Так что Виктор Шереметьев давно уже был невысокого мнения о наследнике, а дальше стало только хуже. Он выяснил, что Андрей встречается с дочерью следователя Михаила Эйлера, который в свое время доставил ему немало проблем.
Александра находила эту ситуацию смешной, если не сказать кретинской. Ну кому в двадцать первом веке нужны все эти страсти в духе Ромео и Джульетты? Да и потом, Шереметьевы собачились еще до ее появления, и она не ладила со своим папашей половину жизни. Ну и как вишенка на торте, если бы она не помогла Андрею в день их встречи, он уже был бы мертв. Все, не о чем тут спорить!
Но Виктору все виделось по-другому. Ему диагностировали неизлечимое заболевание, он стремительно терял возможность оперировать, он чувствовал, что его время истекает. Это заставило его задуматься о том наследии, которое он оставлял после себя, и это наследие ему не понравилось.
Уже было ясно, что его единственный сын дело жизни отца поддерживать не будет. Андрею вполне хватало тех денег, которые ему легально приносила ветеринарная клиника. Возможно, когда отца не станет, он даже вернется к работе с людьми и купит себе частную больницу, сейчас сделать это мешает ему только Виктор. Но от работы с криминалом он уйдет, однозначно, и станет одним из многих врачей, растеряет все связи и репутацию. Словом, Андрей был неудачной инвестицией с самого начала. Нужно было озаботиться рождением минимум двух законных наследников, но кто ж знал? Когда-то будущее казалось радужным – у него был здоровый, умный, талантливый сын!
Были у Виктора и внебрачные дети, но они никогда его особо не интересовали. Он не следил за их судьбой и многих не узнал бы, пройдя в двух шагах от них по улице. Связывать свое наследие с таким вот котом в мешке он не собирался.
Так и получилось, что в шаге от смертного одра, уже засунув одну ногу в белый тапочек, Виктор Шереметьев оказался в тупике. Перевоспитывать сына было поздно – подросло дитятко. Давить на него? Бесполезно. Иногда Андрей мог пойти на компромисс, но в целом, он был неагрессивным, однако дьявольски упрямым и от своих убеждений не отказывался.
И только Виктор подумал, что выхода нет и не будет, как случилось это. Покушение со стрельбой, тяжелое ранение, грань жизни и смерти. Поначалу это не слишком волновало Шереметьева-старшего, он был зациклен на себе, а на сыне поставил крест. Но Александра, сама того не желая, показала ему, в каком положении сейчас Андрей, и горе-папаша решил воспользоваться этим. Его сын оказался ослаблен и уязвим, можно было снова попытаться слепить из него то, что было так нужно Виктору. Как – не важно, любые средства подойдут, ведь это последняя попытка.
Вот так жанр жизни Александры сменился на какой-то проклятый театр абсурда. Она знала, что дорогой ей человек похищен – но ничего не могла с этим поделать, потому что перед законом Виктор Шереметьев был чист. Он Андрею отец, она – никто. Александра и сама понимала, что многим ее обвинения кажутся жалкими и натужными. Какой смысл волноваться, разве может родной отец навредить любимому сыну?
А этот может, вот в чем подвох. Потому что сын хоть и единственный из выросших у Виктора на глазах, но далеко не любимый. Шереметьев-старший был эгоцентристом до мозга костей, люди для него оставались лишь ресурсом, который он использовал ради собственной выгоды. Но что, если ресурс неуправляем, если выгоды уже не будет? Как он поступит тогда? Этот человек не был психически болен, но он был жесток, и он мог уничтожить собственного ребенка просто для того, чтобы продемонстрировать свое презрение.
Жаль, что любовь, в том числе и родительскую, нельзя проверить и измерить. Так что Александра была бессильна что-то изменить в этой ситуации. Ей оставалось лишь ждать, убеждая себя, что она напрасно волнуется, все будет хорошо, они с Андреем еще посмеются над этой историей.
Вот только чем больше времени проходило, тем хуже работал самообман. Первый месяц она ждала еще более-менее спокойно, второй – уже нервно, но еще смирно. А вестей от Андрея по-прежнему не было, никто, кроме Виктора, не знал, где он.
Так не могло быть! Александра уже не раз изучила записи из клиники, где раньше ухаживали за Андреем, побеседовала с врачами, осматривавшими его. Да, полученные им ранения были тяжелыми. Но если он не умер в первые дни, то уж за два месяца должен был очнуться и стать на ноги! Александра даже не сомневалась в том, что он связался бы с ней, если бы мог.
Значит, не мог. Значит, ему обеспечили ситуацию, в которой ни о какой связи и речи быть не может.
Все та же огненная натура требовала от Александры не сидеть на месте, а действовать. Она не могла просто отказаться от Андрея и сделать вид, что его никогда не было в ее жизни! Она готова была ехать в клинику Шереметьева, прорываться в кабинет с боем, двинуть старикану в его мерзкую самодовольную рожу… Это вряд ли что-то изменило бы, но ее совесть наконец-то была бы чиста.
Ян уловил, что она уже на грани и готова сделать глупость, он вмешался. Но для этого природа и создала братьев, не так ли?
Он задействовал все свои знакомства, чтобы организовать проверку. Правда, у Шереметьева-старшего тоже хватало связей, облегчающих ему жизнь и старательно очищающих его перед законом. Но на сей раз даже их оказалось недостаточно, чтобы остаться совсем уж недосягаемым. Старику пришлось отвечать на прямой вопрос: где его сын?
Это не напугало Виктора – он был слишком опытным для страха, слишком долго оставался частью преступного мира. Он выдержал допрос абсолютно спокойно, и только в его глазах, мутных от возраста и болезни, Александре виделось скрытое торжество.
По его словам, во время лечения у Андрея обнаружились скрытые травмы, которые пропустили в государственной больнице и даже элитной частной клинике, врачи были вынуждены ввести пациента в искусственную кому. Именно поэтому Андрей ни с кем не связывается, да и не сможет в ближайшее время. А сможет ли вообще когда-нибудь – вопрос открытый. Он, Виктор, страшно переживает и не хочет обсуждать это с посторонними. Но уж конечно он обеспечил своему ребенку достойный уход, за кого его вообще держат?!
Свои стенания несчастного папаши он сопроводил кипой документов, которые, скорее всего, сам же и нарисовал, а еще – коротким видео. На записи была небольшая палата, светлая, с дорогим оборудованием и медицинской кроватью. На кровати лежал Андрей, действительно без сознания, и датчики показывали, что он все еще жив. Однако на этом – все, и Александра не бралась даже предположить, когда было сделано это видео. Может, еще в апреле!
Полицейское руководство перед Шереметьевым извинилось, а близнецам запретило приближаться к нему на километр. На этом законные пути решения ситуации исчерпали себя.
Александра не сторонилась и незаконных, она просто не знала, что делать. Нападать на Виктора было бесполезно: наблюдение показало, что старикан благоразумно окружил себя хорошей охраной. Следить за ним? А он вряд ли мотается к Андрею лично! Ждать? Пока ей ничего другого не оставалось, и все же дурное предчувствие сводило ее с ума.
Ян переносил ситуацию куда лучше, хотя Андрею сочувствовал. Но сейчас он больше переживал не за Андрея, а за свою сестру.
