнав идущего впереди сына, схватил его за плечо, останавливая, — Свернем здесь. Эта тропа проведет нас позади замка, мы останемся… — закончить он не успел.
Впереди, разносясь среди скал громким стуком, донеслись чьи-то поспешные шаги, и мужчина негромко вздохнул. О том, кто приближается, он догадывался и восторга от этого не испытывал.
— Ваша светлость! — верный слуга, извечный гонец, посланник, передающий важные известия, выскочив из-за скалы, резко затормозил и тотчас же склонился в виноватом поклоне, исправляясь, — Ваши светлости… Прошу простить, герцогиня отправила меня к вам с известиями из Даирнаса… она считает, что вам это будет важно.
Кинел, которого в обращении упомянуть забыли (обратился слуга явно только к Вальдштернам), но который к Даирнасу имел значительно большее отношение, чем оба его спутника, хмурясь, шагнул вперед.
— Что в Даирнасе?
Слуга настороженно покосился на него, затем перевел взгляд на герцога. Он не был уверен, что должен разглашать конфиденциальные сведения.
Армандт быстро кивнул, жестом приказывая ему говорить.
— Война идет! — выпалил посланник и, глубоко вздохнув, торопливо затараторил, — Король Ноэль собрал всех, собрал огромную армию и намерен выступить против дамнетов! Его воины готовы биться насмерть, их девиз — «Победа или смерть!». Ее светлость полагает, что вам следовало узнать об этом.
— Она не ошибается, — герцог сдвинул брови и сумрачно потер подбородок, — Неужели Ноэль решился на такой шаг? Неужели он не понимает…
Лорд, который ужас положения сознавал не хуже Вальдштерна, ошарашенно покачал головой.
— «Победа или смерть»… Дядя, что же ты делаешь… — он на миг закрыл лицо рукой, — Неужели он не понимает! Война уничтожит Даирнас, он сам погубит свое королевство! Как… как он только мог…
Себастьян, видя, что друг излишне взволнован, мягко коснулся его плеча, успокаивая.
— Скорее всего, его подтолкнули к этому, Кинел. Кто-то, кому он верит, как самому себе, кто-то, кто всегда рядом и остался рядом, когда мы с тобой покинули королевство…
Дэвер резко опустил руку. Намек был слишком очевиден.
— Васанта! Черт побери, я не думал, что она дойдет до этого! Уничтожить Даирнас — зачем? Ее отцу нечем будет править, если…
— Если она вернет Вагранта, — перебил его герцог, — Они построят на обломках Даирнаса новое королевство, милорд. И королевство это будет угрожать всем мирам… Это безумие должно быть остановлено.
Его сын, сжав кулаки, решительно шагнул в сторону указанной родителем тропки. Он знал, что делать и не сомневался в правильности своих знаний и решений, он был уверен, убежден на сто процентов и не желал слушать возражения.
— Мы спасем Нейргана, — непреклонно произнес он, — И вместе с ним остановим эту сумасшедшую войну. Я не дам Ноэлю уничтожить Даирнас, я открою ему глаза на змею, что он пригрел на груди! В путь!
* * *
Ноэль стоял в оружейной комнате, держа в руке меч и бездумно созерцал его. На душе его было смутно, разум одолевали сомнения и принять более или менее однозначное решение было сложно.
Васанта хотела войны — он чувствовал это, и изумлялся этому, ибо доселе полагал, что девочке кровопролитие чуждо и омерзительно. Она говорила очень разумные, очень правильные вещи, она приводила неопровержимые доводы, и король ощущал, что оспаривать их становится все труднее и труднее, однако… все еще колебался.
— Мой король… — в оружейную заглянул верный Мервин и, обнаружив владыку в глубокой задумчивости, осторожно переступил с ноги на ногу, — Прошу простить, но войско ждет вас. Мы готовы выступить…
Ноэль неспешно повернулся к нему, опуская меч. Он был уже облачен в доспехи, он был готов ринуться в атаку на ненавистных дамнетов, и единорог, оседланный, взнузданный, уже ждал его во дворе, но… сомнения все не желали оставлять его душу.
— Ты уверен, что нам следует идти на это, Мервин? — король глубоко вздохнул, опираясь на меч, — Война… наши стычки с дамнетами не так страшны обычно, на сей раз мы будем биться насмерть. Ты уверен, что мы должны, что я должен делать это?
Королевский советник, по-видимому, таких слов, таких вопросов не ждавший, замялся и, оглянувшись зачем-то через плечо, осторожно прикрыл дверь комнаты.
— Не мое право судить об этом, сир. Увы, я не так мудр, как лорд Кинел, давать советы об обороне дворца, говорить о целесообразности сражений… я не сведущ в этом, простите, — он помялся еще секунду и, по-видимому, решившись, медленно продолжил, — Но все, что я могу сказать вам, мой король — эта война принесет нам или громкую победу, или не менее громкое поражение. Победа или смерть — третьего не дано и, если вы решились избавить Даирнас от дамнетов… — он умолк и, глубоко вздохнув, внезапно сменил тему, — Скажите, вы и в самом деле дозволили принцессе участвовать в нашем походе?
