Александре хотелось, чтобы торги выиграла Алла Золоторева. Плевать, что она только изображает горюющую вдовушку, да и то не слишком усердно. Это не преступление – и куда лучше того, что сотворил Валетский. Пусть проиграет хотя бы здесь!
Увы, Мирна оказалась права: этот тип пошел на принцип, ему нужно было получить лот, он так самоутверждался. Алла, заметившая это, благоразумно отступила, и теперь победитель бурно ликовал. Александре оставалось лишь надеяться, что так же бурно он будет стенать, когда сообразит, какие деньги улетели с его счета за эту побрякушку. Впрочем, утешение было слабым.
Она снова переключилась на Муратова. Он в торгах вообще не участвовал, он, как и Александра, с большим интересом наблюдал за окружающими. Он ради этого пришел? Или ему просто оказался не интересен лот? Гостей не предупреждали, что именно будут предлагать на каждом из аукционов. Возможно, у Муратова была конкретная цель, которой он собирался дождаться.
Когда торги были закончены, гостей попытались снова приобщить к классической музыке. Некоторые остались – как предполагала Александра, больше ради шампанского, чем ради выступления. Однако были и такие, кто бесцеремонно направился к выходу, и Муратов оказался в их числе.
Александра выждала пару секунд, позволила парочке гостей оказаться между ней и наемником, а потом последовала за ним. Яну сегодня не везет, это понятно, а вот она упускать их общую цель не собиралась.
Но вскоре оказалось, что не везет и ей: в коридоре прямо перед ней возникло препятствие, представленное всемирно или хотя бы локально прославленным режиссером и сценаристом.
– Думаю, мы не с того начали наше знакомство, – заявил Куплак. – Давай попытаемся снова. Привет, я Лев!
– «И я алкоголик», – проворчала Александра.
– Ты забавная!
– Я замужем.
– Да? И где же этот муж?
– А тебе не все ли равно? Уйди с дороги.
Вот только самоустраняться Куплак не спешил, а потом стало слишком поздно: Муратов скрылся на лестнице. Теперь, пытаясь догнать его, Александра невольно привлекла бы к себе внимание, а это выглядело бы слишком подозрительным. Так что сегодня ей пришлось поднять белый флаг: если Муратов пришел не за лотом, а за кем-то из гостей, она этого не узнает.
Пока она раздумывала об этом, Куплак воспользовался паузой и ужом скользнул ближе. Александра вспомнила о нем, лишь когда режиссер по-хозяйски приобнял ее за талию. Его романтическая стратегия была проста, как лопата: не отставай от намеченной жертвы, пока она не сдастся, просто чтобы ты получил свое и наконец ушел.
Но у Александры и без того было не слишком хорошее настроение, и нежеланное горячее прикосновение потной ладони через тонкую ткань платья стало последней каплей. Прежде, чем Куплак успел сообразить, что происходит, он уже бодрой ласточкой летел вниз по лестничному пролету, пугая гостей. Получил он за всех сразу: за себя, за Валетского, разбудившего в душе Александры черные воспоминания, и за Муратова, который оказался раздражающе неуловимым.
Полет режиссера длился недолго и был остановлен перилами, но свою порцию синяков и ушибов Куплак получил. Александра понимала, что отреагировала чуть более эмоционально, чем следовало бы, но ни о чем не жалела. Швырнула идиота – и реально легче стало!
Естественно, романтические планы Куплак утратил окончательно и сразу же перешел к угрозам. Приближаться к Александре он больше не рисковал, теперь он требовал, чтобы ее посадили за решетку, да еще и намордник надели. Быстренько примчавшиеся представители администрации выслушали версии обеих сторон, решетку и намордник оставили при себе и попытались решить дело миром. Куплаку выдали подарочную корзину фруктов и сертификат на бесплатное посещение СПА-центра. Александру тоже пытались одарить, но она отказалась, вместо этого взяв с персонала обещание, что не в меру пылкого режиссера к ней больше на километр не подпустят.
Ян, выслушав ее рассказ, предупредил, что Куплак все равно может нарисоваться, такие типы непредсказуемы, их решения в большей степени зависят от того, куда, когда и как их клюнет жареный петух.
– Ну и хрен бы с ним, – отмахнулась Александра. – Не понял урок сразу – будет получать по башке снова и снова, пока не поумнеет.
– Интересный подход… Когда у вас с Андреем будут дети, предоставь воспитание ему.
– Вот сейчас не смешно было.
– Прости, – смутился Ян. – Но, если это меня оправдывает, я действительно верю, что с ним все будет в порядке.
– Само по себе – не будет, нам для этого кое-кого изловить сначала надо.
– Меня несколько напрягает, что этот кое-кто все время оказывается рядом с тобой.
– Два раза только, – уточнила Александра. – Рановато для таких утверждений. Муратов – профи, он сейчас изучает свое окружение. Но очень интересно, что он все-таки пришел на аукцион… Если явится и на следующий, это многое определит. Думаю, пойти стоит мне.
– Впечатлил процесс?
– Не в этом дело. Там все в той или иной степени зыркают по сторонам – да оно и понятно, когда такие деньги вовлечены в дело. Меняющиеся лица привлекут больше внимания, чем один человек.
– Согласен, – посерьезнел Ян. – Я буду дежурить у выхода, посмотрим, чем наш объект занимается после аукциона.
Они не обсуждали, что на аукционе будет появляться Куплак – это и так было ясно. Но особого беспокойства Александра из-за него не испытывала: не тот типаж, который в драку полезет. Сегодня он заест боль фруктами и убедит себя, что всех победил, дальше, если повезет, не сунется.
Александра была уверена, что следующий день пройдет спокойно. Если что и случится, то на аукционе или после него, а днем и они, и Муратов будут старательно изображать простых туристов.
Вот только странности начались с самого утра: едва покинув номер, близнецы обнаружили, что пассажиры взволнованы, перешептываются о чем-то, да и администраторы спешат в одну сторону. Неподалеку собиралась толпа, ее старались отогнать охранники. Мимо такого проходить было нельзя, даже с учетом того, что Муратов жил на другом уровне и близнецов происходящее вроде как не касалось.
Охрана сначала порывалась отогнать и их, однако кто-то из администраторов вмешался – скорее всего, люди Назарова, предупрежденные о том, кто такие Ян и Александра. Им позволили заглянуть в отельный номер – поменьше, чем их собственный, но все равно не из дешевых, с балконом и ванной.
Впрочем, сейчас каюта выглядела не слишком привлекательно: на фоне светлого интерьера особенно ярко и жутко смотрелись брызги крови, разлетевшиеся по мебели и стенам. Где-то их было мало, скромная мелкая россыпь, а где-то они багровели засыхающими лужицами, приводя к темному озеру в центре номера.
Казалось: тут была резня, тут убили толпу, потому что не могло столько крови вытечь из одного человека! По крайней мере, обыватели подумали бы именно так, увидев даже часть этой комнаты, то, что просматривается из коридора, поэтому охранники были правы, когда установили полноценное оцепление. Не нужно сюда пускать посторонних, особенно любителей снимать все подряд на мобильный телефон. Это и порча места преступления, и полнейшее неуважение к покойнику – серовато-бледному, нелепо застывшему с искаженным лицом в том самом багровом озере.
