— Не называй его так, пожалуйста, — поморщилась Александра. — Даже в шутку. Конечно, он в государственной больнице, куда еще его могли повезти?
— Это плохо сразу по нескольким причинам. Во-первых, если он там подхватит вирус, ему точно хана. Во-вторых, по той же причине туда никакую охрану не пустят, кроме полиции, а полиция больше не при делах.
— Что ты предлагаешь?
— В идеале, его нужно перевезти в небольшую частную клинику, ее контролировать проще. Да и потом, если кто-то за ним охотится, он уже выяснил, куда увезли Андрея, и сейчас продумывает, как туда добраться.
А добраться туда будет просто! Александра невольно вспомнила больницу, заполненную людьми в защитных костюмах. Да под всем этим камуфляжем не поймешь, кто свой, кто чужой! Руслан прав, в маленькой больнице с контролем куда проще. И все же…
— Руслан, он действительно в плохом состоянии, — признала Александра. — Сейчас стабилен, да и перевозку, может, перенесет. Но ему в любой момент может стать хуже, понадобится врачебная помощь.
— И что? Я его не в стриптиз-клуб везу, вообще-то!
— Но все эти частные клиники предназначены в большей степени для реабилитации…
— Они много для чего предназначены, — возразил Руслан. — Этот вопрос я решу. Запиши мне, где именно он находится, я тебе отзвонюсь, как разберусь со всем.
И снова во всем этом чувствовалась ирония, причем злая… Виктору Шереметьеву, посвятившему жизнь медицине и обросшему связями, было бы проще простого помочь сыну, а он этого не сделал. Зато сделал посторонний человек, которому Андрей даже не нравится!
— Я могу заплатить за это… — нерешительно предложила Александра.
— Не нужно.
— Позволь мне хоть как-то отплатить!
— Буду нуждаться — отплатишь, — усмехнулся Руслан. — А пока, к счастью, не нуждаюсь.
И оба они понимали, что расплатиться за такое одолжение Александра не сможет никогда. Потому что то, что она может предложить, у Руслана и так есть. А то, что ему нужно, она дать не сможет.
Вроде как она получила то, чего хотела, а на душе все равно было пусто, словно все разом выжгли. Нужно было снова отвлечься, и Александра поспешила вернуться в машину. Уже оттуда она позвонила брату.
— Чем занят?
— Только что закончил допрос коллег Сараева, — отчитался Ян. — Одни уверены, что ничего не происходило. Другие считают, что он был нервным и возбужденным, но непонятно, почему. Агрессии не заметил никто. И те, и другие пару недель не общались с ним лично, только по видео и телефону, а это не то же самое. Теперь вот планирую побывать в клубе, где бодибилдеры тусуются. Там он мелькал до тех пор, пока это не запретили.
— Думаешь, качки знают больше?
— Могут знать, у них, насколько я понял, довольно сплоченное сообщество. А что еще остается? Телефон, кстати, проверили. Тимофеев и Сараев действительно созванивались всего один раз — в день убийства Тимофеева. Жена Тимофеева Мирона Сараева ни в каком виде не опознала. Как видишь, у нас куда ни плюнь — в тупик попадешь.
— Вообще-то, есть и еще одна версия, ты только в нее плеваться не спеши.
— Это какая же?
— Самоубийство Андрея, — неохотно напомнила Александра. — То, из-за которого мы познакомились. Он считал это худшим поступком в своей жизни.
— Но так и не сказал тебе, что сделал?
— Нет, а я не расспрашивала, потому что для себя решила, что он загоняется на пустом месте. Есть у него такая черта! А вот теперь давай представим, что он совершил реальное преступление и наказать себя смертью хотел не просто так. За преступления иногда мстят.
— Это все очень трагично, но дело было в декабре, — указал Ян.
— Возможно, даже в конце ноября, сомневаюсь, что он вот так сразу на крышу ломанул. Ты Достоевского вообще читал?
— Достоевский мне сейчас не поможет. Даже в ноябре, и никто ничего не знает, а единственный человек, которому известна правда, еще не очнулся. Что толку от такой версии?
— Я сомневаюсь, что он единственный. Нужно опросить тех, кто с Андреем работал… И я сейчас не про работу ветеринара говорю.
У того, что близнецы оставили теневой бизнес Андрея в покое, обнаружился неожиданный недостаток: они слабо представляли, с кем он работает. Но это не критично, просто времени отнимет больше. Им известно, что операции он проводил в подвале ветеринарной клиники, оттуда и нужно было начинать поиск.
— Займись этим, — попросила Александра.
— А сама заняться не хочешь? Где ты вообще шастаешь?
— Я к тебе потом присоединюсь, у меня пока есть дело.
— И ты, конечно же, не скажешь мне, какое?
— Обсудим все, когда приеду.
Она доверяла брату — с этим вопросов не было, и она не боялась, что Ян начнет морализаторствовать или отговаривать ее. Но был шанс, что он все бросит и присоединится к ней, а этого Александре не хотелось бы. Есть дела, которыми лучше заниматься в одиночестве…
Или почти в одиночестве. Она заехала домой и забрала из квартиры Гайю, ему полезно было оказаться за городом. Если бы он был человеком, он бы наверняка еще был обижен за то, что она попросту потеряла его. Но собаки слишком добры для пустых обид, в этом ей повезло.
С Гайей все равно было спокойней. Александре категорически не нравилось то, что она собиралась сделать, а молчаливое присутствие пса давало ей хоть какую-то поддержку.
Она знала, где находится элитный пансионат, ныне ставший домом ее отца. Однако Александра была убеждена, что это знание не понадобится ей никогда. Да она узнавала этот адрес в основном для того, чтобы держаться оттуда подальше! А получилось вот как…
Когда во время новогодней встречи ее отец намекнул, что знает семью Андрея, она сразу поняла, что это не шутка и не очередной выкидыш его больного воображения. Там по реакции Андрея все понятно было! Но Александра решила не вдаваться в подробности. Тогда ей это было не нужно — не важно, чем там занимались родители Андрея, значение имел только он сам.
Теперь же каждая крупица информации была на вес золота. Не факт, что Михаил Эйлер сумеет что-нибудь вспомнить, однако попытаться стоило, ставки были слишком высоки.
Пансионат для престарелых, естественно, был закрыт на карантин — его чуть ли не раньше других заведений заперли. Да и понятно, почему! Пока не прекратится вся эта чехарда с вирусом, родственники могли общаться с постояльцами разве что по телефону. Однако телефон Александру не устраивал, ей нужно было смотреть отцу в глаза, видеть, насколько он вменяем.
Так что ей предстояло пробираться партизанскими тропами: главные ворота были безнадежно заперты. Александра сразу направила автомобиль на объездную дорогу, ту, с которой не было прямого подъезда к пансионату.
Машину она оставила на ближайшей заправке, а сама пошла через лес. Дорога получилась долгой, но это ничего, Александре было, о чем подумать. Гайя и вовсе пришел в восторг от возможности свободно нестись сквозь деревья, не отвлекаясь ни на каких пугливых людишек с их еще более пугливыми собачками. Вот уж кто точно зла не держит…
