За длинными столами, выставленными на улице под цветущими абрикосами, сидели все хуторяне и отдыхающая часть роты. Столы были завалены снедью, стояли здесь кувшины с вином и крепкими напитками.
– По три стопки! – был приказ командира. – И как хотите их цедите, хоть всё застолье! Порядок, отец, это и твоих сыновей касается. Они ведь в Русской императорской армии служат. Подданные русской короны и даже командиры!
– То да-а! – протянул Никола и, покосившись на соседей, с гордостью подкрутил усы. – А это правда, господин офицер, что им награды аж от самой императрицы Екатерины вручили?
– А как же, – улыбнулся Алексей. – Вон они у них на груди, на голубой Андреевской ленте нацеплены. Посмотри, как на солнце сверкают! За ратный подвиг на поле боя те медали даны, когда был наголову разбит сорокатысячный отборный корпус капыкулу.
– Сорок тысяч! – зашумели сербы. – Сорок тысяч самого отборного войска янычар и сипахов! А вас сколько всего было тогда?
– Пять тысяч, – ответил скромно Лазар.
– За русское воинство! За победу над турками! – выкрикнул один, второй хуторянин, и скоро его подхватили все сербы.
«Ну что, это уже вторая», – подумал про себя Алексей, поднимая стопку за такой тост.
Командир роты дал на отдых два дня. Дозорную и сторожевую службу несли в усиленном режиме, но всё равно все отъелись, отоспались и отдохнули как люди. За это время несколько хуторян во главе с Николой побывали в Слатине, закупили провизии, собрали всяческих слухов на местном торгу и осторожно осмотрелись.
– Турки живут в том же доме, что и прежде, вы его уже брали в прошлый раз штурмом. После того они его отремонтировали и даже пристроили к нему, каменному, часть деревянной конструкции, – докладывали местные разведчики. – Ведут себя османы дерзко, с местным населением не считаются, и зла они ему причинили много. Целый год искали тех сообщников русских, кто им в своё время помогал, и при обысках, сказывают, даже нашли два спрятанных ружья. Обе семьи, живущие в тех домах, где их нашли, они в назидание всем вырезали от мала и до велика. И только вот вчера схватили двух парней, которые с узелками провизии шли в дальний лес. Заподозрили, что они несли её местным гайдукам, и теперь парням грозят пытки и смерть, – рассказывал Никола. – Одного я хорошо знаю, его семья в соседях у моего шурака Стефана живёт. Хороший мальчишка, жалко его.
В последнее время в провинции неспокойно. Турки зашевелились и ведут себя насторожённо, теперь вместо двух караульных, как обычно, они на ночь аж целых пять их выставляют. А всё потому, что напротив Видинской крепости на левом берегу Дуная были замечены русские казачьи разъезды. Да и в глубине самой провинции, в Белоградчикских отрогах Стара-Планина, сербские гайдуки вместе с большим русским отрядам атаковали и вырезали несколько османских гарнизонов. А про Заечары так и вообще рассказывают, что там три дня шёл бой между русским полком и целым турецким алаем, и множество турок в нём было убито, а центр этого города так и вообще был сожжён дотла вместе со всем османским гарнизоном.
Вот теперь турки и опасаются, что остальная русская армия переправится через Дунай и ударит по ним с севера, а с юга её поддержат те русские и сербы, что бились под Заечарами.
– Очень хорошо! – кивнул Лёшка, разглядывая расчерченную схему центра Слатины. – Такие слухи нам теперь только на руку. Больших трудностей с этими пятью десятками я не вижу. Главное, втихую вырезать их караул. Ну, или, если не удастся это сделать без шума, так хотя бы подойти всем силам вплотную к усадьбе, потом мы уже их сами до окон не допустим.
Рота вышла в сторону Слатины в полночь. Дозорный десяток во главе с Лужиным уже был на месте, осматривая подходы к селу.
– Вот только конный десяток вернулся, вашбродь, – докладывал унтер. – Откуда-то с севера он в село заехал. По всему сначала прошлись, а потом у своего дома с коней сошли. Ограду у дома подняли, повыше она, чем в прошлый раз, стала, и не разглядеть, что там внутри. Ну да перемахнуть её всё равно можно. У ворот двое караульных топчутся и с кем-то во дворе перекликаются. Ежели их по пять дежурят, как давеча сербы рассказывали, так тама, значится, ещё трое внутри стоят.
– Ясно, двойной пост там у них, – кивнул Алексей. – Сторожатся турки, наученные уже. Свою тактику мы не меняем. Выбивать гарнизон будем под утро, когда самый сон у людей, а караульным уже не до бодрой службы. Тех двоих, что снаружи у входных ворот, нужно взять как можно тише. Сами-то справитесь, Фёдор?
– Так точно, вашбродь, чай, не впервой уже, как колоски их срежем, – заверил командира старший разведчик.
– Ну-ну, срезайте, – Алексей повернулся к остальным командирам: – Тогда по остальным нашим действиям. Пока дозорные разберутся с караулом, все наши плутонги должны уже быть под стеной забора и по команде перемахивают через неё вовнутрь. Для этого прямо сейчас заготавливайте шесты или те же жердины. Забор там немаленький, больше сажени высотой, вдруг что-нибудь не так в самом начале пойдёт, у нас там времени не будет наверх карабкаться. Далее все действуем, как сто раз уже отрабатывали на учениях. Штурмовые группы выкатываются к стенам и закидывают в каждое окно и в дверь по гренаде. Зачищаем внутренние постройки, а в сам дом без команды не лезем. Ну, там уже видно по ходу дела будет. Курт, ты своих стрелков распределяй равномерно, чтобы даже голову не смели из окна высунуть. С каждого плутонга, кроме дозорного, в помощь отборным стрелкам выделяйте по три своих штуцерника и пять фузейщиков. Думаю, этого достаточно будет. По плотности стрелкового боя у нас при любом раскладе будет огромный перевес. Ну, вроде бы пока всё, – Лёшка потёр глаза. – Спать хочется, а нам ещё часа четыре ждать. Думаю, часа три можно дать людям вздремнуть. Потом делаем бросок, сосредотачиваемся в центре села и ждём, как отработают дозорные.
Дело было привычное, навык скрадывания караульных у дозорного плутонга оттачивался постоянно. А у Фёдора в этом деле и вовсе был свой личный огромный опыт. Прикрывающая пятёрка чуть отстала, и вперёд ползла группа из семи человек под командой самого унтер-офицера. Караульные не спали, один из них что-то мычал, прислонившись спиной к забору, второй переговаривался через приоткрытые ворота со внутренним караулом.
«Рано, рано, нужно ждать, пока этот болтун хоть чуть-чуть отойдёт», – думал Лужин, лёжа в тени забора.
Вставленный в подставку у ворот факел догорал и освещал теперь только тот небольшой круг, где стояли сами караульные. Наконец разговорчивый турок его чуть поправил и шагнул в открытую створку ворот во двор.
– За новым пошёл, – догадался Лужин и приподнялся от земли. Вот он, тот момент, когда нужно действовать. Цыган махнул рукой и сам на корточках начал сближаться с оставшимся караульным. Хэк! – резкий выдох, и нож вылетел к цели. Турок ойкнул и начал сползать по стене на землю, ружьё выпало из слабеющих пальцев, звякнув о камень.
– Громко получилось! – досадовал Лужин, подбегая с двумя разведчиками к телу.
– Hey Ali, neyin var orada?!
[9]
