— К Шереметьеву? — уточнила Александра. — Да поздновато уже… Я даже не знаю, где он сейчас!
— Не особо и поздно. В клинике, разве нет? Его кормушку, вроде бы, не закрывали.
— Это да, но дедок-то не первой свежести. Сомневаюсь, что он бывает там каждый день. У него есть квартира и дом за городом… Ладно, поехали по списку, все равно настроение ни к черту и от сидения дома оно не улучшится!
Сначала они направились к квартире хирурга — так было ближе. Однако окна там не горели, хотя уже успело стемнеть, да и на домофон никто не ответил. Пришлось ехать за город — благо Шереметьев не отдалился от Москвы.
Ему принадлежал большой дом в поселке, который был дорогим, но не элитным. Это подразумевало, что самой серьезной охраной становились высокие заборы, никто это место не патрулировал. Яну такой подход показался несколько наивным для того, кто почти всю жизнь проработал с преступниками. А впрочем, времена, когда имя Виктора Шереметьева знали все криминальные авторитеты, миновали. Теперь он был стариком, потерянным за спинами молодых конкурентов.
В этом доме, в отличие от квартиры, точно кто-то был. Вот только кто? Ян не знал, где сейчас мать Андрея, он даже не был уверен, жива ли она. Он допускал, что действовать нужно осторожно именно из-за случайных свидетелей, не имеющих отношения к этой истории.
А вот Александра была настроена решительней. Она сразу начала примеряться к забору, выбирая место, где легче всего через него перемахнуть.
— А ты не вконец охренела? — вкрадчиво поинтересовался Ян. — Я, вообще-то, под следствием, если старикан вызовет полицию, будет невесело.
— Ну и сиди здесь, а я пойду.
— Серьезно?
— Ты знаешь, когда в пяти метрах от небезразличного мне человека раскладывают чьи-то челюсти, я становлюсь чертовски серьезной. Я вовсе не уверена, что всю эту чехарду устроил Шереметьев, но мне нужно знать наверняка, а пока мы ждем результатов вскрытия и прочих опознаний, делать все равно нечего. Нотации можешь приберечь Пашке, для него это как секс по телефону. Ты мне лучше скажи, ты со мной или нет?
— С тобой…
— Ну и все.
Удачное место, где у забора рос низкий крепкий куст можжевельника, она все-таки нашла, и на участок Шереметьевых близнецы перебрались одновременно. Они оказались на заднем дворе, туда как раз выходили окна просторной гостиной.
Окна занимали собой всю стену, давая хозяевам великолепный обзор — но и предоставляя любому гостю возможность разглядеть, что происходит внутри. А там сейчас горел свет, и вид был не хуже, чем в аквариуме. Благодаря этому близнецы могли наблюдать, что в гостиной стоит один Виктор Шереметьев, без жены и прислуги.
А еще — что глаза старика зажмурены и к виску он прижимает пистолет.
Глава 9
Александра мяукнула.
Ну а что ей, собственно, оставалось делать? Этот старый придурок Шереметьев уже закрыл глаза, прижал пистолет к виску, да еще и опустил палец на спусковой крючок. Сейчас нужно было действовать очень осторожно: если бы они просто громко его позвали или сломали оконную раму, пытаясь войти, он мог пальнуть просто от неожиданности. Не делать вообще ничего — тоже не вариант, маловероятно, что он вдруг передумал бы. Он заперся в доме один, он никому не сообщал о своем решении, а так обычно поступают самоубийцы, которые настроены на результат, а не на привлечение внимания.
Во всем этом была горькая ирония. Как она узнала его сына? Сняла с крыши, с которой Андрей собирался прыгнуть по пьяной лавочке. Теперь же она наблюдала за стремлением свести счеты с жизнью его папаши, который, похоже, тоже был не совсем трезв. Это у них явно семейное! Хотя психические расстройства и правда передаются по наследству… Разница в том, что Андрей не хотел умирать, он просто считал, что должен быть казнен — как раз за то преступление, за которое его в итоге пытались убить.
Чего хотел Виктор Шереметьев, Александра не знала, да и не рвалась узнать. Старикан ей катастрофически не нравился, но она должна была его спасти — ради сына. Пришлось действовать.
Мяукала она, надо сказать, вполне реалистично. Александра научилась этому ради игр с Гайей. Когда она издавала этот звук в присутствии пса, он начинал лихорадочно носиться, выискивая кошку. И оба они знали, что мяукает на самом деле хозяйка, но Гайя снисходительно ей подыгрывал. Может, он тоже был уверен, что со своим человеком иногда нужно играть?
Александра и предположить не могла, что однажды это умение станет важным, однако жизнь воистину непредсказуема. Есть звуки, на которые наше подсознание реагирует страхом — например, лай крупной собаки, которая может и кусануть. А есть звуки, которые безопасны по умолчанию. Ну что может сделать жалобно мяукающая кошка? Если у Шереметьева никакой кошки нет, он не испугается, он удивится, это его отвлечет, и можно будет предпринять что-нибудь посерьезней.
— Ты с ума сошла?! — шепотом поинтересовался Ян. — Странно у тебя нервы шалят!
— Нервы мои тут ни при чем, возьми камень и иди к боковому окну. Кажется, это кухня.
— Что?.. Зачем?
— Делай! Когда я подам сигнал, разобьешь камнем окно и вернешься сюда. Давай, у нас нет времени спорить!
Брат не был уверен в ее правоте, он даже не понимал до конца, что она затеяла, но подчинился. С той стороны дома Ян не видел, что происходит в гостиной, зато видел Александру. Она же продолжила изображать несчастную замерзающую кошечку.
И это дало плоды. Шереметьев открыл глаза, раздраженно нахмурился, а главное, опустил руку с пистолетом. Александра тут же махнула брату, а секундой позже последовал грохот разбивающегося стекла.
Шереметьев, позабывший о стремлении покинуть этот грешный мир, раздраженным кабаном рванул на кухню. Александра тут же занялась хлипким замком на окне: поддела ножом, открывая близнецам доступ в гостиную.
Ей нужно было отвлечь Шереметьева, чтобы он от неожиданности не выстрелил уже в них, приняв за грабителей. Это было бы даже печальней, чем его самоубийство. Но теперь он был отвлечен — на пару минут, и этого было остаточно, чтобы оказаться внутри.
— Ловко придумано, — оценил Ян. — Откуда ты знала, что он отреагирует на кошку?
— Потому что у таких дедов зверья обычно нет, и возмущение от того, что кто-то влез на его территорию, наверняка пересилило бы тоску. До конца я уверена не была, но эксперимент оказался успешным.
— Возьми с полки «Оскар» за лучшую звериную роль!
— Обязательно.
На кухне Шереметьев не задержался, до него, похоже, долетели их голоса. Но когда он вернулся, близнецы были готовы к его появлению. Старик еще и понять не успел, что происходит, когда Ян подался к нему и перехватил руку с пистолетом. Одного легкого надавливания было достаточно, чтобы Шереметьев болезненно вскрикнул и выронил оружие.
