— Вы на барбекю в выходные со Светочкой приедете?
— Нет.
— Просто нет? И все? Заняты?
— Нет мам и не говори больше о ней. Мы расстались.
— Ох, а что случилось? Такая хорошая девочка. И культурная, и веселая, и симпатичная, — принялась перечислять мама.
— Мам, я сам знаю какая она, — резко прервал ее Стас. — Не надо мне ее в красках расписывать. Сам все знаю.
Ирина Олеговна задумчиво смотрела на сына. Что ж такого сделала эта девочка, что ее Стасику так больно? Она готова была поклясться, что Света была влюблена в него, а он в нее. Это чувствуется всегда, когда встречаешь двух влюбленных людей, у них даже аура одна на двоих, она просто другая, и никому туда нет ходу. Что же случилось?
Посидев еще немного, он распрощался с мамой и поехал в сторону трека. Там встретил пацанов, погоняли, заехали в гараж. После, Стас направился домой для того, чтобы лечь в кровать и опять заполнить всего себя воспоминаниями о ней. Он пытался допустить мысль, что все, что он видел там у ее дома — это плод его больной фантазии. Но, прокручивая, деталь за деталью того момента, понимал, что еще не настолько отчаялся, чтобы вот так запросто, добровольно делать из себя оленя.
И был еще один непонятный момент с Леной, который так же неплохо было бы прояснить, и это нереально напрягало Стаса. Именно поэтому он не готов был сейчас общаться с ней ни по телефону, ни с помощью сообщений и игнорировал все ее поползновения в этом направлении. Хотел все обмозговать.
Димон говорит, что уехали они в седьмом часу с караоке. Значит, дома они были в начале восьмого в лучшем случае. Лена говорит, что кувыркались до восьми утра. Он проблесками вспомнил караоке, такси, как заходят домой к нему, а дальше — ничего, мрак. И презерватива использованного он не нашел. Нераспечатанная пачка так и лежала в тумбочке рядом с кроватью, потому как со Светой они были не нужны. Вот же ж черт! Опять она. А Лена таблетки не принимала, по крайней мере, когда они встречались. Значит, два варианта: или пизд*т, и ничего не было, или у нее большой шанс залететь, а Горского накрыла амнезия именно на этот отрезок бытия. Что странно, ведь он даже такси помнит, а тут уж на эмоциях и подавно, хоть что-то должно было всплыть. Стас сам не понимал зачем, но хотел доказать, что у них с Ленкой ничего не было. И дело не в его благородстве, дескать опять переспал, давай теперь встречаться хошь-не хошь. Тут проблем не было кинуть Лену на раз-два. Просто это было важно для него, он не любил, когда из него делали дурака. А у него есть предчувствие, что именно это сейчас с ним и происходит.
Сам незаметно для себя заснул, чтобы на утро проснуться под пиликанье ненавистного будильника. Сегодня в универ, сегодня она ведет у них пару. Он ее увидит. Скучал безумно. Скучал и ненавидел. Может, не идти? — мелькнула малодушная мысль. Ну да, оценят все — и Светлана Юрьевна, и другие преподы, особенно, когда допуск к сессии получать буду. Наобщавшись с самим собой, принял единственно верное решение — взял ключи от машины и двинул в сторону универа.
На большом перерыве как всегда разместились в столовой, предварительно набрав «шедевры» кулинарного мастерства на подносы.
— На сколько трек сегодня заказал? — жуя котлету, спросил Пашка.
— Дядя Боря велел приезжать к семи и не опаздывать, дал два часа, больше не может, после нас кто- то уже зарезервировал.
— У тебя же тренировка сегодня, как будешь? — спросил Димон.
— Перенесу на завтра, — пожал плечами Стас.
— Так, а чего ему переносить? Он же успеет, последнюю пару отменили, — возразил Паштет.
— Отменили? Почему? — Стас вскинул глаза на Пашку.
— Так говорят, вроде, препод заболела, ее и вчера не было.
Заболела? Что с ней случилось? — начал гонять Стас. А впрочем, какая тебе разница Горский, возьми себя в руки, а вслух сказал:
— Ну и круто! Значит, везде успею.
Доели, убрали за собой и двинулись в аудиторию.
Когда закончилась последняя пара, Стас набрал тренера, договорился о более раннем времени тренировки и поспешил в сторону машины, где его перехватила Орехова.
— Стас, черт возьми, что происходит? — гневно спросила она.
— А что происходит, Лен?
— Ты не отвечаешь на мои звонки, не перезваниваешь, игнорируешь мои сообщения. И ты еще спрашиваешь?
— Лен, я сейчас реально опаздываю! Завтра гонка, приезжай. После обсудим все, — и не дожидаясь ответа, прыгнул в машину и вдавил педаль газа.
Сегодня все складывалось как нельзя лучше: и на тренировку успел и с треком порешал, одно не давало ему покоя, что с ней. Зашел в чат, она в оффлайне, была в онлайне последний раз два дня назад. Что не так? Может, поехать к ней? На этой мысли резко оборвал себя. Может, ты ее еще и простишь? И обратно примешь? Или сам извинишься? А чего мелочиться? Ну ты и олень, Стас. Ругал он сам себя.
***
И вот наконец-то суббота. День великой гонки или попросту день раздачи «долгов».
— Ну что, готов? — спросил Паштет, приветствуя Стаса.
— Всегда готов, — с пионерским задором ответил Горский.
— Привет, бро! Ну что, сегодня битва века? — усмехнулся Димон.
— Ага, тип того, — улыбаясь ответил Стас. — Ты отмечался уже?
— Нет. Тебя ждем. О! А вот и Лена энд компания. Привет, крошки! Пришли поболеть за нас?
— А кто ж еще за тебя, горемычного, болеть будет, если не мы, — поддела Катя.
— Эх Катрин, Катрин, ну и язычок у тебя. Его бы да по назначению, — не остался в долгу Димон.
И парни двинулись в сторону Глеба и Саши. Ребята были организаторами этого праздника жизни и на их плечах лежала ответственность за безопасность, ну или относительную безопасность мероприятия. Несмотря на кажущуюся хаотичность, здесь все было четко регламентировано, были свои правила и законы. И тех, кто их нарушал, карали по всей «строгости» — отлучали от клуба на время или навсегда. Но последнее время таких прецедентов не было, показательная «порка» с отлучением от клуба Андреева Вовки подействовала на многих. Приехал на покатухи, как обдолбанный неадекват. Его постарались отстранить от заезда, а он устроил бучу, пытался набить морду Глебу, и это было смешно. Все помнят басню Крылова «Слон и Моська»? Вот и тут худощавый Вовчик, размахивающий кулаками перед Глебом, выглядел крайне смешно. Глеб же уважал ЗОЖ и свободное время проводил в спорт зале. Естественно, никто не стал выяснять под чем Андреев был и турнули его из святая святых. На следующий день парень очухался, пытался извиниться, оправдаться, но Глеба и Сашу это никак не волновало. Правила одни для всех. И неважно кто ты, кто твои родители или какие у тебя связи.
