Пара подскочила на первый огневой рубеж практически одновременно.
– Рядовой Шишкин к стрельбе готов! Рядовой Быков к стрельбе готов! – раздались крики егерей.
– По дальним мишеням огонь! – крикнул Гусев, и два выстрела из фузей грохнули коротеньким залпом. Стрелки без команды начали их перезарядку, а Гусев махнул рукой дежурному пионеру. Тот достал два цилиндра и закинул их на боевую дистанцию. Посредине полигона из двух дымовых шашек пошёл белесый дым. Бам! Громко хлопнула первая шумовая петарда. В это время перезарядившиеся егеря пробежали десяток шагов по прямой и заскочили каждый на своё бревно. Мелко перебирая ногами, они пробежали первое препятствие и прыгнули на рыхлый снег. Теперь им предстояло проползти по-пластунски по длинному участку, где внизу было серое крошево, а голову и спину сверху не давали поднять поперечные жердины с заострёнными сучками и специально набитыми гвоздями. В этом месте дым струился особенно густо.
Быстрее, быстрее вылезти из этой клетки. Быков поднялся чуть выше, и по его спине чиркнул острый штырь. Он чуть ойкнул и, переложив поудобнее фузею замком вверх, изо всех сил пополз вперёд. Ему никак нельзя отставать от Шишкина! Бах! Хлопнула ещё одна петарда, но вот позади уже и этот участок. Оба стрелка достигли второго огневого рубежа почти одновременно.
– Рядовой Шишкин к стрельбе готов! Рядовой Быков к стрельбе готов! – до командиров донёсся приглушённый расстоянием доклад.
– По ближним мишеням огонь! – скомандовал подпоручик. Бах! Бах! Хлопнули фузейные выстрелы из положения лёжа. А егеря, не вставая, уже перезаряжали своё оружие. От рощи в это время показался третий егерь. Он на бегу заметно припадал на ногу.
– Ну, вот, Филимоха, ногу, похоже, подвернул, спотыкается теперь. Всё своё отделение назад теперяча потянет! – проворчал Осокин.
Перезарядившиеся егеря, надев на свои фузеи штыки, в это время уже проскочили сооружённую из бревен змейку и, ударив каждый по двум чучелам штыком и прикладом, перепрыгнули через несколько плетней и заскочили в окоп. Одна, вторая гренада вылетели из него к щитам, и вот стрелки уже на третьем дальнем огневом рубеже, оба сидят на коленках, а левая рука вверху как знак готовности к ведению огня.
– По дальним мишеням огонь! – Практически одновременно ударили выстрелы и закончив перезарядку егеря сделав небольшой круг уже неслись к командирам.
– Следующая тройка! – вызвал на исходный рубеж новых егерей подпоручик. – Приготовились! Вперёд!
– Захарыч, ты с капралами, как обычно, пробегись пока по площадке, глянь там на пробоины и к нам сюда!
В это время прихрамывающий егерь подбежал к командирам:
– Вашбродь, разрешите пройти всю дистанцию! – Филимон умоляюще смотрел на Егорова.
Тот покачал головой:
– Прости, братец, тут за старшего господин подпоручик, это тебе к нему теперь обращаться нужно.
Гусев же был неумолим:
– В бою ещё не был, а уже обезноженный. Что случилось-то у тебя, рохля?!
– Дык через овраг перебегал, оступился там маненько, и вот, – развёл руками егерь.
– Оступился маненько, ногу сбил, а из-за тебя теперь вся рота к условленному сроку не поспеет! – вызверился подпоручик. – Потому как сначала помощь бестолковому будет оказывать, а потом ещё и на хребте всю дорогу тебя станет тянуть! И от того такое нужное, драгоценное время потеряет да ещё и задание своё не выполнит! Всё, отстраняешься! С учений ты снят, а всему твоему отделению теперь штраф за твою неумелость и несобранность. Иди вон теперь к пробежавшим, там лекарь при них есть, пусть теперь он там твою ногу посмотрит!
Шишкин с Быковым переминались с ноги на ногу рядом с офицерами.
– Оружие к осмотру! – подал команду подпоручик. – Так, пороховая затравка на полке замка у обоих в наличии и без сырости, пули в стволе, оружие к бою готово. Молодцы, по скорости вы всю площадку прошли хорошо, ноздря в ноздрю, на равных орудовали. Посмотрим, что у вас теперь с точностью вышло.
– Шишкин одно попадание, Быков два, – доложился вернувшийся от мишеней подпрапорщик. – Гренады оба хорошо положили. Штыками тоже на равных сработали.
– Ну, вот и победитель в этой тройке определился, – сделал выводы Гусев. – Так, третье отделение плюсуем три очка, первое два, а у второго с минусом одно штрафное очко будет.
– Кузь, а Кузь, похоже, сегодня до отбоя твоим пришла очередь дрова рубить для всей роты, – подначил командира второго отделения капрал Усков. – Ну а чего, мои вон давеча тоже на цельный час позже спать пошли, зато опосля такие шустрые стали!
Егоров посмотрел на показавшуюся от опушки рощи новую тройку. Эти бегуны бежали кучно, отстающих у них пока не было.
– Ладно, Сергей, пойду я пока в штаб прогуляюсь, может, чего нового там узнаю, да и про гренады Якову Семёновичу тоже не лишним будет напомнить. Он давеча говорил, что ему обещали из Измильских крепостных подвалов несколько ящиков их прислать, а то меня скоро Курт даже без соли съест. – И, выбравшись из полигонного снежного месива на хорошо натоптанную дорогу, Алексей зашагал в сторону городских предместий.
Минуя окраины, уже ближе к центру шум большого южного города, суета и толчея людей на улицах всё более усиливались. Было здесь много гражданских обывателей, хватало на них и военных. Вот с северного центрального тракта, ведущего в сторону Ясс и Фокшан, втягиваются в город длинные колонны какого-то пехотного полка. Солдатики были вымотанные долгой дорогой и шли по улице тяжёлой поступью. Алексей присмотрелся, на плечах у каждого из них виднелся красный погон. Знакомых лиц среди офицеров не было. Как бы ни была велика Первая Дунайская армия, а всё равно за эти четыре года службы в ней Алексею многие лица командиров уже примелькались, и были они хотя бы и мимолетно, но всё же знакомы или, как говорится, цепляли его взгляд. Здесь же все эти люди для него были него чужие.
«С России, что ли, пригнали какой-нибудь полк или со Второй армии Долгорукова, – подумал Егоров, пропуская очередную колонну пехоты. – Барон же пару недель назад рассказывал, что к нам сюда на Дунай на усиление часть войск с севера перебрасывать будут ввиду наступившего затишья под Очаковым и в причерноморских степях».
Но вот, наконец, войсковая колонна прошла, и Алексей, перейдя улицу, направился в сторону главного квартирмейстерства армии.
– Лёшка, Лёшка, ты́ это, Егоров?! – громкий крик сзади остановил егеря. Он обернулся и с удивлением рассматривал высокого курносого подпоручика в гренадерской форме, отделившегося от проходящей колонны.
– Бестужев, Алексей, ты?! – Молодые офицеры, стоя прямо посреди перекрёстка, крепко друг с другом обнялись. – Вот это встреча, тёзка, сколько лет!
– Так два года уже, а летом так и все три будет с того памятного штурма Перекопа! – гренадёр крепко хлопну по плечу Алексея. – Ну как ты-то сам? Ого, Алексей, да ты никак в капитанском чине уже! Вот это да! Вот это, я понимаю, рост! Вот же на Крым только прапорщиком пришёл. Молодец, братец, поздравляю, искренне рад! – без тени зависти порадовался за Егорова гренадёр. – А я вот всё также и в тех же подпоручиках на своей полуроте бегаю. У нас-то во второй армии громких дел совсем мало было, отличиться негде, да и с вакансиями весьма кисло. За все последние два года пару раз только орду отгоняли да небольшой османский десант с Буга вышибли, вот и все наши дела. Знал бы ты, как я обрадовался, что наш полк сюда, на Дунай, перебрасывают. Вот где настоящая жизнь, Лёшка! А тут опять незадача, идём на усиление гарнизона крепости Журжи. Возьми меня к себе в егеря, Лёш, ну ты же знаешь, что я не из робких. Верой и правдой буду служить! Возьми!
