Я перенесла нас обратно к заброшенным хижинам на пляже, за много километров от лагеря из контейнеров.
Когда вихрь рассеялся в воздухе, голубые, как лед, глаза Бэйла превратились в узкие щелочки.
– Тебе не следовало этого делать.
– Бэйл, – произнесла я, но он отвернулся, явно собираясь открыть другой вихрь – чтобы прыгнуть обратно и исполнить то, от чего я только что его удержала.
Из кончиков пальцев Фагуса выросли корни, которые сначала обвили щиколотки Бэйла, а затем и его запястья. Я едва могла поверить, что такое происходит. Фагус пускал все новые и новые отростки, пока даже пальцы Бэйла не были разведены в стороны друг от друга.
– Это что, розыгрыш? – Бэйл дернулся. – Отпусти меня!
Фагус тяжело выдохнул, с трудом удерживая Бэйла:
– Я здесь для того, чтобы мы все для начала успокоились.
– Успокоились?!
Лука тоже сорвал маску с головы. Его глаза пылали огнем. И в этот раз его гнев был направлен исключительно на меня.
– Черт возьми, Элли! – зарычал он. – Теперь они наверняка знают, что мы здесь! Это был наш единственный шанс!
– Но Элли права, – сказала Сьюзи. – Мы не убийцы.
Лука рассмеялся, не веря своим ушам:
– А вот они – убийцы!
Я проигнорировала его слова и подошла к Бэйлу. Он все еще висел, опутанный корнями. Он никогда еще не видел меня в таком гневе. Даже в первые дни нашего знакомства.
– Что имела в виду Мия, когда говорила о том, что «окно времени» слишком мало, чтобы добраться до рифтов? – спросила я у Бэйла. – Что это за окно времени?
Бэйл шумно выдохнул и наконец прекратил сопротивляться хватке Фагуса:
– Это не важно.
– Я считаю, что это мы должны решить совместно, – сказала я. – Она говорила о том, что умрет завтра, потому что окно времени слишком мало. Что она имела в виду?
Бэйл протяжно вздохнул. Затем обмяк.
– В то время, когда я был здесь, исследователи кое‐ что обнаружили, – произнес он. – Время от времени наступают фазы, в которые ни один из рифтов не активен. Тогда буря стихает и местность успокаивается. Я предполагаю, что они хотят использовать этот момент, чтобы попасть в центр рифтов.
Фагус задумался:
– Почему ты не сказал нам об этом раньше?
– Потому что это не имеет никакого значения, – прошептал Бэйл. – Не играет никакой роли – никакой! Эти периоды затишья слишком короткие, чтобы добраться до рифтов.
– Насколько короткие? – спросила я, потому что в голове у меня вдруг созрело новое решение.
Однажды мы уже разрушили рифт. Мы использовали нулевые сенсоры, чтобы взорвать его. И мы могли бы сделать это снова.
Тогда и эта дорога в прошлое была бы закрыта. Кроме того, мы, возможно, смогли бы доставить Мию в Санктум. Если она окажется в руках Натаниэля, уже не нужно будет ее убивать.
– Тогда это были двадцать минут, – сказал Бэйл. – Но фазы, согласно исследованиям ученых, с годами становятся все короче. Сегодня они составляют, возможно, семнадцать, а, возможно, только пятнадцать минут. Так или иначе, времени, чтобы добраться до рифтов, не хватит.
– Почему не хватит? – поинтересовалась я.
Семнадцать минут казались мне не таким уж коротким промежутком. Конечно, область под ледяным торнадо охватывала, должно быть, несколько километров, но с помощью вихря мы могли бы добраться до рифтов очень быстро.
– А что, если буря исчезнет?
Бэйл уставился на меня, словно я сошла с ума.
– Ты, я вижу, еще не поняла, насколько опасна эта область. Здесь находится огромное количество рифтов. Даже если они все закроются, даже если мы чисто теоретически сможем туда добраться, эта область даже во время затишья остается нестабильной. А как только рифты снова активизируются, то оттуда не выбраться уже никогда.
Корни на руках, ладонях и щиколотках Бэйла ослабли, но его, кажется, это вообще не заботило. Он смотрел только на меня.
– Бегуны Хоторна подготовлены самым лучшим образом, – объяснил он. – У них новейшая техника и самые опытные штурманы на связи.
– Но вы лучше их, – вмешалась в наш разговор Сьюзи. Она тоже стянула с головы маску, и ее голубые, как море, глаза были полны надежды. – Это правда, – добавила она. – Если кто‐то и сможет это сделать, то только вы двое. Тогда ты был намного моложе, верно? А сейчас вас двое!
– Пятеро, – произнес Фагус и положил руку на плечо Бэйла.
Бэйл уставился в одну точку. Затем посмотрел на меня, словно что‐то просчитывая.
– У нас все равно нет выбора. Если бегуны хотят пойти туда завтра, то до той поры они будут под усиленной охраной. Нам нужно было устранить девушку, когда у нас был шанс. Сейчас уже поздно. Мы должны пойти за ними. Потому что если завтра мы не уничтожим рифты, то Хоторн сделает все для того, чтобы его бегуны туда проникли. И я даже при всем своем желании не могу сказать, что случится, если они на самом деле дойдут до Вихря‐ прародителя.
Мои внутренности свернулись в один большой узел.
– Ты говорил, что прошлое нельзя изменить.
– Я сказал, что я не мог его изменить. Что ты хочешь услышать от меня? – спросил Бэйл. – Что я на сто процентов уверен, что Хоторн не может отменить Великое смешение? Я никогда не был в состоянии изменить что‐ либо в прошлом. По крайней мере, ничего, что имело бы значение. Но это не делает меня всеведущим. То обстоятельство, что мы все сейчас находимся здесь, означает, я надеюсь, что у Хоторна никогда не получится претворить свой план в жизнь.
Я уставилась вдаль, и меня охватила дрожь. Отсюда ледяной торнадо казался всего лишь грозной тенью, взмывшей в небо, но мысль о том, чтобы проникнуть в него, заставляла меня каменеть от страха.
Неужели я совершила ошибку? Может быть, мне не следовало останавливать Луку и Бэйла? Потому что если завтра у нас не получится то, что мы задумали, я обреку на гибель не только нас, но и, возможно, весь мир.
Или разразится война. Или Хоторн исполнит задуманное и все, что произошло со времени Великого смешения, исчезнет.
И тут Сьюзи притянула меня к себе. Она прижала меня так сильно, насколько у нее хватило сил. Хотя Сьюзи была швиммером, от нее веяло легким ароматом елочных иголок и лесных цветов. От нее веяло Санктумом – запахом дома.
Я закрыла глаза и подчинилась ее объятиям.
Мое решение было верным.
Я должна была в это верить.
11
На ночь мы снова разбили свой лагерь на возвышении острова. Край торнадо находился от нас на расстоянии двух или трех километров. Между нами располагались разрушенные пляжные домики на берегу острова, но в темноте мне не было их видно.
