Противник на участке нашего наступления обладает двукратным превосходством над нами в живой силе и опирается на свои сильные крепости. Сломить нам его будет весьма непросто. Посмотри, вся полоса предстоящего нам наступления на Шумлу довольно узкая, и идёт она в пределах всего каких-то там двух сотен вёрст. Всё это для того, чтобы сконцентрировать на данном участке все наши наличные силы и бить врага не растопыренной пятернёй, а крепко сжатым кулаком.
Для того чтобы ослабить противника и оттянуть с этой основной линии часть его подразделений, главным штабом нашей армии принято решение продемонстрировать турком второе, ложное направление нашего наступления. Вот здесь на западе, в Малой Валахии, между крепостями Види́н и Турно́, турок будут беспокоить силы сводного отряда генерал-майора Энгельгардта, кои сейчас находятся в Журжи. Больших надежд на успех его войск мы, конечно же, не питаем, ибо он будет весьма ограничен в своих силах. Но своими активными действиями его войска должны будут создать у турок представление, что мы желаем наступать, помимо Шумлы, ещё и на сербские земли. Проигнорировать такое турки никак не смогут, помня, как их ненавидит там местное славянское население, готовое скинуть с себя столь ненавистное иго и бороться с оружием в руках. Для полноценного удара в направлении Сербии у нас, конечно же, сил не хватит, но туркам об этом знать совсем не обязательно.
Итак, считая восемнадцатое апреля тем днем, когда вы уже передали золото, два дня мы оставляем вам на отдых, а затем вам надлежит совершить переход под Княжевац. До него вам по прямой всего-то восемьдесят вёрст. Учитывая и надеясь, что до этого времени вы не будете замечены неприятелем, думаю, что двадцать третьего, максимум двадцать четвёртого апреля вы сможете выйти к той лесной сторожке, где у вас уже была встреча с командиром сербских гайдуков. Как уж его там?
– Братислав Стоянович, – подсказал Лёшка, вглядываясь в расстеленную перед ним карту.
– Вот и передашь ему от нашего командования некоторую финансовую помощь на его доброе дело, а с ней и предложение о совместных с вами боевых действиях, – Соболев приложил ладонь на карту, на тот треугольник, где сходились земли Валахии, Болгарии и Сербии. – Ты ведь и сам говорил, что гайдуки яростно ненавидят турок и будут рады выступить против них? Недалеко от хутора лесника находится городок Княжевац. Вы там уже бывали, разбили гарнизон и потрепали сильный османский отряд. В семи десятках верстах к северу от него находится город Заечар. Нанесите удар по гарнизонам этих городов примерно двадцать пятого и двадцать восьмого апреля совместно с сербами. После удара по Заечарам вам надлежит разделиться. Гайдуки пусть уходят в сторону Кула и Белоградчика. Тамошняя горная крепость Калето им, конечно же, будет не по зубам, но главное гайдукам её не взять, а приковать к себе внимание турок, чтобы вы в это самое время смогли совершить бросок на северо-запад. Ваша следующая цель, Алексей, находится в семидесяти верстах к северу от Заечар – и это город Него́тин. Крепость в нём небольшая, на прошлом вашем выходе в ней стоял гарнизон из ополченцев азабов где-то около двух или трёх сотен пехоты, ну и ещё плюс неполный конный алай, тоже не более пяти сотен сабель совсем не лучшего воинства. Не думаю, что там за это время что-нибудь существенно поменялось. Третьего мая, это то число, на которое будет ориентироваться генерал Энгельгардт. Вы совершаете нападение на гарнизон Неготина. Если удастся, так выбивайте его весь или же рассеивайте, а если он вам не по зубам, то оттягивайтесь к Дунаю, где в условленном месте вас будут ждать наши суда. От города до реки здесь не более дюжины вёрст. Я думаю, что вы вполне сумеете туда отойти. Главное, чтобы турки почувствовали всю серьёзность происходящего на подвластной им территории. И я думаю, что они это почувствуют. Три, даже четыре нападения, учитывая ещё и горный Белоградчик, да плюс маневрирование наших армейских сил ввиду таких сильных крепостей, как Турно́ и Види́н, кого хочешь наведут на мысли, что русские затеяли что-то серьёзное к западу, и заставят перебросить сюда часть войск турок с их центрального направления. А тут через две недели уже и наши дивизии, переправившись через Дунай, перейдут в главное наступление. Вам же надлежит загрузиться на суда и прибыть к Журжи. Отдохнёте немного, а потом направитесь к основным силам.
Замысел командования Егорову был понятен, и в этой демонстрации ложного удара армии на западном направлении его роте отводилась своя особая роль. Ну что же, рискованно, конечно, но такое действительно было под силу только лишь его подготовленным особым егерям.
Алексей поднял глаза на штаб-офицеров:
– Ваши высокоблагородия, вы-то сами понимаете, какое сложное дело нам поручаете? Две сотни вёрст бегом до Ниша и причём так скрытно, чтобы ни одна душа нас не заметила, а потом обратно, но уже с боями, и всё это в отрыве от своей армии.
– Вот потому-то, Алексей, тебе многое и даётся, да и что греха таить, прощается, – усмехнулся Соболев. – Вон Генрих Фридрихович выпестовал вашу роту, отстоял от нападок, множество копий за вас с начальством сломал. Не будь его, давно бы вас к чертям собачьим по пехотным полкам и по егерским батальонам разогнали, и все ваши штуцера промеж собой бы поделили.
– Ну ладно, ты, Иван Александрович, жути то здесь не нагоняй, – остановил подполковника барон. – Алексей же по делу спросил нас сейчас, а не для того, чтобы разжалобить, цену себе набить или покрасоваться. Что вам нужно, господин капитан, чтобы выполнить такую непростую задачу?
Лёшка подумал, вздохнул и, опять прикинув по карте весь предстоящий егерям путь, начал загибать пальцы на руках:
– Первое, нам нужно три сотни и ещё плюс десять рублей серебром и желательно номиналом в турецких монетах, а семьдесят семь рублей с полтиной можно русскими деньгами.
Второе, хорошего огнепроводного шнура нам так пока и не дали, а без него наши фугасы – это просто тяжёлая железка. На прошлых выходах мы во многом благодаря им без больших потерь обошлись и обратно смогли к армии вернуться.
Гренад в роте тоже мало. На каждого егеря их по две в личных сумках, ну и сверх того запасом совсем немного. Я уже полгода как их выпрашиваю и выцарапываю по малому ящику.
Нужны сменные мундиры. С теми, что мы пойдём на этот выход, при возвращении, – и Лёшка три раза сплюнул через левое плечо, – при возвращении можно будет смело распрощаться. Они будут изорваны в клочья, а их починка будет совершенно бесполезна. Это уже не раз проверено, как и то, что у интендантства новые просто так не получишь, ибо там сроки носки ещё не вышли.
Нужно довооружить роту. У меня в ней нехватка пистолей и холодного оружия, да и хороший запас пороха, свинца, пороховой мякоти и обычных селитряных фитилей тоже лишним не будет. Всё остальное уже по мелочи и решаемо нами самими. Но главное то, что я перечислил.
– Да-а, не сла-абые у тебя заявки, – протянул помощник главного квартирмейстерства.
– Ну, так-то и дело у них особое, Александрович, как раз по таким запросам, – усмехнулся барон. – Только одно это золото какую пользу Отечеству принесёт, а если они ещё к тому же и весь тыл у турок к западу разворошат, ты сам представляешь, какая с того польза для армии будет?
