– Ты отпустишь нас, – сказал Хольден своему отцу. – Элейн и меня. Иначе я пристрелю твоего золотого мальчика. Он никогда больше не сможет создавать вихри, и твой план сорвется.
Впервые Варус Хоторн выглядел по-настоящему рассерженным.
– Ты что, с ума сошел?
Хольден сухо рассмеялся:
– Наоборот. Теперь я вижу все очень ясно. Он всегда был твоей единственной слабостью.
– Потому что он сильный, – прорычал Хоторн. – В отличие от тебя!
Хольдену удалось хорошо скрыть свою обиду.
– Поверь, я выстрелю в него всю обойму, если ты не отпустишь нас, – повторил он. – Она все равно тебе не нужна. Ты что, не понимаешь? Это он изменил время. Это из-за него ты не помнишь, как отправил нас в прошлое. Он уничтожил рифты, через которые мы путешествовали – он позаботился о том, чтобы их никогда не существовало. Ты был прав с самого начала: Бэлиен Треверс – самый сильный бегун в мире. Значит, ни я, ни она тебе не нужны. Так что возьми его, а нас отпусти.
Нет, этого не должно было случиться! Я барахталась в руках Греймса, пытаясь хоть как-то освободить руки от наручников, но как бы я ни старалась, я не чувствовала внутри себя ни малейшей искорки вихревой энергии. Гравитационные сенсоры на наручниках были слишком мощными. Греймс прижимал меня к груди, а его рука лишала меня возможности говорить.
Хоторн задумался. Его взгляд скользнул по Бэйлу и на мгновение стал почти нежным. Потом раздался какой-то натужный звук. Это был Бэйл, и я похолодела. Выражение замешательства на его лице сменилось внезапным пониманием.
– Он прав. Это я изменил время, – пробормотал Бэйл в руках у женщины-цюндера. – Я знаю, как получить то, что ты хочешь. Она тебе не нужна.
Он посмотрел на меня, и хотя из-за медикаментов взгляд его все еще был немного стеклянным, он был полон отчаянной решимости.
– Отпусти ее, – продолжил Бэйл, – тогда я добровольно пойду с тобой.
«НЕТ!» – хотела крикнуть я, потому что наконец поняла, в чем дело. Хольден решил пожертвовать Бэйлом, чтобы защитить меня от Хоторна. А Бэйл… Бэйл согласился.
Я рвалась из хватки Греймса и кричала ему в ладонь, но не смогла издать ни звука. Он держал меня так крепко, словно был сделан из стали. Я не могла освободиться, я едва могла двигаться, я вообще ничего не могла делать.
Поэтому я закричала изо всех сил:
– Не делай этого! Не жертвуй собой ради меня! Это я изменила время! Вам нужна я, а не он!
Но ни Бэйл, ни Хоторн меня не слышали.
– Ну хорошо, – сказал Хоторн и щелкнул пальцами. – Отведите Бэлиена к транспортеру. И дайте ему еще одну дозу.
Нет. Нет, нет, нет!
– Сделай же что-нибудь! – крикнула я Бэйлу, хоть и не издала ни одного звука. – Позволь им взять меня! – А затем, поскольку я знала, что это мой последний шанс, я крикнула:
– Я люблю тебя. Я люблю тебя так сильно! Не делай этого! Пожалуйста, останься со мной!
Женщина-цюндер кивнула, потом ударила Бэйла по лицу с такой силой, что тот мгновенно потерял сознание. У меня на глаза навернулись слезы. Она перекинула его через плечи, как безжизненную марионетку, и я беспомощно наблюдала, как она несет его через дверь на посадочную платформу.
Греймс поцеловал меня в щеку.
– До скорой встречи, принцесса, – сказал он и так сильно толкнул меня к Хольдену, что мы оба упали на землю.
Я попыталась подняться как можно быстрее, но мне мешали наручники.
– Сними их с меня, – задыхаясь, произнесла я, а когда Холден замешкался, мне захотелось его ударить. – Сними эти проклятые наручники! Я знаю, что ты можешь!
Он наклонился ко мне, схватил меня за руки и приложил свой детектор к наручникам. Не прошло и секунды, как мои запястья освободились.
Я выбежала на внешнюю платформу, но Греймс уже садился в транспортер, а женщина-цюндер пристегивала Бэйла к сиденью. Двери закрылись – и я вытянула вперед руки, чтобы открыть вихрь.
Ничего не произошло.
Пока я бежала, я снова и снова пыталась создать вихрь, но все было напрасно. Знакомое жужжание, которое обычно щекотало мне кожу, когда я хотела создать вихрь, исчезло. Оно… оно просто исчезло.
Транспортер поднялся в воздух и улетел, когда я была от него всего в нескольких метрах. Я упала на колени и смотрела ему вслед, пока он не исчез в облаках. Затем я перевела взгляд на свои руки.
Было слишком поздно. Я не могла прыгнуть вслед за ними.
– Мне очень жаль, – тихо сказал Холден у меня за спиной. – Это был единственный способ спасти тебя. И всех нас.
Кого он имел в виду? Людей? Мутантов? Да разве это имело значение?
Бэйла забрали. Я зажмурилась, и все вокруг меня растворилось в печали.
Потому что Бэйл любил меня. И я любила его. Но мой мир готов был рухнуть, и, возможно, Бэйл был прав. Возможно, все было предопределено заранее. Но сейчас, когда пришло время, я оказалась неготова – и никогда не буду готова.
Холодный ветер хлестал мне в лицо, тот самый ветер, который унес с собой Тревора и Мию, а теперь сопровождал Бэйла, куда бы они его ни везли. Я рыдала так, что все внутри меня разрывалось. И моему сердцу было больно, больно, больно, больно.
Хольден обнял меня, пытаясь успокоить, но все было бессмысленно, потому что я знала: именно так чувствуешь себя, когда тебя разрывают пополам.
37
Я переставляла одну ногу за другой. Снова и снова, не задумываясь. Ветки трещали под подошвами ботинок, листья шелестели, и я шла дальше.
Мы должны быть уже очень близко.
Солнечный свет, падающий сквозь листья деревьев, точками танцевал по лесной почве. Я потеряла всякое чувство времени. Что сейчас было – еще полдень или вторая половина дня? Я не могла сказать с уверенностью. Я просто поднимала ноги, снова ставила их на землю и шла дальше.
Я чувствовала взгляд Хольдена у себя на спине. Он все время смотрел на меня. И я понимала, почему: он хотел, чтобы я простила ему то, что он сделал. Но я еще не была готова к этому. И не знала, буду ли когда-нибудь.
Перед нами шли Гилберт и три штурмана, которые помогали ему в течение последних нескольких недель. Мы с Хольденом освободили их из тюрем Нового Лондона незадолго до того, как мутанты захватил город. И теперь эта четверка вела нас по пустынному ландшафту. Из Нового Лондона мы с трудом добрались до западного побережья. Оттуда нам потребовалось целых два дня, чтобы добраться до материковой части Америки, прежде всего потому, что штурманы уже много лет не проходили через вихри.
Все было бы намного проще, если бы я могла открыть вихрь. Но во мне что-то изменилось. Будто масса энергии, которую я вобрала в себя, внутри меня что-то выключила. И поэтому, чтобы достичь своей цели, нам приходилось прыгать от вихря к вихрю, как обычным бегунам.
