Ноэль вздрогнул и, крепче сжав меч, непонимающе нахмурился, немного склоняя голову набок.
— Разумеется, нет! — в голосе его зазвенел гнев, — Как я мог позволить Васанте, этой маленькой девочке, идти в бой наравне с закаленными воинами?! Она ведь даже не удержит меч!
Мервин осторожно кашлянул. У него о королевской воспитаннице были иные сведения.
— Прошу простить мне мои слова, Ваше Величество… но, боюсь, вы недостаточно знаете принцессу. Мечом она владеет весьма сносно, говорит, что это результат долгих тайных тренировок.
— Тренировок?.. — король ошарашенно покачал головой, — Великие небесные птицы, она сошла с ума! Даже если ей вдруг взбрело обучиться не подходящему принцессе мастерству, тренировки в зале — это не бой насмерть с сильными врагами! Мервин, почему ты не остановил ее?!
Советник немного приподнял брови. С его точки зрения, вопрос был весьма странным.
— Это не в моей власти, сир. Остановить принцессу не может, прошу простить, иногда даже ваше слово, на меня она и вовсе не обращает внимания. Но, если позволите, я не думаю, чтобы ей грозила опасность — она скроется за щитами, спрячется за вашим единорогом и останется невредима. Если, конечно… хоть кто-то останется.
Властитель Даирнаса немного склонил голову набок, вглядываясь в советника пристальнее. Слова его, его настрой королю не нравились.
— Ты сомневаешься в исходе битвы, Мервин? Думаешь, мы проиграем?
Мервин глубоко вздохнул. Ему хотелось быть честным, хотелось проявить искренность и откровенно сказать королю, что он думает обо всем этом безумии, однако, необходимость соблюдать такт и уважение останавливала его. С королем искренность не всегда является подходящей тактикой, увы, с монархом лучше быть гибким, чем честным.
— Я думаю, Ваше Величество… что ничего более рискованного и опасного — не только для себя, но и для всего королевства! — вы еще не предпринимали. И я не знаю, чем все может закончиться, ибо дамнеты не будут молча стоять и ждать, пока вы убьете их. Они будут сражаться, сражаться насмерть и, мой король… помоги вам небесные птицы.
Ноэль приподнял подбородок и решительно убрал меч в ножны, сдвигая брови.
— Что ж, мой старый друг и советник, спасибо. Теперь я убежден, что обязан отправиться в бой — лишь бы доказать тебе, как ты заблуждаешься! Мы победим, мы одолеем дамнетов, и Даирнас, наконец, вздохнет свободно! — он расправил плечи и, чеканя шаг, стремительно покинул оружейную, отправляясь во двор, где уже собралось в ожидании войско.
Мервин, проводив его долгим взглядом, только покачал головой.
— Идите, — прошептал он, — Идите, мой король, и… дай-то небесные птицы, чтобы кто-то остановил вас!
* * *
Замок они все-таки миновали, не заходя в него, прошли позади, что вызвало у герцога Вальдштерна быструю улыбку — он представлял, как прореагирует супруга, узнав об их авантюрном предприятии.
Существовал, впрочем, вариант оправдаться, свалив все на авантюриста-сына и его приятеля, но Армандт для такого был слишком благороден. Тем более, что и решение Себастьяна он целиком и полностью поддерживал, и полагал его совершенно правильным.
Спорить с тем, кто познал Вечность, герцог смысла не видел — если молодой феникс был упрям до соприкосновения с ней, то сейчас эта черта его характера могла лишь усилиться.
Кинел, мрачный и задумчивый, погруженный в безрадостные мысли о судьбе Даирнаса, шагал следом за ними, глядя исключительно себе под ноги.
Он любил свое королевство, искренне радел за него, беспокоился о его судьбе и очень переживал сейчас из-за опрометчивого решения дяди.
Они миновали замок и углубились в лес, окружающий его.
— Мне кажется, мы сошли с дороги, — буркнул лорд, упрямо не поднимающий взгляд. В чем-то он был прав — тропка, до сей поры мирно вившаяся у них под ногами, внезапно кончилась, исчезла в густой траве, и куда идти теперь, казалось, было неясно.
— Нет, мы идем правильно, — Себастьян, наделенный ныне мудростью самой Вечности, обладающий абсолютным знанием и способный понимать даже то, что прежде было ему неизвестно, уверенно указал вперед, — Темница там, друг мой, она скрыта в лесу. Мы, Вальдштерны, испокон веков храним ее стены, как храним и Вечность, мы живем недалеко от той и другой, дабы иметь возможность наблюдать… Скажи, отец, — он внезапно повернулся к идущему позади Армандту, — Ныне еще практикуется прикосновение к Вечности в качестве наказания?
Герцог тонко улыбнулся — с его точки зрения, об ответе сын мог догадаться и сам.
— Ты видел скелеты на ее берегу, — негромко вымолвил он и, глубоко вздохнув, покачал головой, — Тебе открылось многое, Себастьян, очень многое. Тебе ведомо прошлое этого мира, как и прошлое других миров, тебе ведомо их настоящее… Но их будущее пока туманно. И находится оно, боюсь, в твоих руках, сынок. Я долго думал об этом, — мужчина обогнул внимательно слушающего его парня и направился вперед, — Долго сопоставлял твои доводы с собственными сомнениями, и понял главное — мне надлежит отправиться в Даирнас с тобой.
Его сын, только, было, шагнувший вслед за родителем, остановился, настороженно хмуря брови.
— Это опасно, — в голосе его явственно прослеживалось волнение, — Воздух Даирнаса вреден для фениксов, отец, ты можешь пострадать! Я справился с ним, попав в королевство, лишь благодаря долгой жизни в Эрте, я привык к другой атмосфере! Но тебе, жителю верхнего мира, спуститься в один из нижних…
— И тем не менее, я тебя не оставлю, — Армандт усмехнулся, легко пожимая плечами, — Я прослежу, чтобы все прошло гладко, я помогу тебе остановить безумие, затеянное королем Ноэлем, и верну тебя обратно домой. Воздух Даирнаса смертелен для птенцов, Себастьян, но я — взрослый феникс, и способен контролировать свою систему дыхания.
— Друзья мои! — лорд Кинел, понимающий из разговора двух фениксов далеко не все, наконец, не выдержал и, шагнув вперед, решительно встал между ними, — Прошу вас! Вы говорите между собой словно на каком-то неизвестном мне языке, я не могу понять, о чем идет речь! — он медленно выдохнул, сдерживая раздражение и процедил, — Извольте объясниться, господа.
Отец с сыном переглянулись; герцог мимолетно улыбнулся и мягко опустил подбородок.
— Приношу свои извинения, милорд. Я полагал, что вы, будучи дамнетом, несколько лучше осведомлены о некоторых… особенностях нашего мира и существ, его населяющих. Ну, что ж… — он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями и спокойно принялся объяснять, вновь возобновляя путь, — Моему сыну, коснувшемуся Вечности, открылось прошлое и настоящее многих миров, в том числе, конечно, и Лацерты. Он узнал, что в былые времена — да и поныне, — особо опасных преступников подвергали жестокому наказанию. Прикосновение к Вечности, как вы могли убедиться на себе, выдержать способен далеко не каждый, и Властитель использовал это сполна — страшные преступления карались и продолжают караться смертью. Смертью… через Вечность. Людей подводят к краю и ставят на мост… долго они не выдерживают, и результаты этого вы видели лично. Не беспокойтесь! — заметив промелькнувшее в глазах Дэвера волнение, герцог вскинул руку, успокаивая его, — Вашему другу Нейргану такая кара не грозит — не было прецедентов, когда драконы касались Вечности и, полагаю, Властитель не захочет рисковать. К тому же, суд вершится не скоро — дракон будет заточен на протяжении нескольких лет, мы успеем исполнить свой план. Но одних вас в Даирнас я не отпущу — разогнать тени над королевством без дополнительной помощи вы не сумеете. Себастьян волнуется обо мне, ибо я, как и он, — существо, проживающее в верхнем мире. Спускаться в один из нижних миров, в Даирнас, может быть опасно для меня, ибо мои легкие привыкли к более разреженному воздуху, но, по счастью, я — феникс, милорд. А фениксы в случае необходимости способны контролировать свою систему дыхания, мы можем приспособиться к другой атмосфере. Себастьян, будучи похищен, не был способен этого делать, поскольку был птенцом, и он прав — годы жизни в Эрте закалили его, подготовив к жизни в Даирнасе. Оказавшись здесь, он не испытал дискомфорта, но, полагаю, здесь, в Лацерте, дышать ему свободнее? — мужчина устремил взгляд на сына.
