Я вспомнила одну из ночей, когда мы с мамой лежали на лугу перед нашим домом, над нами висела огромная полная луна и множество сияющих точек. Своим мягким бархатистым голосом она рассказывала мне, что первые астронавты перепутали кратеры луны с водоемами и поэтому назвали их Luna Mare
[4]. Правда выяснилась позже. Но кратеры сохранили свои морские имена. Mare Anguis – змеиное море, Mare Crisium – море опасностей.
Oceanus Procellarum – океан бурь.
Именно так выглядели сейчас глаза Бэйла. Как океан бурь.
Я никогда еще не встречала такого человека, как Бэйл. И я понятия не имела, что можно так влюбиться.
Все во мне замерло.
Любовь. Наконец я позволила себе это. Слово возникло из ниоткуда, но сейчас, когда она пришла, я чувствовала неудержимый трепет в животе, поднимающийся до самого горла.
Я любила его.
Бэйл нежно провел по моей щеке большим пальцем, как он часто делал – будто то, чего он касался, было драгоценностью. Я чувствовала себя легкой, словно перышко, даже немножко пьяной.
– Ты не представляешь, – произнес Бэйл между поцелуями, – как сильно я…
Какой-то стук заставил нас вздрогнуть.
Бэйл прервал поцелуй, но ни на миллиметр не отодвинулся от меня. Мы посмотрели друг на друга и прислушались.
Может быть, что-то упало в куполе? Поначалу все вроде стихло, но затем на лестнице отчетливо раздались звуки шагов.
– И все‐таки здесь кто‐то есть, – прошептала я и тут же вспомнила работающий генератор воздуха. И сразу все таинственные звуки, раздававшиеся в последние дни в куполе, предстали в новом свете. Я действительно их не выдумала.
Кто-то все это время наблюдал за нами.
Ровно за секунду вихрь Бэйла перенес нас на первый этаж купола.
И почти столько же понадобилось для того, чтобы все мои чувства, которые появились благодаря Бэйлу – нежное покалывание в животе, взволнованное биение сердца, – все их сменил адреналин.
– Ты кого‐нибудь видишь? – спросила я и прокляла нас за то, что мы не взяли с собой оружие. А ведь за последние несколько дней мы приняли меры безопасности, отобрали пару единиц оружия и припрятали их в хижине.
Я ходила по кругу. Без сомнений, это была Мия или один из ее бегунов.
Бэйл молчал, но я видела, как он сканировал взглядом этажи.
Во всем куполе стояла мертвая тишина.
Бэйл схватил меня за руку и, словно в замедленном кино, показал наверх. Я прищурилась и заметила там тень. Она скользила по внешнему кругу купола, на одном из средних этажей. Там, куда она направлялась, было больничное отделение.
Мы молча посмотрели друг на друга, и я кивнула, выбрасывая вперед руку.
Я сосчитала про себя до двух. Потом прыгнула вперед, еще до того, как вихрь вообще возник. Мы появились прямо перед скрывающимся бегуном, который от неожиданности удивленно ахнул.
Я замерла. Это был тот самый жилистый мужчина, который спас мне жизнь. Тот, кто потянул меня в сторону, когда меня чуть не убила льдом. Это я поняла сразу.
Мы стояли напротив друг друга – Бэйл, я и бегун. Между нами было метров пять. Мужчина схватился за сенсорное оружие и побежал в обратную сторону, углубляясь в одну из процедурных комнат больничного отделения. При этом он ни на секунду не спускал с нас глаз. Наконец он добрался до панели управления, расположенной возле двери. Черт, он хотел закрыться в комнате!
Я создала вихрь и прыгнула вперед. Ни в коем случае нельзя позволить ему сбежать!
– Элейн, нет! – услышала я голос Бэйла, но было уже поздно.
Я прыгнула прямо в комнату, куда исчез бегун. И только вихрь рассеялся, дверь за моей спиной закрылась.
«Неважно, – подумала я. – Один вихрь, и я снова буду снаружи».
Бегун прижался к стене. Я ощутила триумф.
– Ну вот я и поймала тебя, – сказала я и моргнула: комната неожиданно окрасилась синим цветом.
Я замерла. О, нет.
Нажатием на детектор бегун активировал целый ряд гравитационный сенсоров, который закрывал внешний фасад комнаты.
Из нас двоих в ловушку попала именно я.
23
– Наконец-то, – произнес бегун. – Ты и понятия не имеешь, как долго я пытался поймать тебя одну.
Я заставила себя изобразить равнодушную улыбку:
– То, что ты меня запер, еще не означает, что ты меня поймал.
Бегун склонил голову набок. Затем наклонился вперед, опустил сенсорное оружие перед собой на пол и снова выпрямился.
– Я не хочу бороться с тобой.
– Ах, вот как? – Я фыркнула. – Только что все выглядело совсем иначе.
Позади Бэйл обеими руками стучал по стеклу. Он с тревогой посмотрел на меня, заметив гравитационные сенсоры. Бегун нажал на какой‐то выключатель, и стекло за мной покрылось белым слоем.
Матовое стекло. Великолепно.
Я слышала, как Бэйл продолжал колотить по стеклу, но у него не получится разбить его быстро. Я бегло осмотрела комнату. Это была обычная процедурная с лежанкой, восстановительной капсулой и столом со стулом. В этой комнате не было медикаментов, так что мы проигнорировали ее во время наших погружений. Бегун, вероятно, жил здесь. Но… неужели один?
По комнате были разбросаны несколько банок консервов. Ремень бегуна с разными принадлежностями висел на стуле. За лежанкой на стене бегун начертил параллельные палочки. Каждые четыре палочки были перечеркнуты одной поперечной. Он считал дни. И насчитал их довольно много.
Чего здесь не было, так это второго выхода.
– Могу я кое-что сказать? – спросил он.
Я сжала руки в кулаки:
– Нет.
Я накинулась на него и как можно сильнее придавила к полу. Мне помог эффект неожиданности. Я схватила бегуна за воротник и попыталась стянуть с него маску. Он начал защищаться.
– Подожди!
Он попытался остановить меня. Я потянула за искусственные жабры, продолжая стягивать маску с лица, пока не показались сначала рот, потом нос и, наконец, глаза цвета янтаря.
Как только маска оказалась у меня в руках, я застыла.
Потому что человека, который сейчас смотрел на меня, не должно было больше существовать.
Кажется, прошла целая вечность. В моей голове крутились одни и те же слова.
Это Хольден.
Это Хольден.
Это Хольден.
Он жив.
– Привет, Элли, – сказал он и слабо улыбнулся.
