Тут уже несколько опешил и Ян:
– Что вы проводите?
– Ребят, максимум, что вы можете провести, – это пенную вечеринку у бассейна, – фыркнула Александра.
– Достаточно! Ваши мобильные, я вижу, проверены, вы можете идти, а мы продолжим допрос!
– Кого допрашивать будете?
– Не ваше дело!
– Всех, кто хоть как-то контактировал с погибшим, – сообщила Золоторева. – Извините за беспокойство, хорошего дня!
По большому счету, проверка мобильных телефонов была самым полезным из того, что здесь устроили. Там действительно можно было найти что-то ценное: фото с Куплаком, сообщение от него, старую переписку. Но это при условии, что все допрашиваемые расстанутся с мобильными так же мирно, как близнецы, а в таком исходе Ян сильно сомневался.
Но это уже была проблема службы безопасности, Яну и Александре предстояло найти главный объект своего внимания.
– Все больше сомневаюсь, что Муратов может быть причастен к убийству, – указала Александра. – Даже если бы его послали за Куплаком – слишком рано. Вот он убил, и теперь ему нужно тихариться по кораблю больше недели. Нет, гораздо разумнее было бы убить свою цель, любую цель, за пару дней до прибытия в порт.
– Кстати, насчет любой цели… Что думаешь насчет версии Золоторевой? Что за ней кто-то охотится?
– Ну, основания нервно дергать глазом у тетки точно есть: она богата, она сейчас одинока, а если у нее еще и нет детей, ее реально проще заказать, чем договориться с ней. Надо будет порыться в тех файлах, что нам прислал племяш, и посмотреть, что он собрал на эту вдову и ее мужа.
– На мужа там может ничего и не быть, – заметил Ян. – Мы ему пересылали список вполне себе живых клиентов аукциона.
– Значит, поищет еще, нам нужно знать. А пока давай выясним, где отсиживается Петенька. Я проверю зону у бассейнов, а ты осмотри служебные помещения, где тусуется персонал.
– Почему это я должен идти в какую-то дыру, пока ты летом наслаждаешься?
– Потому что ты хочешь, и мы оба это знаем, – подмигнула ему Александра.
– Да иди ты…
– Уже иду. К бассейну. До вечера!
Она упорхнула до того, как он успел возразить. Оно и к лучшему: возражать ему было особо нечего.
История с Лер Наан оставалась открытой. Ян уже привык называть ее так даже в своих мыслях, хотя не забывал, что совсем недавно она была Лилей. Причем разница заключалась не только в смене имени, нет, скорее, эти два имени обозначали двух совершенно разных существ, которые жили в одном теле.
Лиля была мягкой, доброй и смешливой. Не человек, а солнечный луч. Лер была насмешливой, гордой и опасной. Посмотрит долгим, тягучим, как смола, взглядом – и все переворачивается внутри. С ней было что-то не так, однако Ян никак не мог выяснить, что именно. Это казалось ему чем-то большим, чем актерская игра, чуть ли не патологией, вот только… Назаров бы не стал работать с психически нестабильными людьми, так? Значит, Лер все-таки умело создает разные образы.
И Ян смотрел на эти образы, причем вовсе не потому, что так было нужно. Александра все поняла верно, однако могла бы и отключить в себе внутреннюю язву! В одном она была права: Ян был не против пройтись по техническим этажам, там, где сейчас шли репетиции. У танцовщиц должно быть свободное время до вечернего шоу, так может… Он и сам пока не решил, что именно «может», и собирался действовать по ситуации.
Вот только ситуация легкому флирту не способствовала: рассерженные крики он услышал еще до того, так добрался до открытой двери репетиционного зала.
– Уходите отсюда!
– Мы сейчас вызовем охрану!
– Вы не должны сюда приходить!
Высокие девичьи голоса сливались, напоминая чириканье перепуганных кошкой птичек. Голоса Лер среди них не было. Ян еще не знал, хорошо это или нет, но шаг ускорил.
Поверх девичьих голосков падал грузным бревном хриплый бас:
– Угомонились, дуры, что вы здесь устроили? Так вы клиентов встречаете? Чаевые им не нужны… А работа нужна? Такую жалобу сейчас получите, что за борт полетите!
– Не надо, пожалуйста…
– Просто уйдите!
– Так я и уйду, я не ко всем вам, курицам, пришел! Ты же знаешь, что к тебе, ну, что смотришь? Ты не такая, ты не кудахчешь, ведь верно… Ах ты тварь!
Судя по реву, который издал мужчина, его собеседница действительно предпочитала не кудахтать, а вести себя куда решительней. Сложно сказать, что именно она сделала, но это было больно. Вот только ей это могло аукнуться серьезными неприятностями, так что Ян без сомнений вошел в зал.
Вроде как ему не полагалось ничего ожидать, и все равно он не был удивлен картиной, которую там застал. Шестое чувство, непонятное и ему самому, шептало, что так будет.
Танцовщицы разбежались по углам, они, совсем молоденькие, понятия не имели, что делать. Лишь одна из них осталась в центре зала – Лер, конечно же. Такая же молодая, как они, и все равно совсем другая. А напротив нее сжимал кулаки Аркадий Валетский собственной персоной. И без того некрасивое лицо было исчерчено глубокими царапинами, только-только выпустившими первые капли крови и начавшими опухать. Лер расцарапала его ловко, не как человек даже, как кошка. Если Валетский был в ярости, то она наблюдала за ним с абсолютным равнодушием. Хотя дела ее были плохи: грузный мужчина отрезал ей путь к отступлению, он готовился напасть, он убедил себя, что имеет на это право. Как она собиралась спасаться – большой вопрос! И вот опять же… Медсестра Лиля уже расплакалась бы. Лер выпустила коготки.
Ян не стал проверять, какой план у нее приготовлен. Он скрутил Валетского так быстро и решительно, что тот опомнился, лишь стоя раком посреди комнаты.
– Да вы тут охренели все?! – прорычал он. – Сначала эти шлюхи расфуфыренные строят из себя непонятно что, теперь охрана не знает свое место!
– А я не охрана, я добрый самаритянин. Который готов поступить как очень злой самаритянин, если ты не отправишься отсюда бодрым шагом.
Танцовщицы, пораженные появлением Яна, оживились, заулыбались. Минимум половина из них сейчас чувствовала себя героиней романтической мелодрамы, которую спасает прекрасный принц. Лер, которая реально рисковала получить по лицу, спасенной себя явно не считала. На Яна она смотрела с таким же равнодушием, как на всех вокруг, и лишь легкая тень улыбки на губах намекала, что ей нравится происходящее.
– Руку пусти! – взвизгнул Валетский. – Руку больно!
– А это пробник.
– Какой еще пробник?!
– Того, что с тобой будет, если ты не уйдешь прямо сейчас и молча. А то знаю я таких: будешь кричать, звать кого-то, в итоге получишь в пятак. Мне это надо? Мне это не надо.
– Ты мне руку сейчас сломаешь!
– Под таким углом не сломаю. Нужно сначала переместить вот так, – Ян показательно изогнул руку Валетского, и без того напряженную до предела. – Ну, что скажешь? Мы дошли до того момента, когда ты растворяешься в закате?
