Туда снова отправилась Александра. Ян проводил ее до дверей и увидел, что Муратов уже в зале – он успел прийти раньше других. Отлично, значит, следить не за кем! Это давало Яну пару часов свободного времени, которое он собирался использовать по полной.
Когда двери были заперты и началась вступительная часть аукциона, он поспешил обратно к служебным помещениям. Ресторан сейчас был закрыт, для посетителей работали многочисленные бары, так ведь его не еда интересовала. Он понимал, что Кедрин мог уже уйти, тогда за этим психом придется погоняться, но начать проверку Ян хотел с кухни.
И уже там его ждал успех – но не такой неожиданный, как могло показаться на первый взгляд. Кедрин попросту остался на кухне, темной и покинутой персоналом. Когда Ян вошел, наемник сидел на большом металлическим столе и равнодушно наблюдал за входом. Служебную форму он успел сменить на джинсы и черную рубашку, теперь он почти сливался с темнотой.
Окон на кухне не было, из-за этого невозможно было услышать ни шум толпы, ни рокот близкого грома. Казалось, что они с наемником остались на корабле одни.
– Было очевидно, что ты придешь, – сказал Кедрин, не дожидаясь вопроса. – Даже твоя сестра пялилась на меня менее откровенно.
– Но ты же здесь, и мне не пришлось за тобой гоняться. Значит, ты меня понял.
– Допустим.
– Надеюсь, и дальше продолжишь понимать. Зачем ты его убил?
– А я никого не убивал. Вот и поговорили.
Кедрин ловко спрыгнул со стола и направился к выходу. Судя по непроницаемому выражению лица, он был уверен, что сказано достаточно, и Яну пришлось стать у него на пути.
– Ты хочешь сказать, что не видишь ничего общего между смертью Валетского и убийством в клинике? При том, что они совпадают по сути и… скажем так, зрелищности?
– Не только, они еще и по типу жертв совпадают, – услужливо подсказал Кедрин. – В обоих случаях мы имеем мертвых преступников. По Валетскому и вовсе никто не будет скучать, деньги способны купить симпатию только при жизни, после смерти они с готовностью меняют владельца.
– Зубы мне не заговаривай, а? Ты признаешь, что это одинаковые убийства, которые происходили там, где был ты?
– Да, но я никого не убивал. Я и сестре твоей сказал, что никого не убиваю из принципа, но вряд ли она передала это тебе. Думаю, не поверила просто. Не вижу смысла продолжать этот разговор.
Кедрин снова попытался добраться до выхода, обходя Яна, и снова у него не получилось. Яну пришлось перехватить его за локоть, однако наемник словно только этого и ждал. Он не хотел драться, насчет того, что он – социопат, Александра была права хотя бы отчасти. Но Кедрин был достаточно умен, чтобы сообразить: просто так Ян его не отпустит. Он проанализировал все варианты, выбрал тот, который отнял бы меньше всего времени, и это были далеко не разговоры.
Драться он умел – был обучен и соображал быстро. Ян даже не ожидал такого, но сориентировался мгновенно. Да, у него не получилось удержать Кедрина, однако и сам он под удар не попал. Ему хотелось выместить на ком-то накапливавшуюся злость. В глубине души он подозревал, что это не слишком умно, что Кедрин, который на такую злость не способен, использует это против него. Но остановиться он уже не мог, перед глазами мелькали сцены кровавых расправ, которые устроил наемник. Не важно, кем были его жертвы, не ему их судить – и уж точно не ему молчать, если он хотя бы догадывается о первом убийце!
Беда в том, что говорить Кедрин все равно не собирался. Он пропустил пару ударов, бровь уже была рассечена, на скуле явно наливался синяк, однако наемник словно не замечал этого. Он двигался с бесстрастием робота, ему нужно было уйти – и он был готов ради этого на многое. Яну тоже досталось: по подбородку струится кровь из разбитой губы, ребра болят в ушибе, сейчас нельзя расслабляться, потому что… он не был уверен, что не станет очередной жертвой-посланием. Он смотрел в темные глаза Кедрина и не мог сказать, отступит ли тот, победив. А ведь ножей на кухне хватает, до утра сюда никто не придет, и даже Александра не знает, где ее брат…
Но Кедрин вдруг отступил до того, как стало ясно, на чьей стороне удача. Отстранился и все, быстро, неожиданно, и вот уже между ними стол, мешающий Яну снова напасть. Ян сначала не понял, что вообще произошло, а потом обнаружил, что взгляд наемника устремлен куда-то за его спину. Обернувшись, он увидел в дверях Лер, наблюдающую за ними.
Она не была шокирована. Ян уже усвоил, что ее вообще тяжело вывести из себя, еще тяжелее понять, произошло это или нет. Там, где другая девушка уже злилась бы или плакала, Лер сохраняла змеиное спокойствие.
Он не ожидал увидеть ее сегодня, не здесь так точно. Он думал, что она снова будет танцевать на аукционе. Но она пришла сюда не в сценическом наряде, а в обычной черной майке и короткой джинсовой юбке, без косметики, без парика – волосы у нее были льняные, мягко падающие на плечи. Значит, у нее это свободный вечер… Но почему она все-таки здесь?
– Что происходит? – спросила она. Без возмущения, всего лишь с легким любопытством, словно увидела нечто занятное, но вполне обыденное.
– О Валетском беседуем, – отозвался Кедрин.
– И как он?
– Умер. Эйлера это почему-то волнует.
– Прекрати прикидываться идиотом, – Ян почувствовал, как гнев снова набирает силу. – Если меня что и волнует, так это твои методы предупреждения!
Однако Кедрин его по-прежнему игнорировал, он смотрел только на Лер.
– Я устал, – сказал он. – Я вообще не должен этим заниматься.
– Ты прав, дальше я разберусь.
Ян не собирался это допускать. Да пусть сюда хоть Папа Римский зайдет, и тот мало что изменит! Поэтому он готов был снова остановить Кедрина, но Лер это предвидела. Она была куда действенней Папы Римского: вмиг оказалась рядом, перехватила обеими руками руку Яна. Теперь нужно было или пропустить Кедрина, или оттолкнуть от себя Лер, силой, грубо, а этого он не мог, слишком уж тонкой и хрупкой она казалась в этом полумраке.
Она еще и на месте не осталась, двинулась к двери, увлекая его за собой.
– Идем, – коротко позвала она.
– Куда?
– Показать тебе кое-что хочу.
В коридорах звуки музыки и гром были слышны, но приглушенно, как нечто бесконечно далекое и неважное. Отсюда ушел даже персонал: кому-то нужно было работать, а кому-то просто хотелось праздника в свое свободное время. Освещение работало частично, только на определенном нормами безопасности минимуме, и казалось, что они перенеслись в какой-то лабиринт – или из другого мира, или из далекого прошлого.
Ян больше ни о чем не спрашивал, хотя маршрут был откровенно странным: в сторону от толпы, к перекрытой из-за шторма части корабля. Было во взглядах, которые то и дело бросала на него Лер, что-то такое, что заставляло его отказаться от слов. Он не хотел слышать, что будет дальше, он хотел испытать это. Злость, оставшаяся в душе после столкновения с Кедриным, перерождалась в нечто новое – но не исчезала, она все еще была энергией, требовавшей выхода.
