– Вот как?! – Алексей оставил оружейников отвечать на вопросы унтеров, а сам заспешил на ту полевую часть полигона, где вторая полурота Хлебникова оттачивала искусство егерского боя.
Через полверсты за холмом и поворотом оврага открылось поле, где на глазах у стоящих неподалёку зрителей стрелковая цепь по команде молоденького прапорщика стремительно сломалась, рассыпалась, а уже через минуту образовала равносторонний квадрат с ощетинившимися остриями штыков.
– Выше штык, выше! Под углом его ставь и поддёргивай слегка! – слышался крик командира. – Макарыч, выведи одного из цепи и соседей у него чуть в бок растолкай. Во-от, поглядите, что будет, если пару всадников в центр каре втиснется! Раненых растопчут и вам всем спины посекут!
Около конвойного казачьего десятка стояло две фигуры в офицерских мундирах. Подбегая, Лёшка узнал обоих.
– Ваше высокоблагородие, здравия желаю, господин полковник! – вытянулся он перед высоким штаб-офицером. – Здравствуйте, господин премьер-майор, – вежливо кивнул он его спутнику.
В качестве гостей здесь был сам главный армейский интендант Филиппов Яков Семёнович и куратор Егорова барон фон Оффенберг. Вот он, тот, кого он так долго ждал и кто действительно мог решать здесь вопросы!
– А я уж думал, ты новое звание получил, в кавалерство вступил, георгиевский крест из рук самого командующего нацепил, теперь даже можно и о прямом начальстве своём забыть? Я уже со вчерашнего дня в Бухаресте, капитан, неужто не знал?! – грозно сдвинув брови, проворчал Генрих Фридрихович.
– Никак нет, ваше высокоблагородие, ну что вы такое говорите! – Алексей аж покраснел от этой подколки своего начальника. – Я вас очень сильно ждал, вы же ведь сами знаете, без вас тут ничего просто так не решается! – и скосил глаз на ухмыльнувшегося интенданта.
– Шучу, Алексей! – рассмеялся полковник и неожиданно по-простецки крепко обнял Лёшку. – Рад за тебя, поздравляю. И с капитанским чином, и с высокой наградой! По праву всё заслужил. А мы вот решили сами вас с господином главным интендантом навестить. Тебя-то ведь не дождёшься, – и он легонько толкнул локтем Лёшку. – Ты ведь по понедельникам только привык господина Денисова с его заместителем в штабе своими постоянными просьбами мучить?
Барон, как обычно, был энергичен и весел, и Егоров понял, что он действительно соскучился по этому обаятельному и умному, такому русскому барону.
– Ну что, показывай нам, на что столько свинца, пороха, огнепроводного шнура и всякого прочего военного имущества тратишь? Сейчас Яков Семёнович с тебя за всё-о здесь спросит. Вовек не рассчитаешься своим капитанским жалованьем! Так ведь, господин майор? – Генрих Фридрихович озорно подмигнул интенданту.
Тот только лишь молча покачал головой в ответ и что-то там такое невнятное про себя пробурчал.
– Тут нам всё понятно, это, как ты мне в своё время объяснял, у тебя тот полигон, где вы отрабатываете полевой егерский бой, – продолжал напористо барон. – Ну что сказать, полурота прапорщика работает слаженно, построения у неё быстрые и уверенные. Дальше куда?
– Здесь поблизости мы вот только что новый построили, – объяснял, отводя в сторону гостей Егоров. – Он нам нужен для наработки навыка взятия полевых укреплений. Две недели мы его своими силами ладили. Сам он, конечно, небольшой, всего-то на один плутонг нам его хватает, и то больших трудов стоило, чтобы здесь возвести. Вот, сами поглядите!
За холмиком гостям открылась большая площадка, где стоял обычный ретраншемент или полевой редут с типовым небольшим рвом, с валом, насыпными земляными укрытиями для стрелков и для артиллеристов. Второе и четвёртое отделение в это время стояло перед командиром первой полуроты, который им что-то горячо объяснял, энергично при этом жестикулируя.
– Разобрались в строю! Быстро! Быстро! – послышалась команда подпоручика, и перед подошедшими офицерами уже стоял ровный строй егерей.
– Ваше высокоблагородие, сборный плутонг получает замечания после учебного штурма укреплений! Доложился подпоручик Гусев! – Сергей лихо козырнул и отошёл чуть в сторону.
– Здорово, егеря-молодцы! – гаркнул полковник, оглядывая, замерший по стойке смирно солдатский строй.
– Здравья желаем, вашвысокоблагородий! – слаженно грохнул ответ.
– О, видно, что плутонг особой роты егерей мне здоровья желает, не то что крепостные инвалиды или комендантские зазнайки. Кусты от крика трясутся, орлы! – улыбнулся полковник. – Ну что, подпоручик, покажешь, чему сегодня своих солдат научил?
– Так точно! – отозвался Гусев. – Разрешите выводить плутонг на позиции?
– Ну, выводите, – кивнул фон Оффенберг, отходя с майором чуть в сторону.
– Вашбродь, разрешите мы им с огоньком и громом штурм укреплений покажем? Пусть поглядят? Пару-тройку настоящих гренад издали вовнутрь закинем, и у меня ещё пяток учебных с их шумихами остались, – спросил разрешение у командира роты Гусев.
– А давай, – махнул тот рукой. – Только осторожнее с боевыми, и не увлекайтесь там шибко!
– Егоров, чего вы там шепчетесь, пошли к нам, пусть сами показывают, чему там научились! – позвал Генрих Фридрихович, уже занявший с интендантом самое удобное место на возвышенности.
По приказу подпоручика несколько егерей выбежали из строя и что-то подправили на укреплениях. Наконец всё было готово к демонстрации.
– Плутонг к бою! Штыки надеть! – громко выкрикнул Гусев. – Россыпным строем, звеньями, вперёд!
Два с половиной десятка егерей быстро разобрались по полю, изображая стрелковую цепь, где возле каждого штуцерника было по два, а то и по три солдата с фузеями. Плутонг начал свою атаку.
Бах! Бах! Бах! Бах! Первыми ударили за три сотни шагов выстрелы из штуцеров. Прошло всего несколько секунд и вот к ним уже присоединились хлопки из гладкоствольных фузей.
– Ура! – разнёсся русский боевой клич на поле.
Бум! Бум! Бум! Закинутые с расстояния семи десятков шагов ременной пращей, внутри укреплений сработали боевые гренады. Волна атакующих стремительно подкатила ко рву, а в сторону стрелковых и артиллерийских оборонительных позиций вылетели учебные гренады. Бан! Бан! Бан! Раздались чуть тише, чем у боевых, хлопки их шумовых зарядов, и плутонг перевалил через вал с фашинами. Отличаясь от всех прочих, грохнул выстрел из картечного тромбона. За ним ещё с десяток пистолетных хлопков, и вскоре всё стихло.
– Ну всё, что ли, можно идти, не пристрелят твои по ошибке? – спросил Алексея полковник и, не дожидаясь ответа, пошёл скорым шагом ко взятому егерями ретраншементу.
Плутонг, сделав своё дело, стоял в сторонке, с интересом наблюдая, как высокое начальство, преодолев ров и рогатки, забирается на вершину вала, а затем перепрыгивает через развалившиеся корзины и посечённые осколками щиты.
Порезвились егеря знатно. Всё вокруг было побито осколками и дробинами. На разбросанных дощаных щитах, изображающих обороняющегося неприятеля, виднелись многочисленные пулевые пробоины и порезы от ударов штыками. Вокруг пахло сгоревшим порохом, а от пяти лежащих внутри укреплений учебных гренад выходили струйки чёрного и едкого дыма.
