В его призрачном свете отчетливо проступали мерцающие пятна — на полу, на стенах, на потолке даже… Кровь. Очень много крови, брызгами и потеками. След страшных дней, перечеркивающих сказочное очарование этой комнатки. Лучшее доказательство того, что все это — одна большая ложь, которой позволяли существовать годами.
Эта дорогая детская комната была совсем не похожа на ту клетуху, где Александра потеряла два года своей жизни. Но ей вдруг показалось, что она снова там — в борделе, ничего на самом деле не кончилось, она просто уснула после долгих мучений… Однако она вот-вот проснется, и все будет по-прежнему до самой ее смерти. От этой мысли ее мутило, и она поспешила вернуться в коридор.
— Пойдем отсюда, приятель, — тихо позвала Александра. — Тут мы уже ничего не исправим.
И все же нельзя сказать, что она ничего не добилась этим обыском. Даже за короткое время, проведенное в спальне, Александра успела рассмотреть объектив камеры, закрепленный внутри большого кукольного дома напротив кровати. Надо же… Она не ожидала от Ливковича такого. Не из-за остаточных представлений о морали, вряд ли они вообще у него были. Просто Ливкович был опытным преступником, такие обычно не создают против себя улик. А здесь, получается, страсть победила! Любопытно, что стало с этими записями?
— Александра! — позвал Ян, выглянув в коридор. — Не знаю, как там у тебя, а у меня интересное пошло.
— Тут ничего интересного нет, поэтому спешу к тебе.
В том крыле, которое осматривала Александра, держали пленниц. А вот Яну досталось то крыло, где обитал сам Ливкович и его телохранители. Теперь брат звал ее из кабинета хозяина усадьбы.
Развлечения развлечениями, а работать Ливковичу тоже было нужно. Обустроился он неплохо — в просторном зале с великолепной старинной мебелью. Здесь и намека на его главную страсть не было, все сдержанно и строго по делу. Одну из стен занимали книжные полки с впечатляющей коллекцией классики. Впрочем, судя по состоянию книг, они тут были скорее дорогим аксессуаром, вряд ли их хоть раз брали в руки с тех пор, как дизайнер их сюда притащил. Напротив окна, в отдалении от рабочего стола, был обустроен камин, перед ним — кресло, не диван. Нет, сюда Ливкович никого не водил…
Раньше в кабинете наверняка хватало техники, но теперь ее всю забрали, и это было плохо. Однако Ян позвал ее не ради опустевшего стола, а ради фотографий, развешанных на стенах.
Ливкович был не первым на памяти Александры извращенцем, склонным к сентиментальности, и это не делало его лучше. Но сейчас близнецам могла пригодиться эта его тяга постоянно видеть рядом с собой близких людей. Здесь были фотографии с его свадьбы — странной и не особо торжественной церемонии, на которую он пришел в сером брючном костюме, а невеста — почти в таком же, но баклажанном. Хватало и снимков Ливковича с сыном на разных этапах жизни младшенького. Если выстроить эти фотографии в ряд, можно было проследить, как вполне симпатичный мальчик превращается в некрасивого молодого мужчину.
Но больше всего внимания на фотографиях было уделено даже не Ливковичу-младшему. Нет, куда чаще рядом с Константином появлялась молодая женщина. Она не была так очевидно похожа на него, как сын, и, если бы Белявская не проговорилась о дочери, Александра ни за что бы не догадалась, кто это. Собственно, у нее и сейчас не было доказательств, что это его дочь, и все же… Кто еще? Не в его характере уделять так много внимания партнерше по бизнесу, а для любовницы она слишком стара.
— Думаешь, мы смотрим на Татьянку? — поинтересовался Ян.
— Очень может быть. Зови племяша, пусть попробует пробить ее в интернете.
Кричать отсюда не было смысла, слишком нелепо это звучало бы в пустом особняке, поэтому Ян отправился за Кириллом сам. Александра тем временем разглядывала предполагаемую дочь Ливковича.
Татьяна, если это действительно была она, выросла женщиной весьма крупной. Не толстой, а именно крупной — из тех, что способны остановить коня на скаку одним своим видом, потому что зверь здраво оценит свои шансы на победу и свалит сам. Она была выше отца на полголовы, даже когда не надевала каблуки. Татьяне досталась широкая кость и плотно сбитое тело, большим в ней было все — туловище, плечи, зад, бедра и лодыжки. На удивление маленькими оказались только кисти рук и ступни, но из-за этого образу добавлялось не изящество, а несуразность какая-то.
Лицо у Татьяны тоже было крупным, словно вдавленным в середине — с выступающими скулами, будто бы выпуклым лбом и торчащим вперед округлым подбородком. Однако, надо отдать ей должное, женщина за собой следила и выглядела куда лучше, чем могла бы. Небольшие глаза она визуально увеличила макияжем и дорогими искусственными ресницами. Стильная короткая стрижка придавала ее чертам намек на благородство. Правда Александра не совсем понимала, зачем нужно делать акцент на маленький круглый рот ядреной красной помадой, но это был мелкий прокол по сравнению со всем остальным. А еще Татьяна все время улыбалась и казалась счастливой и доброжелательной, как матрешка.
Эта женщина, судя по фото, бывала в усадьбе — в отличие от той же Белявской, которой не было ни на одном снимке из этих мест. Такое распределение ролей в его жизни намекало, что ей Ливкович доверял все свои секреты без исключения. Она бывала на принадлежащих ему предприятиях. Она посещала все его праздники. Нет, никакая это не коллега…
Вернулись Ян и Кирилл, долго их ждать не пришлось. Кирилл тут же сфотографировал несколько снимков в рамках и устроился в кресле с ноутбуком. Александра уже отмечала, что он всерьез занялся изучением компьютерных технологий, причем сам, без университетов и курсов — по крайней мере, сейчас. Оно и к лучшему, уже понятно, что дипломата из него не выйдет, а жизнь только началась и с ней нужно что-то делать.
Ян рассматривал фотографии, а вот Александра насмотрелась на них сполна, она повернулась к Гайе, сидящему у порога, и скомандовала:
— Frequent.
Пес бросил на нее укоризненный взгляд, и казалось: если бы он мог тяжело вздохнуть, он обязательно бы это сделал. Но к тяжким вздохам и закатыванию глаз собачья анатомия не приспособлена, поэтому Гайя принялся обнюхивать кабинет.
— Это еще что было? — удивился Ян. — Что за команда с фрикадельками — или что ты там сказала?
— Эта команда переводится как «часто», — пояснила Александра. — И Гайя ее больше всего не любит, потому что она у него хуже всего получается. Я его не виню, суть команды «поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что».
Гайя был не просто неплохо обученным псом. Еще в Австралии они вместе с Александрой прошли специальную подготовку для совместной работы в школе кинологов. Это вполне официально делало Гайю служебным псом — со всеми сертификатами. Здесь, в России, его документы имели несколько иной вес, так ведь навыки не на документах держатся!
Команда «часто» призывала собаку выискивать места, где предполагаемый владелец комнаты бывал чаще всего. Это позволяло находить тайники, скрытые сейфы и даже заначки с наркотиками, настолько хорошо изолированные, что запах самих наркотиков в комнату не просачивался. Однако не каждой собаке удавалось так тонко определить концентрацию запаха. Это еще было выполнимо, если животному давали образец, запах того, чьи следы нужно искать. Но ничего подобного у Александры не было, оставалось надеяться лишь на то, что Ливкович нечасто пускал в свой кабинет посторонних и его запах тут превалировал.
