Лука сжал губы. Я так хорошо его знала, что по одному этому жесту поняла: его следующие слова совсем мне не понравятся.
– Мы раскодировали его. И… потом Робур передал его напрямую Натаниэлю.
Я внутренне застонала. Робур обещал, что даст посмотреть видео сначала нам. Не стоило ему верить.
А теперь ничего другого не оставалось. Придется выслушать, что по этому поводу думает Натаниэль.
6
Новое дерево собраний, к которому мы направлялись, было огромным. И хоть не таким огромным, как то, в котором Натаниэль был избран главой Санктума, но достаточно большим, чтобы накрывать тенью весь центр города.
После того, как Санктум был уничтожен кураториумом, грундеры просто‐напросто выстроили его заново в другом месте. С тех пор мы уже два или три раза переезжали с места на место, и каждый раз в центре города вырастало огромное дерево собраний.
Новые помещения в дереве возникали всего за одну ночь, балконы, выступающие за пределы дерева, вырастали словно бы из ниоткуда, ветки протянулись далеко к другим деревьям, соединяя кроны между собой, так что весь город превратился в единое сплетение ветвей и корней.
Бэйл вошел в зал приемов, а я немного задержалась на пороге, засмотревшись на толпу грундеров. Зал был полон солдат «Зеленого трепета». Так же как у Фагуса, у них на головах была только тонкая полоска волос, тянувшаяся по их бритым наголо головам от лба до затылка.
Солдаты толпились повсюду, в каждой выпуклости дерева, и о чем‐то яростно спорили, перебивая друг друга. Шум стоял адский. Я даже ощущала, как под ногами вибрировал деревянный пол – настолько злыми, как мне показалось, были солдаты. Только при виде меня и Бэйла толпа утихла. На нас уставилось множество пар зеленых глаз.
Я узнала грундеров из городского совета Натаниэля, а также некоторых из недавно назначенных генералов. Каждый из них отвечал за какую‐то территорию и приводил туда мутантов, которые за последние недели вступили в ряды «Зеленого трепета». Генералы подчинялись исключительно Натаниэлю. Я видела их всего несколько раз, во время обсуждений текущего положения дел.
– Разве это не должна быть частная аудиенция? – тихо спросила я Бэйла, но, прежде чем он мне ответил, к нам направилась одна из грундеров. Во внезапно наступившей тишине ее шаги эхом отдавались в огромном помещении внутри дерева.
Она была высокого роста, с бритой головой, а над символом «Зеленого трепета» у нее виднелась звезда – знак того, что она была генералом. Ее зеленые, как мох, глаза сосредоточились на мне.
– Пойдемте, – не очень вежливо обратилась она к нам. – Натаниэль уже ждет вас.
Натаниэль сидел в роскошном кресле в личных покоях. Перед ним возвышался массивный деревянный стол, за ним висели мониторы, которые образовывали один огромный экран. На стенах виднелись крепления для детекторов, которые вывезли из открытых зон.
Мне показалось, что Натаниэль с каждым днем обвешивал свое тело все большим количеством украшений. Его уши были проколоты многочисленными серьгами‐ гвоздиками и серьгами‐кольцами, а на каждом его пальце было как минимум по одному кольцу. Изящные цепочки украшали его шею, и даже в его дредах, частично переходящих в сплетение корней, то тут, то там поблескивало что‐то золотое.
Вокруг него в комнате все тоже сверкало и блестело, словно в тронном зале. Пол украшали богатые ковры, а освещала комнату хрустальная люстра.
В комнате находились еще восемь или девять грундеров из числа генералов. Одни сидели на стоящих вокруг стульях, другие стояли, сложив на груди руки. И у каждого из них было крайне серьезное выражение лица.
Натаниэль подозвал нас к себе, махнув рукой:
– Друзья мои! Как здорово наконец‐то видеть вас. И снова ваша миссия удалась. Мы благодарны вам до глубины души.
Бэйл явно не придавал большого значения слащавым речам Натаниэля. Я чувствовала то же самое. С Натаниэлем я была знакома довольно долго, но до сих пор не знала, чего от него ожидать.
Он был самым влиятельным лидером грундеров. Мы только потому и познакомились, что ему удалось убедить Гилберта – тогда главного штурмана кураториума – помочь с освобождением мутантов из зон. Натаниэль многое делал для грундеров и для Санктума. И все же при общении с ним у меня всегда возникало чувство, что он преследует свои личные интересы.
– Нам сообщили, что ты хотел с нами поговорить. – Бэйл сделал шаг вперед. – О новости, которую мы принесли.
Натаниэль натянуто улыбнулся:
– Все так. Ты прав. Давайте не будем терять время. – Он поднялся, его золотые цепочки покачнулись в такт движению. – Робуру удалось расшифровать видео. И то, что мы на нем увидели, очень и очень нас обеспокоило.
Он постучал по одному из мониторов, из‐за чего ожили все остальные, и перед нами появилось изображение высотой примерно в метр. Я едва не отпрыгнула назад от испуга – прямо передо мной возникло лицо Варуса Хоторна.
Казалось, что его янтарные глаза смотрят только на меня. Я не видела его с тех пор, как он, стоя на крыше кураториума в Нью‐Йорке, приказал мне доставить его сына в две тысячи двадцатый год, чтобы разрушить Вихрь‐ прародитель и тем самым предопределить смерть всех мутантов.
С того дня, как его избрали верховным главой, он всегда носил строгую униформу с воротником‐стойкой до самого подбородка. На его груди красовалась серебряная брошь с Convectum – символом кураториума. Единственным, что изменилось, были его волосы. Они потеряли свой светлый оттенок и выглядели почти белыми.
Хоторн сидел за письменным столом в бюро руководителя, за ним находилась стеклянная стена с видом на Новый Лондон.
Значит, это было правдой. После пожара они снова открыли наш институт.
Еле уловимую тоску, которую я ощутила при виде Нового Лондона, тут же заменил страх. Я боялась того, что мы должны были сейчас услышать.
Натаниэль легким движением пальца включил видео. Внизу экрана появились еще семь окон с лицами. Я сразу их узнала – это были другие руководители кураториумов. Они подключились к видеоконференции со всего мира. Не хватало только руководителей из Токио и Мехико‐Сити. На руководителях были униформы фиолетового цвета. И только униформа Хоторна была идеально белая.
– Благодарю вас за то, что вы смогли подключиться за такое короткое время, – произнес Хоторн, и остальные руководители кивнули.
– Само собой, господин верховный глава, – сказала женщина с туго стянутыми в пучок волосами.
Она была руководителем института в Каире. Остальные присоединились к ней, произнеся пару слов в том же духе.
У меня мурашки пробежали по коже. Я впервые осознала, насколько руководители кураториумов подчинились Хоторну. До этого все десять руководителей находились на одном уровне и решения принимались только тогда, когда все были едины в своем мнении. Теперь мне стало очевидно, что учитывалась только одна точка зрения.
