Мы построили не только бар, но еще и новую школу. Деревню перенесли подальше, а хижины заменили на настоящие дома. Пожилым мы стали выплачивать пенсию, а остальным дали работу. Каждый раз, когда я куда-то выходила, все вокруг твердили мне, как они рады, что «мистер Теннант приехал».
Прежде чем Чарли пошел в школу, я привезла их с Генри на Мюстик. Здешняя учительница помогала Чарли с чтением, хотя ему больше нравилось изучать остров. Мальчики обожали море и целыми днями играли на пляже, как когда-то я в Холкеме.
Мама и сестры тоже приезжали к нам. Маме страшно нравилось ходить в старых хлопковых брюках и вести свободный образ жизни – не такой формальный, как в Англии. Отец ни разу к нам не выбрался.
– За границу? – удивлялся он. – Зачем?
Ему вполне достаточно было Холкема.
В начале 1968 года Колину неожиданно позвонила принцесса Маргарет.
– Ты говорил серьезно? Про участок?
– Ну конечно, – ответил Колин, польщенный ее интересом.
Когда-то мы подарили принцессе Маргарет и Тони участок земли, но думали, что они про это забыли. В первые годы замужества принцесса вращалась в новом кругу богемных друзей, а теперь, когда у нее появились дети (в 1961 году родился Дэвид, а в 1964-м – Сара), жизнь ее стала более степенной. Мы занимались Мюстиком, поэтому общались очень мало.
– А дом к нему прилагается? – спросила Маргарет.
Колин, не желая разочаровывать принцессу, ответил, что построит ей дом. Маргарет была в восторге и заявила, что собирается приехать, чтобы все осмотреть.
Я предупредила, что ей вряд ли стоит это делать, потому что остров все еще не слишком приспособлен к жизни. С 1960 года, когда она была здесь в первый раз, Мюстик изменился, но все еще не годился для принцессы. Я объяснила, что электричества у нас все еще нет, а воду мы собираем на крышах. Горячей воды нет и в помине. Принцессу это не напугало, и она сказала, что очень хочет приехать.
Она приехала через несколько месяцев. Трудности ее не напугали, и она справлялась с ними совершенно спокойно. Когда она хотела принять душ, то пользовалась ведром на дереве, как мы все. Пища тоже была очень скромной. Хотя у нас была свежая рыба, все остальное было в консервах, но Маргарет не возражала.
Мебели у нас тоже не было. Мы сидели на пластиковых или тростниковых креслах, играли в карты или читали, пока было еще светло. Колин никогда не устраивал истерик при принцессе Маргарет, даже если она выигрывала.
Над кроватями висели москитные сетки, но порой нас навещали необычные мыши. Принцесса Маргарет называла их «летучими мышами», потому что они забирались на сетки, потом перескакивали на соседние, совершая прыжки, которые нарушали все законы гравитации. Принцесса Маргарет удивительно приспосабливалась ко всему. Жизнь ее состояла из сплошных контрастов. То она каталась с Тони на мотоцикле по ярко освещенным улицам Лондона – а то элегантно помахивала собравшимся из окна кареты; жизнь в студии Тони в Доклендсе ничем не напоминала жизнь в королевском дворце, а его богемные друзья вели совсем не такую жизнь, как члены королевской семьи.
Когда мы отвезли ее на Джеллизо-Пойнт, где строился ее дом, Маргарет пришла в восторг. Колин предложил ей поселиться на полуострове в верхней части острова, потому что туда было сложнее добраться и легче обеспечить безопасность. Но и нам было трудно добраться туда. Кроме того, там все заросло кустарником. Я предложила Маргарет пару хлопковых пижам Колина. Вот так она и карабкалась по холмам, в пижаме Колина, подвязав запястья и щиколотки веревкой, чтобы туда не забрались оводы и комары. Образ дополняли большие темные очки, соломенная шляпа и широкая улыбка. Маргарет никогда не была тщеславной. Она просто любила жизнь во всех ее проявлениях.
Мы приехали на место и обошли вокруг воображаемого дома, который Колин разметил деревянными колышками. Когда он отвернулся, она вытащила все колышки и спрятала их.
– Что вы делаете, мэм? – удивился Колин.
– Думаю, мне понадобится чуть больше земли, – ответила Маргарет.
– Зачем же?
– Нужно поставить сторожки для офицеров службы безопасности, – заявила принцесса.
И она это получила.
Хотя Мюстик не был похож на королевский дворец, здесь Маргарет могла отдохнуть от мужа. Как и Колин, Тони был непредсказуемым, эксцентричным, очень требовательным. Он часто устраивал скандалы. Но, как и Колин, он мог быть невероятно обаятельным. Хотя принцесса Маргарет и Тони были страстно влюблены друг в друга, их отношения стали напряженными, и журналисты с удовольствием обсуждали каждый шаг супружеской пары. На Мюстике журналистов не было. Тони это место не понравилось, так что приезжать сюда он не собирался, хотя вечно твердил, что может приехать – наверное, он делал это, чтобы жена не слишком расслаблялась.
Принцесса Маргарет была похожа на мою мать. Она ничему не придавала большого значения. Она не спешила часами жаловаться на Тони. Она сказала мне достаточно, чтобы я все поняла – она перестала заглядывать в собственные ящики, предоставив это горничной, потому что Тони имел привычку оставлять ей небольшие записки типа: «Ты похожа на еврейскую маникюршу, и я тебя ненавижу».
Маргарет привыкла, что к ней относятся с предельным уважением – все ей кланялись, делали реверансы и называли ее «мэм», хотя письма к друзьям она подписывала просто «Маргарет». Я все понимала: ее отец был королем, она принадлежала к королевской семье и вполне имела право на «королевские моменты». Формальности никогда не мешали нашей дружбе, но мне казалось, что Тони это обижало. Все относились к ней как к принцессе, а Тони выплескивал свое раздражение в коротких грязных записках, которые он прятал в ящике для перчаток, среди носовых платков или в ее книгах.
Я была рада, что на Мюстике принцесса может расслабиться и отдохнуть. Я старалась обеспечить ее всем необходимым – она не привыкла что-то делать сама и часто обращалась с небольшими просьбами, которые было легче выполнить, чем игнорировать. Днем мы купались вместе, а по вечерам сидели в баре Бэзила, любовались закатом и ждали «зеленого луча», который появляется на горизонте, как только солнце исчезнет. Мы в это не верили, но всегда отрывались от разговора и пристально вглядывались в небо. Нам так и не удалось его увидеть, но это стало нашей забавной привычкой.
По вечерам Маргарет обсуждала свой дом с Колином. Как-то раз она предложила, чтобы ее домом занялся друг, дядя ее мужа, Оливер Мессель, выдающийся дизайнер XX века и прекрасный художник. Маргарет бывала у него на Барбадосе, и ей очень понравился дом, который он построил для себя. Она надеялась, что это поможет ей привлечь на Мюстик Тони и что он подружится с Колином.
Колин решил, что это замечательная идея. Он связался с Оливером, и на следующий год принцесса Маргарет вернулась на Мюстик, чтобы посмотреть разработанный им план дома. Колин был в восторге от работы с Оливером. Он предложил ему построить не один дом. Оформление мюзикла Трумэна Капоте «Дом цветов» в Нью-Йорке, за которое Оливер получил премию «Тони», произвело на Колина большое впечатление, и он предложил ему построить все дома на Мюстике.
