Лука склонился над стойкой:
– У меня есть еще информация по проекту, о котором рассказал вам Пулман.
– «Aeolus»?
Лука кивнул, постучал по своему детектору и показал мне запись в общедоступном источнике.
– Но больше нам это ничего не дает, – сказал он.
Я наклонилась вперед, чтобы прочесть первый абзац.
«Эол – по‐латински Aeolus. Греческий бог ветров. В “Одиссее” Гомера он подарил Одиссею кожаный мех с ветрами, который, однако, нельзя было открывать. Но спутники Одиссея вскрыли его, и все ветра вырвались на волю, пригнав корабль обратно к Эолии. Когда Одиссей второй раз попросил Эола о помощи, тот отказал ему».
Я откинула голову и сделала глубокий вдох.
Очередная загадка. И ни одного ответа.
Когда вечером я пришла в хижину, абсолютно измотанная, и хотела прилечь, я увидела одинокого Луку. Он сидел на веранде и держал в руке оба нулевых сенсора. Рядом с ним на детекторе вращался план здания, который он, вероятно, сам нарисовал.
– Ну, есть успехи? – спросила я, но в ответ Лука лишь покачал головой.
– Еще нет, – сказал он. – Без Робура это сделать очень тяжело. Я не инженер и не знаю, смогу ли что‐нибудь сделать за такое короткое время.
– Ты делаешь все, что можешь, – сказала я. – И ты невероятно талантлив. Если кто‐то это и сделает, то только ты.
Лука поднял брови:
– Это было самое приятное, что ты сказала мне за последние недели.
Я моргнула:
– Это не так.
Лука молчал. Я села рядом с ним, скрестив ноги по‐турецки. Сжала губы, потом откашлялась.
– Все в порядке?
«Между нами?» – не решилась добавить я.
Лука вздохнул:
– Я просто беспокоюсь за Сьюзи.
– Я знаю. – Я посмотрела вверх на усыпанное звездами небо. – Я тоже не хочу, чтобы она здесь оставалась.
Лука растерянно посмотрел на меня:
– Нет… я… я надеюсь, что, наоборот, все получится. Что она снова сможет плавать.
Что?
– Но Лука…
– Она может выздороветь, Элли. По‐настоящему выздороветь. И здесь она будет среди своих.
– Но не в своем времени! – прошептала я. – И не с нами.
– Этот выбор должна сделать сама Сьюзи. – Лука выглядел немного застенчиво. – Я хочу поддержать ее в этом. Подбодрить.
Я внимательно посмотрела на него. Его рыжие волосы слегка развивались от морского ветра, а в его взгляде было что-то такое… ранимое.
Я моргнула. За последние недели я, конечно, догадывалась, что Лука немного втрескался в Сьюзи, но для него это было нормально. Сколько я его знаю, он был постоянно влюблен. Наши преподаватели много раз заставали его за тем, что он тискал в углу очередную пассию, пропуская занятия вместе со своей возлюбленной. Но сейчас… это было другое.
– Лука, – прошептала я. – Ты влюбился в Сьюзи? Я имею в виду… по‐настоящему?
Лука покраснел. И в этот раз не потому, что был зол.
– Она… такая смелая. И добрая. И красивая. И… – Он простонал и закрыл лицо руками. – Совсем не такая, как я.
Я улыбнулась и прислонилась головой к его плечу.
– Мы справимся с этим. Ты мой лучший друг. Я не хочу, чтобы мы спорили.
– Пообещай мне только одно. – Лука поднял голову и посмотрел на меня строгим взглядом, совсем как делал Гилберт. – Ты предоставишь ей право самой принять решение, Элли. И не пытайся переубедить ее.
Я сглотнула. Он требовал не только того, чтобы я не уговаривала Сьюзи. Он требовал от меня, возможно, оставить здесь мою единственную подругу.
Не получив ответа, Лука стал искать мой взгляд:
– Обещай мне.
Я обняла его руку, наслаждаясь его теплом.
– Хорошо. Я обещаю.
21
Последующие дни потребовали от нас много сил. Мы вставали рано утром. Если нам везло, нас будила Арисса, а если нет, то Финли, который выгонял нас из хижины словно злой сержант. Пока Лука с группой швиммеров, а теперь еще и Фагус продолжали обследовать лежащие вокруг острова, мы с Бэйлом весь день проводили в кратере, и при этом ни на йоту не приблизились к центру рифтов.
Мы так много времени находились в куполе на дне моря, что едва оказавшись на суше, я подставляла лицо солнцу и стояла так несколько минут, чтобы хоть чуть-чуть почувствовать себя живой.
– Мы очень ценим то, что вы для нас делаете, – сказала Арисса.
Мы с Бэйлом за это время опустошили три полных кладовых. Медикаменты мы складывали в куполе на суше, также как и консервы с продуктами, которые вытащили из кухни. Я видела, что некоторые швиммеры уносили часть пайков в деревню.
Даже Финли немного оттаял по отношению к нам. Он, конечно, не перестал называть Бэйла Tuucha, но почти не издевался надо мной. Это был прогресс.
Но шанса отыскать проход к рифтам нам не представилось, потому что швиммеры продолжали следить за нами. Если у Финли не было времени охранять нас, потому что он был занят защитой лагуны, он посылал кого-то из своих копьеносцев.
В последние три дня мы видели Сьюзи очень редко, хотя Фагус и уверял нас, что все в порядке. Рана дни напролет проводила с ней на пляже. При этом я никогда не видела их ни со стороны кратера, ни из хижины. Лука рассказывал, что Сьюзи делает успехи – у нее получилось осторожно взять воду из моря в руку и провести ее через тело.
Каждый день я собиралась пойти в деревню швиммеров, чтобы собственными глазами увидеть эту тренировку, но Финли постоянно задерживал нас в куполе, так что когда мы вечером возвращались на сушу, Рана давно уже занималась своими молитвами. И я отчасти думала, что все это делалось нарочно.
Через несколько дней, когда мы поднялись на сушу, Финли произнес самые прекрасные слова за все время нашего пребывания в лагуне:
– В следующие дни вы свободны.
– Свободны? – спросила я. – Почему?
– Это наши молитвенные дни. – Финли выглядел очень серьезным. – Мы проводим их в своем кругу. Будет лучше, если вы останетесь в хижине Раны и… отдохнете.
Я хотела уточнить, но Бэйл многозначительно посмотрел на меня.
Все верно. Завтра все будут заняты своими молитвами, а это отличная возможность спокойно осмотреть кратер.
Без бдительного надзора Финли.
Одним.
Когда я проснулась утром, Бэйла рядом со мной уже не было. Все спальные места были пусты – даже кровать с балдахином, которую мы отдали Фагусу.
Мы обложили все вокруг одеялами и подушками, так что первый этаж представлял собой сплошное спальное место, на котором ни у кого не было личного уголка.
