– Товарищ Выбегалло, – решительно прервал его спутник. – Нам пора, а то рабочий день скоро кончится, а мы не проинспектировали двадцатый этаж.
– А… – Выбегалло прервался, затем задумчиво пошамкал губами и согласно кивнул: – Вы правы, товарищ Хунта, работа – прежде всего. Жмите кнопку.
– Подождите, – я поставил ногу, не давая дверям лифта закрыться. – Гос… товарищ Хунта, не подскажете, как нам отсюда выбраться?
– Выбраться? – Знакомый незнакомец с интересом оглядел меня с ног до головы и, потеснив, вышел из лифта.
Встав посреди коридора, он с задумчивым видом посмотрел в окно, где ярко пылало зеленое солнце, затем прошелся по коридору, заглянул в ближайший класс и вернулся назад в лифт.
– Через десять дверей, в одиннадцатой, уберите доску со стены.
Дверь лифта с легким звоном закрылась. Ни фига себе дурдом. Я вытер выступивший на лбу пот и уставился на дверь лифта, где сбоку была прикреплена табличка: «НИИЧаВо – 17-й этаж».
Глава 15
Про вокзал и про неожиданный казус с документами
Ну и что это такое? Я еще раз перечитал написанное на пластине и горестно вздохнул. Вот, блин, решил, называется, пошутить… на свою голову. Я покосился в сторону своих товарищей, которые упорно пытались придать своим лицам серьезное выражение, но удавалось им это с трудом, зато Батон даже не пытался этого сделать, а, упершись лбом в стенку, хлопал по ней лапой, вздрагивая от приступов хохота. Юморист, твою кису. Детишки, надо сказать, тоже в стороне не оставались. Эрнеста тактично прыскала в кулачок, а на собачьей морде Теодора было прямо написано: «Хоть пока смеяться не могу, но в глубине души корчусь в судорогах хохота», – точка и подпись. А вообще ничего смешного, ну подумаешь, не так поняли. Я еще раз пробежался глазами по документу.
Яр Крас – магфиг. Магфиг. Блин, я снова покосился на друзей и неожиданно как-то осознал, что от данного прозвища мне уже, похоже, не избавиться.
Так, стоп. Что за дурная привычка заскакивать вперед.
Итак, выход мы все-таки нашли и прямо там, где его предсказал известный вам персонаж. Точнее, выходом это назвать было трудновато, впрочем, как и входом: так, дыра, причем в прямом смысле. Несколько минут мы дружно с подозрением рассматривали данное отверстие примерно двухметрового диаметра со стенками из какого-то бледно-зеленого стекловидного вещества, потом так же дружно посмотрели друг на друга.
– Ну и кто первый? – поинтересовался я.
Гном вопросительно посмотрел на Криса, Крис – на меня, потом мы все вместе уставились на Батона, который уже засунул свою голову в тоннель и что-то там вынюхивал. Кот покосился на нас и, явно заподозрив неладное, попытался ретироваться от отверстия, но, увы, поздно. Неумолимая рука Дорофеича, схватив кошака за шкирку, отправила его в разведывательный полет. Все замерли, прислушиваясь. Через пару минут где-то вдалеке раздался легкий «шлеп» с каким-то подозрительным причмокиванием, после чего до нас долетел возмущенный вопль Батона с огромными словами благодарности в адрес нашего бородатого запускателя.
– Ну можно сказать, проверили, – констатировал гном и принялся с кряхтеньем залезать в дыру.
Пару минут двигались на четвереньках, скользя по стекловидному покрытию, которое к тому же стало светиться бледным светом. Было несколько жутковато, зато Крису данное окружение неожиданно напомнило родное гнездо, о чем он и не преминул заявить. Бр-р-р, теперь я понимаю, почему Эльфира постоянно пытается сбежать. Матово-зеленые мерцающие стены, больше похожие на кишку неизвестного существа, по которой мы движемся прямо как… как… ладно, не буду сравнивать. К тому же Теодор постоянно ворчит, топорща шерсть на загривке, и Эрнесте то и дело приходится его успокаивать. Что учуял наш оборотень, к счастью, так и осталось загадкой, к тому же проход вскоре расширился, и мы оказались в такой маленькой пещерке, где и обнаружили Батона, интенсивно отчищавшего свою шерсть от какой-то липкой массы коричневого цвета. Я даже не стал вслух предполагать, что это такое, тем более что запах был соответствующе специфический, а посему, оставив все возможные высказывания на совести Дорофеича с Крисом, немного переместился в сторонку, деликатно отвернув нос. Однако дракон с гномом тоже проявили верх тактичности и дружно промолчали, только гном протянул коту баллон туалетного освежителя.
Надо заметить, что после того как Генрих удружил с этим освежителем, гном, обнаружив данный препарат у меня в туалете, выбрызгал весь баллон, наслаждаясь его чудесно-химическими запахами. И мало того что после этого его полдня из туалета вытащить не могли, так и мне еще с неделю приходилось задерживать дыхание, чтобы заглянуть в эту весьма полезную комнатушку (ага, вам хи-хи, а вы попробуйте посидеть в этом месте, заглотнув воздуха, точно перед глубоководным нырком), а по маленькому так вообще до ближайших кустов бегал. Этот же старый токсикоман выклянчил у меня пару штук – для собственного, так сказать, применения – и теперь постоянно носил с собой. Так что с тех пор по резкому цветочному запаху всегда можно было отыскать направление последнего места гномьего «размышления над вселенскими проблемами».
Так, опять меня куда-то понесло. Ладно, ну короче, путь из этой комнатки был один, но, надо сказать, более комфортный – этакий коридор, выложенный из тщательно подогнанных каменных блоков: никаких тебе больше зелено-склизких стен, нормальный тоннель, даже с освещением в виде коптящих факелов. Мы с гномом облегченно вздохнули и тут же дружно выдохнули, ибо присутствие Батона ощущалось вовсю. Но хуже всего приходилось нашему оборотню: судя по его виду (скачет на трех лапах, одной пытаясь прикрывать нос), удар по его обонянию наша киса наносит очень сильный.
Ну значится, топаем мы себе спокойненько, гном что-то рассуждает о кладке местных стен – видите ли, то ему шовчик толстоват, то раствор плохо выбран, а то вообще выпирает. Блин, на мой взгляд, так стены вообще идеальные, посмотрел бы он, как наши доблестные строители возводят, вот уж где шовчик выпирает. Ну идем, болтаем себе – и тут вдруг бах… дверца, обычная такая, деревянная, из плохо струганных досок. Я, значится, открываю ее, ничего не подозревая, делаю шаг, и…
На мгновение мне показалось, что я перенесся в свой родной мир, на какой-то вокзал, по крайней мере, ощущение было почти такое же. Большое светлое помещение со стеклянной крышей, очереди в кассу и стройные ряды разноцветных сидений, на которых сидели или полулежали пассажиры, ожидающие объявления своего поезда. И все-таки это не мой мир, я тихонько разочарованно вздохнул. Не, я, конечно, допускаю, что и у нас на вокзале может ведьма на метле пролетать, но что-то длинное мохнатое слюняво-ползающее – не, точно не может, если, конечно, за время моего отсутствия тут не жахнуло что-то страшно радиоактивно-мутагенное. Я бы так и стоял дальше, рассматривая снующий вокруг народ и заслоняя проход, но сильная мозолистая рука гнома ласково подтолкнула меня вперед.
– Ба, Перекресток, – сообщил мне Дорофеич, с удивлением глядя на мою коленопреклоненную форму стояния.
