– Тогда до завтра.
Они исчезли за дверью, и мы с Бэйлом впервые за долгое время остались совсем одни.
Я ослабила воротник униформы и беспомощно встала посреди комнаты. Бэйл подошел к окну и безмолвно уставился в ночное небо.
Часть меня не хотела начинать этот разговор. Потому что я не знала, что в таком случае будет. С нами.
Но в то же время мне было понятно, что этот разговор неизбежен.
– Этот поцелуй с Хольденом, – тихо произнесла я спустя несколько минут. – Это было до того, как мы с тобой познакомились. Незадолго до того. Это было в тот день, когда «Красная буря» напала на институт в Новом Лондоне.
Бэйл продолжал стоять у окна и молча смотреть наружу. – Я сказала бы тебе, если бы это было важно, – продолжила я. – Но это не имело никакого значения. Он поцеловал меня, просто чтобы я не убежала от него.
Бэйл медленно повернулся ко мне:
– Мне абсолютно наплевать на Хольдена Хоторна. – Он вздохнул. – Или ты что-то чувствуешь к нему?
– Нет! – Я категорически покачала головой. – Ничего я не чувствую.
Бэйл кивнул:
– Хорошо. Если это так… скажи тогда, что с тобой происходит?
Я опустилась на кровать, стоявшую слева. Я даже как-то разозлилась, что он не заострил свое внимание на поцелуе. – Что-то случилось, – продолжил Бэйл. – Что?
Я набрала в легкие воздух. Мы ни к чему не придем, если все время будем ходить вокруг да около.
– Хольден показал мне данные из твоего старого профиля. Он получил его от отца.
Лицо Бэйла омрачилось:
– Ах, показал, значит.
Я выдержала его взгляд, хотя далось мне это с трудом. – Там сказано, что ты уже дважды побывал в две тысячи двадцатом году.
Выражение лица Бэйла не изменилось. Она снова была здесь – стена, которая давно не появлялась между нами. Мои руки покрылись гусиной кожей.
– А тебе не приходило на ум, что он показал тебе это только затем, чтобы вбить между нами клин? – спросил Бэйл.
– Конечно, приходило. – Я пожала плечами. – Возможно, он сделал это специально. Плевать. Но я должна знать, обманываешь ты меня или нет.
Бэйл несколько секунд внимательно смотрел на меня. Затем отвел взгляд и снова повернулся к окну.
Я вздохнула. В принципе, этого было достаточно.
– Бэйл.
Он ударил обеими руками по стеклу. Кажется, он с бóльшим удовольствием ударился бы о него головой, чем поговорил со мной.
– Бэйл, – настойчиво повторила я.
– Это правда, – спокойно сказал он. – Я был в две тысячи двадцатом году.
И хотя где-то внутри я уже знала, что это было правдой, я все равно почувствовала, как у меня кольнуло в груди. Я проглотила эту боль и попыталась не выдать ее внешне.
– А почему ты мне этого не сказал? – спросила я. – В смысле, я понимаю, почему ты скрывал это от Хоторна, но… почему от меня? Если ты думаешь, что я буду тебя осуждать, то ты ошибаешься. И что бы ты там не пережил, ты можешь поговорить об этом со мной.
Бэйл повернулся ко мне. В его взгляде было что-то умоляющее, чего я никогда еще не видела.
– Элейн… Если я пообещаю тебе, что утаю только то, что может тебе навредить, ты примиришься с этим?
То, как он спросил меня, заставило меня задуматься. И все же я не могла сделать ему такое одолжение.
– Я хочу знать, – сказала я. – Ты говорил, что Сьюзи должна сама принимать решения. Это касается и меня тоже. Ты не можешь решать за меня, что я могу перенести, а что нет.
Бэйл скорчил гримасу, а затем опустился на другую кровать. Он молчал. Я могла только догадываться, о чем он сейчас думает.
Мы продолжали сидеть напротив друг друга, и я давно уже не чувствовала себя такой одинокой… и такой потерянной.
– Бэйл… – Я наклонилась вперед и взяла его за руки. – Скажи мне. Что ты увидел в две тысячи двадцатом году? Что может быть настолько плохим?
Какое-то время он сидел передо мной, словно каменная статуя. А затем он обмяк, словно его покинули все силы.
– Когда я прыгнул в две тысячи двадцатый год, я увидел… – Бэйл набрал в легкие воздух и посмотрел мне прямо в глаза. – Я увидел, как мы с тобой умираем.
29
Слова Бэйла эхом отозвались у меня голове, и неважно, как часто я повторяла их про себя – в них не было никакого смысла.
«Я увидел, как мы с тобой умираем».
– Что… что ты имеешь в виду?
Выражение мольбы на лице Бэйла исчезло. Оно сменилось безнадежностью, которую я заметила у него, когда мы только встретились.
– Мне было всего одиннадцать лет, – начал он. – И я впервые попал в две тысячи двадцатый год. Последний рифт… я никогда не нашел бы его сам. Никогда. Но другая версия меня подсказала мне, где в две тысячи двадцать шестом он находился, и поэтому это было… легко.
Бэйл вытащил руки из моих. Затем отклонился в кровати назад и прислонился к стене.
– Когда я там появился, Вихрь-прародитель уже возник. Великое смешение было в полном разгаре, и… и я увидел там нас с тобой. Тебя и меня. Нам было примерно столько же лет, как сейчас. Может, немного больше. – Он посмотрел на меня, его взгляд скользнул по моим волосам, которые я так часто завязывала в хвост. – Волосы у тебя были короче, чем сейчас, если я правильно помню. Это было единственным отличием. – Он скривил рот. – И ты была такая же красивая, как сегодня.
Слова Бэйла заставили меня замереть. Я вспомнила все те моменты, когда он смотрел на мои распущенные волосы. Словно проверял их длину.
– Тогда я подумал, что Хоторн, возможно, когда-нибудь даст мне в напарники девушку-бегуна. Я думал, что мы придем туда вместе для того, чтобы выполнить задание Хоторна. Я не удивился, увидев старшую версию себя. И… я помню, как мне понравилась идея, что мне не нужно будет больше делать это в одиночку. – Он провел руками по черным волосам. – Но потом я сообразил, что мы были там, чтобы защитить Вихрь-прародитель, а не для того, чтобы его разрушить.
– А потом? – спросила я хриплым голосом. – Что случилось потом?
Бэйл пожал плечами:
– Я точно не знаю, что произошло потом. Я был… была война, понимаешь? И там были не только мы. Там были другие вихревые бегуны, цюндеры, вирблеры, грундеры. Мы боролись с каждым из тех, кто слишком близко подходил к Вихрю-прародителю. Я так и не узнал, как они все туда попали. Это ведь был день Великого смешения, и там вообще не могло быть никаких мутантов. Значит, они попали туда из будущего. А ты и я… мы всеми силами защищали Вихрь-прародитель.
– И погибли при этом, – проговорила я тихо. – Мы погибнем, защищая Вихрь?
Бэйл скривил рот:
