Как такое могло случиться? Как я могла сделать так, что все изменилось так кардинально?
И что это означало? Наверное, в тот день, когда мы тайно перебрались в Нью-Йорк, Бэйл и я вернулись в наше время. Было ли у других так же? Фагус, Лука и Сьюзи… были ли они сейчас в Санктуме? И Хольден…
В моей голове роились тысячи мыслей, которые прервал голос Хоторна.
– Заводите их, – произнес он, взмахом руки давая понять цюндерам, чтобы те тащили нас в комнату.
Греймс при этом погладил меня по руке, и я ткнула ему локтем в живот, что, кажется, совсем его не побеспокоило. Он тихо рассмеялся и прошептал мне на ухо:
– Ты даже не представляешь, как долго мы тебя искали, принцесса.
Я проигнорировала его слова и смотрела только на Бэйла. Его держала женщина-цюндер. Хоторн как раз наклонился к нему. Он схватил Бэйла за подбородок и поднял его голову. Бэйл все еще находился в полусознательном состоянии, но его взгляд, кажется, немного прояснился, когда он увидел Хоторна.
– Сколько вы ему дали? – спросил он.
Женщина-цюндер усмехнулась. Она полезла в карман униформы и вытащила стеклянную ампулу. Примерно половина ее была заполнена желто-зеленой жидкостью. В голове опять вспыхнуло воспоминание, но я никак не могла уловить его.
– Всего одна доза, сэр, – сказала она. – Но она того стоила.
Хоторн склонил голову набок, затем кивнул и повернулся к письменному столу, как раз в тот момент, когда дверь в его кабинет открылась.
От удивления я округлила глаза. В комнату вошли Мия, Тревор и Хольден. За ними семенила взволнованная женщина – секретарь Хоторна.
– Сэр, они не послушались, – объяснила она писклявым голосом.
Хоторн вздохнул и махнул рукой:
– Хорошо, пусть остаются здесь.
Женщина наклонила голову и поспешила из кабинета. Когда она снова закрыла дверь, Хоторн встал, опираясь на стол.
Мой взгляд встретился со взглядом Хольдена. Он выглядел таким же бледным и измотанным, как тогда, когда мы встретились на дне кратера. Но выражение его лица было сдержанным настолько, что я внезапно засомневалась. А помнил ли он все, что произошло? Или Хольден, Миа и Тревор тоже были частью этого нового отрезка времени, в котором никогда не существовало ледяной пустыни?
Хольден медленно протянул руку вдоль левой ноги и вытянул указательный и средний пальцы. Мне понадобилось мгновение, чтобы понять, что это означает. Это был тот же жест, который он показал мне в медпункте Скай-Сити, чтобы успокоить. Я с облегчением вздохнула. «Клянусь». Значит, Хольден помнил все, что произошло.
Мия и Тревор тоже были немного смущены. Они были вымыты и одеты с иголочки – ничто не напоминало о том, что им пришлось перенести. Мия казалась испуганной, а Тревор, напротив, бросал мрачные взгляды в сторону Хоторна.
Ну да, все правильно. Хоторн стоял рядом с цюндерами из «Красной бури», а для Тревора это было чистой воды предательством.
Хоторн спокойно открыл ящик стола и достал оттуда детектор. Он медленно застегнул его у себя на запястье, постучал по дисплею и приподнял его ко рту.
– Они оба у нас. Приготовьте проект «Aeolus».
Проект «Aeolus». И снова он.
После звонка Хоторн ослабил воротник. При этом он закрыл глаза, позволив себе выражение облегчения. Будто он целыми днями носил слишком тугой галстук, который наконец смог снять.
– Отец, – начал Хольден. Он кивнул в сторону Бэйла. – Разве тебе недостаточно, что у тебя есть он?
Хоторн поднял брови:
– Ты что, предлагаешь отпустить ее? Бегуна во времени?
Хольден сжался – казалось, что взгляд отца давит его к земле.
– Я только говорю, что у тебя есть все, что тебе нужно. Мия, а теперь и он. Бэлиен Треверс. И достаточно бегунов, чтобы уничтожить Вихрь-прародитель. Ну… или погибнуть при этом. Но тебе же все равно.
Я открыла рот. Что он делает?
Хоторн скривился:
– Все будет хорошо.
– Не будет! – Голос Хольдена звучал хрипло, но эхо от него пронеслось по всему бюро. – Этот проект, которым ты занимаешься. Скажи мне, наконец, что это такое.
– Хольден…
– Он прав. – Тревор скрестил руки на широкой груди. Когда Хоторн взглянул на него, он сглотнул.
– Сэр, – добавил Тревор.
Он распрямил плечи и указал на Греймса и женщину-цюндера.
– Мы знаем, кем являются эти двое. Кто они на самом деле. Это сплиты, сэр. Цюндеры!
Хоторн старался не показывать свои эмоции, но эти возражения явно его раздражали. Вместо ответа, он кивнул бегунам в масках. Они схватили за плечи Тревора и Хольдена, чтобы вежливо, но твердо вывести их из комнаты. Но едва они коснулись Тревора, тот вырвался.
– Вы предаете все, за что борется кураториум! – Тревор прямо-таки выплюнул эти слова Хоторну в лицо. Он вытащил сенсорное оружие и направил его на Хоторна. Я с трудом верила своим глазам. В стволе вращались боевые патроны.
– Сотрудничать с цюндерами… это слишком!
Хольден нервно простонал. После некоторой борьбы он тоже освободился из рук бегуна.
– Дело совсем не в этом. Отец, дело в Вихре-прародителе. Уничтожать его – абсолютное безумие. Ты не можешь взять и просто так отменить целых восемьдесят лет! Так глубоко внедряться во время… ты вообще не можешь себе представить, что ты тем самым… вызовешь.
Хольден закашлялся и схватился за горло.
– Хольден. – Хоторн потер лоб. – Иди в медпункт, тебе нужно лечиться.
– Мне нужно, чтобы ты хотя бы раз в жизни сказал мне правду. Что такое проект «Aeolus»?
Хоторн уставился на сына, и его лицо несколько секунд не выражало совсем ничего. Но потом в нем что-то изменилось.
– Ну хорошо, – сказал Хоторн и опустил воротник униформы. – В любом случае, это уже не имеет значения.
Я глубоко втянула в себя воздух – воротник Хоторна скрывал ужасные раны. Значит, слухи, которые кандидаты рассказывали друг другу, были правдой. Круглые шрамы украшали шею Хоторна.
Раны, которые я видела на теле у Сьюзи. И у Фагуса.
Это были отверстия, оставленные нулевыми сенсорами.
Хоторн расстегнул униформу еще больше, пока воротник не лег на его плечи, а кожа не обнажилась до ключиц. Сенсоры изрешетили все его тело. Мы увидели десятки пулевых отверстий.
– Что… что это значит? – спросил Хольден хриплым голосом. Хоторн осторожно приблизил руку к левому глазу. Он раздвинул веки и достал оттуда…
…контактную линзу.
В тишине он убрал сначала одну линзу, затем вторую, а потом небрежно бросил их на пол.
В офисе воцарилась мертвая тишина. Я была не в состоянии думать.
