– Разве они хуже иных хамелеонов?
– Они притворяются теми, кем даже не могут быть.
– Не они одни, – указал Назаров. – Это как раз нормальная человеческая черта: менять свой окрас, чтобы передать нужное послание. Становиться другим, чтобы вписаться. У людей, которые работают на меня, много примечательных и не слишком приятных черт, но неискренность образа для них не уникальна. Даже вы, уж простите мне это сравнение, можете сказать, что всегда абсолютно честны с окружающими? Позволяете каждому из них узнать о себе все? Открываете душу перед каждым продавцом в супермаркете?
– Это же…
– Другое? – мягко перебил ее собеседник. – То же самое, просто показанное на утрированном примере. Смотрите, Александра… Могу ли я отправить Лер за решетку? Да, наверно, могу. Она уже доверяет мне и, пользуясь ее доверием, я способен собрать такое количество улик против нее, что никакие связи и красивые голубые глаза ей не помогут. Но к чему это приведет? Да только к тому, что все остальные оперативники от меня уйдут и будут действовать по собственному усмотрению. Я потеряю возможность влиять на их поступки, и это принесет куда больший вред, чем действия одной Лер. Ликвидация Лер, кстати, станет временной: я больше чем уверен, что она удачно разыграет карту невменяемости и сбежит. Вот о чем я напоминаю себе каждый раз, когда узнаю новости вроде смерти Аркадия Валетского. Легко ли это дается мне? Нет, нелегко, и однажды я могу и сам понять, что совершил ошибку. Но пока я верю в то, что делаю, мои хамелеоны там, где и должны быть. Оставьте это мне, не думайте об этом, живите и пользуйтесь своим правом любить – вы за него достаточно дорого заплатили.
* * *
Ян был не слишком доволен тем, что его отвлекли от этого разговора. Он почему-то сомневался, что Александра передаст ему услышанное от Назарова слово в слово. А ему нужно было знать – даже больше, чем сестре.
Потому что он до сих пор слабо представлял, что происходит между ним и Лер. Он подозревал, что для нее это будет курортно-служебный роман, который закончится вместе с заданием. Однако Лер наведалась к нему домой в тот же день, когда они вытащили Андрея из клиники его папаши. Александра тогда осталась с ним в больнице, и им никто не помешал. Оно и к лучшему, потому что Лер не говорить пришла.
А утром она снова исчезла – и все. Телефон отключен, где искать – неизвестно. Да и нужно ли искать? Если основываться на всем, что он о ней знает, то нет, не нужно. Но хочется.
Так что ему необходимо было все слышать самому, наблюдать за Назаровым, пытаться провести тонкую границу между ложью и преуменьшением. А ему не дали даже попробовать: позвонил Денис, и если звонок друга Ян еще мог проигнорировать, то друга-прокурора, не раз его выручавшего, – нет.
Денис в этой беседе был немногословен, сказал только, что им срочно нужно встретиться. Как назло, назначенное им время совпало со встречей с Назаровым, поэтому к Человеку, который решает проблемы, Александра поехала одна, а Ян отправился по указанному прокурором адресу.
Адрес этот привел его к обычному жилому дому – хорошей, дорогой, пусть и не элитной новостройке. Денис встречал его у подъезда, больше никого рядом не было, и Ян решительно не понимал, что такого важного могло здесь произойти. Впрочем, мрачный, усталый вид Дениса удерживал его от возмущения.
– Как давно ты последний раз общался с Алисой? – спросил прокурор.
И вот тут сердце испуганно замерло. Вроде как ничего плохого не прозвучало, да и не было для этого оснований, но мысли о Назарове уже улетучились вместе с раздражением. Теперь Яну нужно было знать, для чего он здесь.
– Давно. Мы прекратили общение по понятным причинам.
– Вот и я ее давно не видел, она сначала работала из дома, а потом и вовсе взяла отпуск. Но тут мне позвонила твоя сестра – и она, внезапно, была очень встревожена судьбой Алисы.
– Тебе позвонила Александра?..
– Нина. У тебя две сестры, – сухо напомнил Денис. – Насколько я понял, Нина пыталась связаться с Алисой, но тщетно. Она попросила меня проверить телефон Алисы, и я согласился скорее для того, чтобы ее успокоить, я был уверен, что все в порядке. Вот тогда я и обнаружил, что ее телефон отключен – с тех самых пор, как она взяла отпуск. Я, конечно, поехал к ней, но дверь мне никто не открыл. И тут начали всплывать очень нехорошие детали, Ян. Заявление об отпуске Алиса прислала мне по электронной почте, лично я с ней об этом не разговаривал. А незадолго до своего якобы отпуска она встречалась с твоим племянником.
– Зачем ей Кирилл-то понадобился?
– Кирилл ей не понадобился, с ним она столкнулась случайно. Она искала тебя и хотела обсудить недавнее скандальное дело об обезглавливании. Узнав, что тебя в стране нет и в ближайшее время не будет, она ушла, так и не объяснив толком, что ей было нужно. Чуть позже она исчезла.
Ян понимал, что Денис не пытается его ни в чем обвинить, просто рассказывает, как дело было. Однако вина все равно кольнула раскаленной иглой – как будто он намеренно отказал Алисе, даже подставил ее! Но откуда он мог знать, что она придет к нему? Она не должна была, она ведь сама хотела все завершить между ними!
– Так а благоверный ее что? – с едва сдерживаемой яростью спросил Ян. В том, что Жильцов как-то связан со случившимся, он даже не сомневался. – Что он блеет в свое оправдание?
– Ничего не блеет, потому что он тоже пропал. Исчез в то же время, что и Алиса, тоже дистанционно взял отпуск, сказал, что по семейным обстоятельствам. Мы их ищем, но пока безрезультатно. Хотя и прошло не так уж много времени, это тоже важно.
– Понятно… А здесь мы зачем? Все это ты мог сказать мне и по телефону.
– В том-то и дело, что это еще не все, – вздохнул Денис. – Далеко не все… Когда стало понятно, что и Жильцов, и Алиса исчезли, я устроил обыск в его квартире, Алиса давно уже переехала туда, свою квартиру она сдала. Ничего откровенно криминального мы там не нашли, но нашли кое-что такое, что тебе нужно увидеть.
Ян больше ни о чем не спрашивал, он первым направился к подъезду. Он пока не знал, как все это понимать, что делать дальше… Он был уверен, что у Алисы все прекрасно! Она же сама только об этом и твердила… Она получила ту самую образцовую семью, о которой всегда мечтала, Ян ее отпустил. Да и Жильцов, при всем своем скотстве, не показался ему опасным. Что он упустил? Как? И… сможет ли он себя простить, если это упущение приведет к непоправимым последствиям?
У Дениса были с собой ключи и от подъезда, и от квартиры, так что внутрь они попали легко. На двери стояла бумажная печать, оповещавшая о недавнем обыске и рекомендовавшая посторонним сюда не соваться. Однако прокурор посторонним считаться не мог, так что со стороны закона вопросов не намечалось.
В квартире царил тот специфический бардак, который всегда остается после тщательного обыска. При этом ничего подозрительного среди вещей действительно не было, это Ян и сам видел. Они с Денисом не стали бродить по просторной квартире, направились сразу в кабинет Жильцова. Там на рабочем столе лежала большая папка с распечатанными документами.
