– У меня к нему вопросов нет, ваше высокоблагородие, – твёрдо ответил Егоров. – Раньше всякое, конечно, бывало, но как только человека ответственностью за других наделили, он с тех пор очень сильно переменился. Намного серьёзней стал, и солдаты его здорово уважают. За их спины Фёдор никогда не прячется, сообразительный, храбрый и умелый он командир.
– Ну ладно, тебе видней, – согласился полковник, изучая следующие записи. – Отделение лучших стрелков во главе с Василием Афанасьевым. Это тот, который с твоим немцем постоянно парой ходит, здоровый, рыжий такой, ты его ещё от Думашева пару лет назад вытащил? А Шмидт у тебя как бы отдельно за самого главного оружейника в роте? Хорошо, принимается, сам видел их работу вчера на вашем минном полигоне, а главного интенданта твои так впечатлили, что он теперь вам два трамбона даже нашёл и пару ящиков с гренадами. Ну это я так, по секрету. Ты как бы об этом покамест не слышал. Налаживай с Яковом Семёновичем дружбу – мой тебе совет. Очень тебе на будущее это пригодится. Ага, а здесь ты в своей тыловой группе у ротного лекаря ещё двух подлекарей вводишь. Ну да, правильно, пожалуй, в предстоящих боях они-то уж вам точно лишними не будут. Та-ак, по штатам у нас всё, такая расстановка людей принимается. На чистовую, как и положено, её формуляром изложи, а потом уже и мне передай, я сам её у главного квартирмейстера утвержу. Людей начинай подыскивать хоть сейчас. Да с этим трудностей-то, чай, и не будет. Знаю, у вас и так на освободившееся место по два, а то и по три желающих бывает. А вот с обер-офицером опять, небось, трудности возникнут. В прошлый раз, пока Хлебникова из озера не вытащили, сколько то место полуротного пустовало?
– Да-а, с этим, конечно, будет сложнее, – со вздохом согласился Алексей. – Все унтерские и капральские должности своими надёжными егерями я закрою, а вот с этой офицерской, чувствую, опять всё затянется. Может, вы кого дельного посоветуете, кто бы нам в роту подходил? – Алексей посмотрел с надеждой на полковника.
– Подумаю, – согласился барон. – Сейчас много молодых офицеров и кандидатов на первый обер-офицерский чин из России с пополнениями, да и сами на прогонных прибывают. Но ты же у нас капризный, тебе не абы какой в роту подходит, избалова-ался уже. Ладно, с новыми штатами мы разобрались, а тут что у тебя за слёзное такое прошение? – зачитывал он требование Егорова на оружие, новую амуницию и на военное имущество. – Так, жалобу на нехватку нарезного оружия, пистолей и облегчённых сабель мы, как обычно, пропускаем, у вас этого добра и так несравнимо больше, чем у всех остальных. Снова нужен хороший огнепроводный английский шнур, четыре сотни старых гренад, порох, пороховая мякоть, селитрянные фитили и прочее, прочее. Ого, а это тебе зачем?! – удивился полковник. – Ну я понимаю, морские боеприпасы, вы их у Шмидта в мастерской там раскурочиваете и свои гренады потом из их начинки переделываете. Ну а фосфор-то, сурьма и вот это всё прочее тебе для чего? Вы что, собираетесь академические опыты у себя здесь проводить? Да меня на смех всюду поднимут, если я такую бумагу наверх пущу. Нет, нет и нет, и даже не проси Алексей! – оборвал он пытавшегося дать пояснения капитана. – Война идёт, Егоров! Какая там сурьма! Вот мир наступит, от безделья начнёте с ума сходить, хоть с учеником Ломоносова Румовским Степаном списывайся и к себе для своих опытов его академиков из Санкт-Петербурга приглашай. А пока даже не морочь мне вот этим голову!
Лёшка насупился и начал собирать со стола листы.
– Ну и чего ты губы надул? – усмехнулся барон. – Был бы у тебя хотя бы армейский минёрный батальон, и то ведь всё по нормам пришлось бы отпускать. По вот этим всем фосфорам и прочему точно уже не ко мне, а вот по оружию да по боевому припасу, тут я тебе попробую помочь. Ну а теперь давай о приятном, – и он пододвинул к Алексею гербовую бумагу. – Матушка-императрица по протекции очень серьезных лиц, – и полковник показал глазами на потолок, – за ваши героические деяния на поле брани о прошлом годе, а особенно за тот бой, где погиб генерал Вейсман и был разбит элитный османский корпус, издала сей особый рескрипт. В нём высочайше прописано, что все нижние чины твоей особой роты, что принимали участие в той битве, награждаются такой же медалью, как Кагульская и Чесменская, только серебряной, с портретом императрицы и с выбитой на ней надписью «За оказанные в войске заслуги». Тебе, как георгиевскому кавалеру и герою того сражения, её самому же и надлежит своим людям вручать. Также каждому из твоих рядовых жалуется по три рубля, капралам и унтерам соответственно по пять и по десять, а старшим унтерам аж по два червонца. Офицерам причитается по трёхмесячному жалованью. Тебе же, как особо отличившемуся командиру отдельного подразделения, отписано из казны аж целых пять тысяч рублей. Ценят тебя, гордись, Алексей! – и барон придвинул наградную бумагу капитану. – Ну и вот, а это уже тебе от меня, загляни-ка в этот одёжный шкаф, будь так любезен. Давай, давай, смелее!
Лёшка открыл скрипнувшую тяжёлую дверку. Перед ним стояли, блестя жирной смазкой, два тульских штуцера. Это был действительно настоящий подарок!
– Во-от, я ведь знаю, как тебя порадовать, – улыбнулся барон. – Не зря я в Яссах оказался, когда туда из России дальний обоз пришёл. Ещё неделя-другая, до Бухареста он дошёл бы, и уже отсюда тебе точно бы ничего не досталось. За каждым нарезным стволом при распределении полковые командиры ревностно следят. Пользуйся, моей добротой, – улыбнулся фон Оффенберг. – А то дуться он тут вздумал из-за этого фосфора с сурьмой.
– Спасибо, ваше высокоблагородие, – поблагодарил своего заботливого куратора Алексей. – Да и не дулся я вовсе, грех жаловаться, не забываете вы про нас. А в этот раз так и вообще вона сколько хорошего присыпало.
– Это точно! – усмехнулся полковник. – Ну ладно, завтра, а нет, давай-ка лучше послезавтра, Алексей, подготовь чистовые формуляры по новым штатам своей роты и по всем её потребностям, занесёшь мне их с самого утра. А дальше я их уже сам всё на утверждение выше передам. И с этими штуцерами, мой тебе совет, ты к майору Филиппову, покамест не заходи. Проще выпросить потом что-нибудь у него будет. Лучше сейчас же дуй в роту, а вот послезавтра заодно за гренадами, ну и за всем остальным как раз то и заглянешь.
Структура отдельной особой роты егерей главного квартирмейстерства Первой дунайской армии
Глава 9. По дальней мишени огонь!
– Старший сержант Дубков!
– Я! – донёсся отзыв из длинного строя роты.
– Ко мне! – Алексей прямо к шинели старшего унтера, приколол новенькую сияющую серебром медаль на голубой Андреевской ленте. Она уже была третьей в этом ряду вместе с «Победителю пруссаков» и «Кагульской».
– Служу России и матушке-императрице! – бодро рявкнул Макарыч и по команде капитана встал на своё головное место.
