– Давай, брат, удачи!
Офицеры крепко обнялись.
– Внимание, рота! Начинаем высадку! Дозорный плутонг, товсь!
Борт судна, одерживаемый опытным рулевым, мягко коснулся береговой отмели.
«Вот Кунгурцев, ну змей, не зря в Журжу плоскодонные галиоты пригнал, как знал, что предстоит такой вот десант», – подумал Егоров и легонько стукнул ладошкой по спине Лужина.
– Дозорные пошли!
Бум! – стукнули длинные сходни, скинутые на берег. Глухой дробью прогрохотали по доскам каблуки ротной разведки. Два десятка с ружьями наперевес рассыпались по берегу и пропали в сумерках ночи.
– Егеря вперёд! – С двух причаливших к берегу галиотов побежали ручейки размещённых на них полурот. Третий, более тяжёлый и имевший на борту сильную артиллерию, замер чуть в стороне, готовый прикрыть десант огнём своих орудий.
– Роте занять оборону! Командирам проверить людей и доложить!
В это время из темноты выскочил вестовой от дозорного плутонга.
– Ваше благородие, фурьер Лужин приказал вам передать, на полверсты от берега всё спокойно! Наткнулись на дорогу, свежих следов на ней нет. Последнему конскому часов пять, не меньше.
– Понял, – кивнул Алексей. – Передашь Лужину, чтобы он взял одно отделение да углубился на пару вёрст вперёд и чуть в стороны. Второе пусть рассыпается веером и держит на контроле саму дорогу. Неизвестно, кто и когда может по ней здесь пройти.
Прошло минут десять. Всё было спокойно.
– Рота, колонной, за мной, бегом ма-арш!
«Ну всё, вот и начался наш пеший поход», – думал Лёшка, взяв средний темп бега. За эту первую ночь нужно было уйти как можно дальше от реки. Учитывая, что до рассвета ещё часов пять, вёрст двадцать им отмахать нужно позарез.
– Ваше благородие, разрешите доложить! – глубоко дыша и сбиваясь, к Алексею подбежал командир первого отделения дозорных.
– Давай, Борис, пристраивайся рядом, вот так на ходу и доложишься. Не будем мы сбивать роту с темпа, – предложил капитан и резко выдохнул воздух.
– Слушаюсь, вашбродь, – кивнул капрал. – Чуть правее к северу большое село стоит, до него от нас пару вёрст ходу. Там пока спокойно. От села к югу идёт большая дорога, Фёдор Евграфович говорит, что не сельская она, шибко сильно набитая и широкая. Вот по ей прямо перед нами с десяток конных прошли. Шли они в сторону этого самого села. Так-то не сторожко они шли, бубнили промеж себя чевой-то и по сторонам совсем не смотрели.
– Сколько до дороги той осталось? – прервал его Алексей.
– Ну, версты полторы, даже уже, чай, поменьше, – прикинул дозорный.
– Всё ясно, это центральный тракт, который идёт на Видин. Минуем его, а там будет поспокойнее. – И обернулся к строю: – Всем подтянуться, через версту делаем ускорение и ещё три потом бежим в самом быстром темпе. Рота, вперед!
Егеря пыхтели. Под ногами чавкала сырая земля, на подошвах уже налипли комья грязи. Очень скоро ноги у всех стали словно пудовые. Спину давил тяжёлый вещевой мешок с походными припасами, на ремне весомая фузея или штуцер. На мешке ещё и скатка с пологом, а у каждого третьего висел притороченный котелок. У пионеров ещё и тяжёлый ранец с фугасами, и шанцевый инструмент. У каждого, помимо всего прочего, личные пистоли, патронташи, сабля и гренадный подсумок. А тут грязь и хлябь под ногами – ой тяжело-о! Но нужно было бежать! Капитан знает, когда дать своим людям роздых. Никак нельзя пока, османы рядом!
Волосы на загривке от предчувствия близкой опасности вставали дыбом. Егеря словно спиной чувствовали взгляд врага. Крепость Видин недалече! В нём стоит многотысячный вражеский гарнизон. Всего-то какие-то пять десятков вёрст до него, как сказал поручик Милорадович. А это несколько часов хода османской конницы. Бегом, братцы, бегом, бегом!
– Ускорение! – И колонна рванула вперёд. Вот где пригодились каждодневные бега возле уже таких родных бухарестских озёр. Вот для чего каждую неделю они бегали, словно кони, по двадцать вёрст к тому дальнему заозёрному лесу. Бегом, бегом, бегом!
– Ваше благородие! – из темноты вынырнул сам Лужин. – Сто шагов до большой дороги, всё чисто на ней, я в разные стороны дозоры отправил, ежели чего такое где будет – маякнут.
– Понял, Фёдор! Как рота дорогу пройдёт, затрите тут, как только сможете, наш след. Хотя, конечно, и грязь, а всё нам спокойнее с того будет.
– Сделаем, Ляксей Петрович, понял я, – кивнул Цыган и чуть отстал от общей колонны.
– Рота, бегом!
Вот она, дорога, даже и не дорога, а старинный большой тракт, широкой полосой грязи тянется он с севера на юг.
– Дава-айте сюда! – Милорадович с Хлебниковым сорвали со спин «гвардейцев» их походные мешки с ружьями и передали своим егерям. – Быстрее, быстрее, господа офицеры, никак нельзя нам сейчас останавливаться!
От поручиков валил пар, как видно, пропотели и взмокли они до нитки. Лица красные, глаза навыкате, рты судорожно хватают воздух. Господин Баранов по сравнению с ним держался молодцом, и не скажешь, что дядьке далеко за тридцать. Но и он тоже устал, передвигаться в таком темпе и ему было трудно.
– Дайте, дайте ваше высокоблагородие, – егеря офицеры потянулись за мешком и за фузеей майора.
– Ружьё не дам! – хрипло выкрикнул он, перевешивая его на другое плечо. Ещё минут двадцать гнал людей в таком нещадном темпе ротный.
Тем временем, удалившись от тракта, отряд забежал в перелесок.
– Всем отдых полчаса! Лужин выставляет боковые дозоры, – скомандовал Егоров и, скинув со спины мешок со скаткой полога, разложил плотную провощенную парусину на мокрую землю. Егеря, счистив с сапог грязь и обтерев их, падали на свои подстилушки.
– Ребятки, вы бы с сапожек грязь сбили, да ноги на мешок сверху, вона, гляньте, как остальные все сделали, – советовал «гвардейцам» Карпыч. – Кровушка-то отойдёт от них, и всё легче потом бяжать вам будет.
– Ты что, унтер-офицер, порядка не знаешь! – неожиданно вызверился Резников. – Как к господам офицерам обращаешься?! Ребятки у тебя в деревне в свинарнике остались! А ну, представиться, как положено в Императорской армии!
– Тише, тише, Семён! – попытался было успокоить своего не меру раздурившегося товарища Брусницкий. Но того, как видно, от усталости и от раздражения несло.
– Виноват, ваше благородие! – вытянулся, стоя под кустом старый солдат. – Младший сержант Зубов, заместитель командира первой полуроты. С устатку обращение попутал. Более такого не повторится!
Лежащие на своих пологах егеря, приподняв головы, наблюдали за этой сценкой.
– Эх, поручик, поручик, зря ты так, к тебе же с добрым советом подходили, – неодобрительно покачал головой Гусев, вставая со своего места. Подняв с земли полог, он демонстративно отошёл в сторону и постелил возле понурого Карпыча. – Дядька Иван, а расскажи нам, как ещё в ту прусскую компанию, ты ненароком десяток немчиков в овраге в полон взял!
