– Хоть раз в своей жизни побудь эгоисткой. Если ты в самом деле веришь в то, что мы можем прорваться сквозь время, тогда начни с себя. И если уж на то пошло, спаси себя.
Я не знала, что ответить. В этот момент я ничего не понимала.
Вместо ответа я притянула Бэйла к себе. Я поцеловала его, вложив в поцелуй весь свой гнев, все разочарование и всю любовь. Какой бы свободной я ни чувствовала себя рядом с Бэйлом, мне еще никогда в жизни не было так больно, как сейчас.
Рука Бэйла ослабла, и он опустился на меня. Я охнула. Мы прервали наш поцелуй и посмотрели друг на друга – это выражение у него в глазах я запомню навсегда. Стена, которая обычно охраняла его внутреннее «я», исчезла. Я смотрела на него и видела, насколько он взволнован, насколько его терзают сомнения. Между нами осталось так много невысказанного, так много незавершенного.
И все же…
«Сейчас неподходящее время», – сказала я себе, но мое сердце и мое тело решили иначе. Я прижалась к Бэйлу и нащупала молнию на его униформе. Едва схватившись за бегунок, я потянула его вниз, стягивая униформу с его тела, и положила обе руки на его теплую кожу. Провела пальцами по мускулам на его плечах, по ключицам и груди, пока не ощутила биение его сердца. И потянула униформу ниже.
– Элейн, подожди.
Взгляд Бэйла скользил по моему лицу. Он сделал несколько глубоких вдохов, словно собирался с мыслями. Мне стало жарко, потому что это происходило из-за меня.
– Я… Я не могу думать, – признался он. – Ты сводишь меня с ума.
– Ты сам всегда говорил мне, что не нужно слишком много думать.
Бэйл фыркнул:
– И ты послушалась меня именно сейчас?
– Пожалуйста, – сказала я. Пожалуйста, пусть этот момент будет нашим.
Бэйл вдохнул. Рука, лежавшая на моей талии, еще крепче прижала меня к нему. Он принялся расстегивать мою униформу и стянул ее с моих плеч. Я ощутила прохладу и тут же покрылась гусиной кожей, но вовсе не из-за холода. Бэйл взялся за пояс моих брюк и начал мучительно долго стягивать их с меня. Я дрожала.
Наконец мы лежали, соприкасаясь кожей. Между нами не было никакой одежды. Я коснулась Бэйла, и дрожь прекратилась. Я пробежала руками по его спине, по ребрам, по плоскому животу. Никогда еще я не позволяла себе так прикасаться к нему. Будто все время мира принадлежало мне – словно он весь принадлежал мне.
Бэйл содрогнулся всем телом и погладил меня по щеке.
– Ты прекрасна, – услышала я его тихий голос. Он провел большим пальцем вдоль моего виска до губ. Я поцеловала его ладонь и прижалась к нему.
– Ты уверена? – спросил Бэйл, и я улыбнулась.
В моей жизни было много вещей, в которых я постоянно сомневалась. То, что я узнала сегодня – о нашем будущем, о себе, – было похоже на глубокий обморок. Но то, что происходило сейчас… это были мы. И здесь не было никаких сомнений – только уверенность.
Бэйл глубоко вздохнул и положил руку мне на бедро. Он смотрел только на меня, и его взгляд электрическим разрядом проходил сквозь мое тело. Плавным движением он притянул меня к себе.
Бэйл прижал губы к моей шее и застонал. Я охнула и притянула его еще ближе.
Это был сон и это была любовь. Такая сильная, словно она наполняла каждую частичку воздуха между нами.
Я изо всех сил держалась за Бэйла. Потому что он был моим якорем, единственным, кто был мне важен. И я решила, что до конца своей жизни, когда бы он ни наступил, я больше никогда не отпущу его.
33
Что-то коснулось моей спины.
Я вжала лицо в подушку, пытаясь вернуться в сон, но что-то продолжало щекотать мою спину вдоль позвоночника. Я моргнула и заметила, что в комнате было уже совсем светло. И еще я заметила, что возле моего лица была совсем не подушка. А голое плечо Бэйла.
Моего позвоночника касались его пальцы, которые спускались по моей спине все ниже и ниже.
Я почувствовала, как потеплели мои щеки, и попыталась сохранить спокойствие.
Раньше, когда я была еще ребенком, я часто делила кровать с Лукой. Когда у меня были кошмары или мне просто было холодно, я заползала к Луке в кровать и, свернувшись рядом с ним, спала там. По крайней мере до того момента, пока он не толкал меня во сне, не пинал меня или не сдергивал с меня одеяло.
Я давно об этом не вспоминала. До сегодняшнего момента. Потому что впервые с детства в моей кровати был кто-то другой. Впервые я просыпалась с кем-то… И при этом была совершенно голая. Меня укрывала только простыня, которую мы с Бэйлом накинули ночью.
Я никогда не размышляла о том, как буду ощущать себя в такой момент. Потому что мне не верилось, что я смогу так к кому-то привязаться.
Все заботы отодвинулись на задний план. Скай-Сити, Аэолус, зоны – все это было далеко. Меня не беспокоили ни Натаниэль с его войной, ни Хоторн с его тайным проектом, ни даже Вихрь-прародитель, который мы должны были защитить.
Воспоминания о крепких объятиях Бэйла перемешались с легким прикосновением, которое двигалось к моей шее. Прикосновение щекотало, но, если я останусь лежать спокойно, он, может быть, не заметит, что я…
– Доброе утро, – произнес Бэйл и поцеловал меня в лоб.
Я прикусила губу:
– Доброе… утро.
Бэйл провел рукой по моим волосам, и я позволила себе еще немного полежать с закрытыми глазами и делать вид, что кроме нас в мире не было ничего.
Я почувствовала, как Бэйл коснулся моего затылка, как мои волосы падают мне на плечо… и я почувствовала биение его сердца. Оно было ровным, сильным и таким живым.
Бэйл никогда раньше не отдавался моменту. Его мозг постоянно работал, даже когда он был со мной, даже когда целовал меня. Но этой ночью… все это просто исчезло.
Он полностью принадлежал мне, каждой клеточкой своего тела. На несколько драгоценных часов мы перестали быть бегунами во времени – мы были самими собой.
Бэйл крепко держал меня, словно какой-нибудь вихрь мог унести меня навсегда. Он целовал меня так, будто никогда и никому не хотел меня отдавать.
После этого я не решалась отвести от него взгляд… и я думала, что он чувствовал то же самое.
– У меня есть план, – прошептала я, прижавшись к шее Бэйла.
– И какой же?
– Мы останемся здесь… и откажемся покидать эту комнату.
Я ощутила, как Бэйл улыбнулся:
– А потом?
– Никаких «потом». Мы просто останемся там, где мы есть. И ничего из того, что ты увидел, не произойдет.
Я пробежала пальцем по его груди, по шрамам, которые появились у него за последние годы. Для человека, который пережил так много страданий, у него была слишком мягкая кожа.
