Вот такого она не ожидала. Да он только что не настроен был отступать! Понятно, что сменил стратегию… Но на что? Он даже не может позвать с собой никого из полицейских, потому что с официальным расследованием Полина Смолина не связана!
— Что у тебя там за Санчо Панса нарисовался? — насторожилась Александра. — Я его знаю?
— Не хуже, чем я. Мы с тобой оба подумывали привлечь его к нашим делам, да все решиться не могли. Будем считать, что это тот знак, которого мы ждали.
Вот теперь Александра поняла, о ком речь.
В феврале они едва не лишились племянника — Кирилл был ранен так тяжело, что, если бы не помощь Андрея, он и не выжил бы. Можно было сколько угодно говорить, что в своих проблемах он виноват сам: он связался с плохой компанией, он совершил преступление… и не одно. Но для Александры он все равно оставался глупым мальчишкой, которому просто вовремя не помогли. А уж кто и почему не пришел на помощь — это отдельная история.
Жаль только, что его отец отказывался признавать хотя бы толику своей вины в случившемся. Павел почему-то вбил себе в голову, что единственный способ сделать из Кирилла человека — засадить его за решетку. Папаша-адвокат не только не стал помогать сыну, он еще и активно содействовал обвинителю. Реального срока Кириллу удалось избежать лишь усилиями близнецов, и в большей степени из-за этого Павел все еще не разговаривал с ними.
Нельзя сказать, что Кирилл вышел сухим из воды. Куда там! Он получил условный срок, был отчислен из университета, от него отвернулись почти все друзья и знакомые… да и собственные родители тоже. Многие знали о скандальном секс-видео, на котором Кирилл стал невольным участником, и это здорово давило на парня.
И Александра, и Ян понимали, что такая вот социальная изоляция может кончиться для молодого человека очень плохо. Поэтому они давно искали способ отвлечь Кирилла, занять его чем-то важным, заставить позабыть о собственных бедах.
Вот только…
— Ты уверен, что уже можно? — уточнила Александра. — Он еще слаб…
— Он давно уже выписался из больницы и нормально себя чувствует.
— Мне кажется, он не готов.
— Он никогда не будет готов, поэтому будем надевать педагогический ботинок и давать нашему орленку пинок под зад, иначе он никогда не полетит. Ты своего добилась: я пойду не один. Кирюха подстрахует меня, я — его, так и прорвемся.
Глава 6
Во время долгой поездки Ян то и дело посматривал на племянника, но при этом старался сделать вид, что не смотрит. То, как держался Кирилл, не могло не удивлять. Человеку, не знавшему о событиях февраля, и вовсе показалось бы, что с парнем все в порядке. Он смотрелся здоровым, бодрым даже, а высокий ворот водолазки прятал красный еще шрам у него на шее. Кирилл не выглядел ни хмурым, ни подавленным, он с любопытством разглядывал просыпающуюся весеннюю природу за окном, которая выглядела особенно прекрасной после долгих дней созерцания каменных джунглей на карантине.
Так что на первый взгляд казалось, что все наладилось. Кирилл жил один, это спасало его от вечной критики со стороны отца. У него было время после больницы и суда, чтобы прийти в себя, и вроде как он воспользовался этим.
Вот только Ян не спешил ему верить. Он слишком хорошо запомнил, как его племянник обвел всех вокруг пальца. Кирилл и в разгар тех событий со стороны казался бодрым и спокойным. Позже выяснилось, что он просто скрывал внутреннее разрушение — а оно становилось все сильнее, пока не довело его до предела.
Ян прекрасно помнил его глаза в тот день. Кирилл был готов умереть — и даже хотел этого.
Племянник наконец перехватил его взгляд. Он нахмурился и взял блокнот и маркер, лежавшие у него на коленях. Некоторое время он выводил какие-то линии, а потом повернул блокнот к Яну.
На ярко-желтой бумаге черным маркером был изображен весьма унылого вида человечек. Этот доходяга определенно собирался свести счеты с жизнью. Ради такой печальной цели он не только накинул на шею петлю, но и собирался в ней шагнуть с подоконника в черную бездну.
Убедившись, что Ян разглядел рисунок, Кирилл решительно перечеркнул эту гнетущую композицию двумя линиями.
— Слишком волнуюсь и ты не собираешься в ближайшее время самоликвидироваться? — уточнил Ян.
Кирилл кивнул.
— Информация обнадеживающая. Но я бы предпочел услышать ее от тебя, а не шарады разгадывать.
В ответ его племянник угрюмо показал средний палец и снова отвернулся к окну. Что ж, очевидно, тема для него осталась болезненной.
Кирилл не говорил — с тех самых пор, как проснулся. Сначала близнецы считали, что он просто не хочет, он поддался депрессии, отстранился от мира. Но тогда вообще было сложно, а позже они разобрались. Выяснилось, что говорить Кирилл попросту не может. Андрей ведь сразу предупреждал их, что удаление из его шеи осколка проходило в экстремальных условиях и могло дать какую угодно побочку.
Его предупреждение оказалось верным: голосовые связки действительно пострадали. Правда, после того, как отпала угроза жизни Кирилла и врачи смогли провести всестороннее обследование, они предположили, что психосоматика играет в его молчании не последнюю роль. Медики предлагали ему разные программы реабилитации и даже повторную операцию, чтобы вернуть голос хотя бы частично.
Однако Кирилл от всего отказывался. Александра считала, что таким образом он наказывает себя за свой поступок, потому что приговор суда находит слишком мягким. Ян считал это тупым подростковым упрямством и надеялся, что племянник поумнеет.
Пока этого не произошло, Кирилл игнорировал реабилитационные процедуры и повсюду таскал с собой большой блокнот с желтыми страницами. У его новой беззвучной жизни обнаружился неожиданный плюс: парень научился неплохо рисовать, хотя раньше за ним такого не наблюдалось. Ян все равно предпочел бы, чтобы свой художественный талант Кирилл развивал одновременно с голосом.
Сейчас с этим приходилось мириться, а в остальном, Кирилл уже готов был действовать. Ян не соврал сестре, он действительно верил, что их племянника можно привлекать к делу. Да, в этом есть определенный риск… Но это все равно лучше, чем обрекать его на бессмысленную изоляцию в четырех стенах. Не так давно Кирилл жил активной жизнью: учился, работал, занимался спортом. И вдруг все это исчезло в один миг, такое ни для кого бесследно не проходит, даже без учета жуткой травмы.
А тут Кирилл мог не только проявить себя, он еще и убеждался, что хотя бы некоторые родственники ему по-прежнему доверяют.
Санаторий, в котором якобы собиралась работать Полина Смолина, располагался достаточно далеко от Москвы. Даже по пустой дороге да со значительным превышением скорости, которое Ян оправдывал перед своей совестью как вынужденную меру, они добрались туда лишь через пару часов. Понятно, почему Полина передала квартиру сестре, а жить собиралась здесь!
