На следующий день Света действительно еле отодрала голову от подушки. Закралось подозрение, что она действительно заболела, однако вездесущий градусник ей упорно твердил обратное.
Заорал телефон. Надрывался вотс ап, как сумасшедший. Подруги неистово наяривали, пытаясь создать общий видео чат. Света без эмоций отключила телефон, совсем. Никого не хотела слышать, видеть. Ей, как животному, было необходимо зализать раны в гордом одиночестве. Она бы не перенесла сейчас ни одну из человеческих эмоций: ни жалости, ни праведных гневных речей, ни юмора.
В субботу, во второй половине дня, настойчивый звонок в дверь заставил ее подняться с кровати. Раз, два…шесть. Кого там принесло? Света прошоркала к двери, не глядя открыла. На пороге стояли обеспокоенные подруги.
Воронцова молча оглядела Свету с головы до ног.
— Юлька, так и знала, посмотри на этого живого мертвеца. А ну-ка, доставай реанимирующий наборчик.
— Вы какими судьбами тут? — спокойно, даже наверное безэмоционально, спросила Света.
— Какими? Такими! Зотова, ты в своем уме? О себе не думаешь, о нас бы с Уваровой подумала, — жестко сказала Оля, подхватывая Свету под руку и отводя на кухню.
Меж тем, Юлька уже расчехлила «реанимирующий наборчик»: коньячок, сочок, фруктинку и нарезочку. Деловито порылась в шкафу, нашла бокалы, тарелки, все разлила, разложила.
— Ну, поехали, — произнесла тост Оля. Выпили по глоточку.
— А теперь начинай рассказывать, — скорее приказала, чем попросила Воронцова.
Светка растерялась, соображала с чего начать.
— Даже не знаю с чего начать.
— Так, Уварова, наливай еще по одной.
— Ну, будем, — произнесла еще один уникальный тост Воронцова.
— А теперь? Знаешь с чего начать?
Света улыбнулась одними губами, глаза оставались печальными, как у побитой собаки, и подругам это жуть как не нравилось.
— Помните, я пошла за костюмом мед сестры в секс-шоп, чтобы поехать к нему?
— Ну, этот момент истории мы знаем, мне Юлька рассказала и про девушку дома, и про то, что ты решила послать и Стаса, и Андрея. А после этого ты залегла на дно.
— Да-да. Так вот, в тот же вечер ко мне приехал Стас «за письмом»…
И Света принялась им рассказывать все в подробностях, упуская только самые интимные и дорогие сердцу детали. Периодически ее душещипательная история прирывалась потрясающими по новизне тостами Ольки: «Ну, вздрогнем», «все мужики козлы, одни мы хорошенькие» и так далее.
Когда Света закончила свою историю, за столом повисла гробовая тишина.
— Ну пизд*ц, Зотова. Пардон за мой французский, — качая головой, сказала Оля.
— Я в ахрене, — добавила Юлька.
— Вот теперь мне надо где-то больничный достать, а то по статье попрут за прогулы, — печально закончила Света.
— Ну с этим даже не парься, это я тебе за один день организую.
— Оль, а давай что-нить серьезное состряпаем, типа в больнице валяюсь, чтобы минимум три недели?
— Зотова, а чего не три месяца? Голову в песок прятать — это не выход. Тут думать надо.
— А чего, Оль, думать? Нет ничего хуже, чем разбесить ревнивую бабу, она за своего в клочья порвет. Эта Лена, как пить дать, сольет Светку декану, — отхлебнув сока, сказала Юлька.
— Ну, для этого доказательства весомые нужны, а так слова студентки против слов преподавателя.
— Оль, ты ж понимаешь, что я не буду разбирательства устраивать? Я просто заявление на стол положу.
- Ну так-то разобраться, Свет, универу тоже проблемы не нужны и такая репутация. Поэтому в случае чего, тебя по-тихому уволят, без скандалов. Но вот, что делать с твоим Горским?
— С ним? А ничего не делать. Я ничего с ним общего иметь не хочу и не буду, пусть катится. Он мне изменил, вы это понимаете?
— Ну ты и узколобая, — не выдержала Юлька.
— В смысле?
— Ну, а как ты думаешь, почему он так поступил? Он тебя увидел с другим., вот крышу и снесло.
— Вы меня не слышали? Лена его сказала, что спор это был, иначе откуда она про костюм медсестры знает?
— Не знаю Свет, но не верю я этой Лене. Сама прикинь, твой Горский поступал не так, как поступил бы чувак ради спора. А что эта Лена? Ну выперлась в его футболке…
— Ага, ну и из его дома, — ехидно сказала Света. — Девочки, не пытайтесь мне внушить то, чего нет на самом деле. Я не слепая, не тупая, и не глухая.
— Хорошо. Забыли. Давайте теперь думать, как нам тебя реанимировать. Сидеть тут гонять страхи, трястись, как осиновый лист и жалеть себя — это не выход.
— Готова рассмотреть ваши предложения, — сказала уже подвыпившая Света.
— Вот это дело! Выпьем за это, — и девочки опрокинули еще по одной.
— Я сейчас, — сказала Оля, выходя из-за стола и набирая чей-то номер.
Вернулась через десять минут.
— Такс, девочки, сегодня шоковая терапия. Едем в новую компанию. Реанимировать Светку, — бодро оповестила Воронцова.
— Девочки, можно в следующий раз? Я вот совсем не готова. — слабо запротестовал объект реанимации.
— Нет, нельзя Зотова, тебе никак нельзя! Давай оставим тебя здесь, ты начнешь себя неистово жалеть, покроешься мхом и у тебя начнется светобоязнь, как у этих… как там?
— Упырей, — любезно подсказала Юля.
— Точно! Упырей или вурдалаков. Итог: мы теряем подружку. Извини, Зотова, я эгоистка и собственница, и ты это знаешь, ничего своего терять не люблю. Поэтому, вывод какой? Праааально, Зотова, ты поднимаешь сейчас свою прихорошенькую задницу и тащишь ее в не менее прекрасную комнату с водопадом. Бум из тя человека делать, Светка.
— Ну у тя и воображение, Оль, и абсолютно алогичная логика, — засмеялась Светка, между тем, поднимаясь со стула и ретируясь в том направлении, куда была послана подругой, то бишь в ванную.
Через пятнадцать минут Зотова выползла из ванной, распаренная и вновь не уверенная, что стоит куда-то ехать сегодня.
