На первом этаже этого здания — какое-то популярное заведение, потому, что в него то и дело входят и из него выходят женщины. Даже не просто женщины — дамы, я бы сказала, и очень довольные. Присматриваюсь — на рекламной конструкции выделяю слово cosmetics.
Кроме названия, над входом еще укреплен контур женской головы в черной шляпе с большими полями, губы в алой помаде и кисть руки с маникюром. Это копия известной картины, не помню, к сожалению, фамилию художника. Лаконичные плавные линии, всего два цвета, а эффект!..
Вижу внизу новых радостных туристок и решаюсь посмотреть, что там такое. Одеваюсь с возможной в жару элегантностью и спускаюсь на нижний этаж. Достаю мелкую купюру и жестами прошу сотрудника показать мне выход на соседнюю улицу. Меня проводят через кухню. Схожу с невысоких ступеней и оборачиваюсь. Вижу, что с этой стороны улицы дома построены вплотную друг к другу. И кухонная «черная» дверь без всяких табличек — единственное видимое место, чтобы мне попасть обратно.
Подхожу к интересному заведению. Решаю, что передо мной — косметический салон. И уже снаружи он производит впечатление дорогого и престижного. Тонированное в темную позолоту зеркало стен, красный гранит на ступенях крыльца, стекло и латунная окантовка дверей.
Ручки нет, при моем приближении двери сами раздвигаются. Вхожу.
Внутренняя обстановка в том же стиле, только вместо блестящих поверхностей — золотистые матовые. Большое помещение условно разделено на зоны и кабинки. Удобные светлые кресла, столы и компьютеры, много света. Вижу с десяток посетительниц, одного посетителя и при каждом — по одной-двум сотрудницам в униформе. И занимаются они тем, что рисуют прямо на лицах чем-то вроде фломастеров, насаженных на длинные кабели или шланги.
— Hello! — приветливо говорит мне, подходя, одна из работниц заведения, одетая в свободный однотомный костюмчик, явно местная и удивительно красивая. Такие совершенные черты лица на картинах бы запечатлевать, для потомков. Или в кинороманах снимать.
Мне даже слегка неловко становится. А когда она начинает что-то спрашивать на безупречном английском — уже не слегка. Но красавица быстро понимает, что я ей вразумительно не отвечу, и деликатно манит меня к ближайшему свободному компу.
Включает и показывает мне примеры макияжа, до и после. Самых разных женщин. И, честно говоря, впечатляет. Смотрю в экран, перевожу взгляд на посетительниц в креслах, на «мою» сотрудницу. Рассматриваю ее в упор и не замечаю на ней косметики. Но, видя, что все, абсолютно все работницы здесь — чарующие красотки, понимаю, что без «фломастеров» здесь явно не обошлось.
Причем они все разные, сотрудницы, — а глаз у меня наметан. Как будто у них вдруг ярко проявилась природная красота. Я косметику не выношу из-за ее искусственности. А здесь средства какие-то удивительные, прямо нано-технологии, что ли.
И похоже, все, кто здесь работает, могут дать фору профессиональным художникам — так плавно и уверенно рисуют на лицах. Не только глаза-губы-брови подводят — например, разными оттенками телесного совершенствуют контур подбородка.
Тут «моя» сотрудница подходит к раковине в углу и умывается, поглядывая на меня и вытираясь полотенцем. Краска не смылась! Подходит ко мне и объясняет что-то, указывая на сегодняшнюю дату и две следующие. Реагирую на знакомое слово long и тут догадываюсь: эта косметика не смывается два-три дня. А где я буду в это время?! Завтра самолет.
Вспыхиваю, представив, как я, красивая-красивая, подойду к охраннику. Тогда он на меня точно обратит внимание. И я смогу ему сказать о любви. Смогу. Потому, что это буду как бы и не я. Это о себе хлопотать нескромно и вообще стремно. А если нужно для кого-то — могу. Есть несколько случаев в моей биографии, когда сама себя не узнавала — защищала слабых, помогала обиженным. Но не себе…
— Я согласна, — говорю in Russian и достаю конверт с долларами.
Глава 6
— Вы должны стать лицом какого-нибудь косметического бренда, — подмигивает Арсений, явно впечатленный моим новым имиджем.
Наша группа только что освободила номера в отеле. Главные менеджер с Савелием отняли у меня все вещи, иду налегке. Так как имею возможность выпрямиться, вспоминаю опыт танцевальной школы и несу себя плавно, как балерина. Петрович тоже то и дело косится на меня, поглаживая волосы на затылке.
Проходим мимо ресепшена. Вижу отражение женщины в огромном зеркале и не сразу узнаю в ней себя. Черные волосы, покрашенные вчера в салоне, черные контуры глаз, алые губы и маникюр. Шелковый брючный костюм, купленный накануне, чуть голубее, чем моя радужка. Да я неотразима, пожалуй. Не серая мышь, точно. Можно было макияж сделать натуральнее, но долго объясняться в салоне с моим английским не хотелось. Поэтому — как на вывеске — заметно только красное и черное.
— Кстати, наша компания производит отдельные составляющие для косметической промышленности, — продолжает развивать свою мысль Арсений, обольстительно улыбаясь. — Наслышан о вашем дизайнерском мышлении. Если Евгений Федорович поручит вам поработать в новом направлении, может получиться нечто выдающееся.
Понимаю, что это всего лишь комплимент. Шеф накануне вечером, вызвав меня на улицу, сказал совсем другое:
— Мне не нравится такое резкое преображение моей девочки. Ты даже стала чем-то похожа на… — он словно обвиняет, но так и не может подобрать слова. — Я примерно знаю, как и из чего сделано то, что сейчас на твоем лице. Но не стану портить тебе настроение. Но целовать-то тебя теперь куда? Хоть плечико обнажи, что ли…
Макияж, даже такой изысканный и профессиональный, он явно недолюбливает. А его супруга косметикой активно пользуется. Конечно, она старше, молодится, наверное. Но Евгений моим видом огорчен и даже подавлен.
— Это ненадолго, — не могла не успокоить я его. — Пара дней, и сойдет.
— Хорошо, — поцеловал меня в шею.
Думаю, как воспримет мой вид мама. Вспоминаю, что у меня есть бледная помада и светлые перламутровые тени для век — нанесу перед домом.
Перед вылетом пишу Наташе, подруге и бывшей однокласснице, и предлагаю встретиться. Хочу пообщаться с человеком, которому я ничего не должна. Это будет воскресенье, а в понедельник утром я буду идти через проходную…
Наташа
Воскресенье
Мне Марина Воробьева предложила встречу в суши-баре в нашем квартале, недавно открытом вместо продмага. Слышала, что все преуспевающие выходцы с Востока, обитающие в нашем районе, тусуются здесь, русских в разы меньше. И что кухня не только модная, но и вкусная.
Вхожу. Ищу глазами подругу, не нахожу. Иду к свободному столику и размещаюсь лицом ко входу. Уютно тут. Полумрак, горящие свечи на каждом столе, к живому огню я вообще неравнодушна. Звучит экзотическая музыка, и пахнет чем-то очень приятным. На стенах веера как для великанш, мечи-катаны почти настоящие и прочий красно-черно-золотой антураж. Официантки в кимоно.
