Двойняшкам страшно нравился домашний слон. Иногда они катались на Бупе вместе с Колином и постоянно ходили за ней следом. Я тоже ее полюбила. Она частенько подходила к дому и совала хобот в окно кухни, чтобы я угостила ее бананом.
В очередной день рождения Колина – на сей раз он отмечал его на яхте «Си Стар» – кто-то убил одну из свиней, подружек Бупы. Узнав об этом, Колин сразу осознал опасность, грозящую Бупе. Она всегда агрессивно защищала своих свиней. Колин спустился на берег, чтобы найти злодея. Оставалось лишь надеяться, что Бупе удастся сдержать свои инстинкты. С яхты я видела, как какой-то человек удирает от Колина по пляжу, а Колин несется за ним, размахивая палкой. Это напоминало немой фильм Чарли Чаплина. Тому человеку удалось скрыться, а Колин немного успокоился, поняв, что Бупа не успела ничего натворить.
Колин всегда производил глубокое впечатление: высокий англичанин, с резкими перепадами настроения, хозяин слона, расхаживающий повсюду в своей фирменной белой рубахе и белых пижамных штанах. Всю жизнь он носил самую разную одежду, обычно ярких цветов. Но после того, как мы с Маргарет Винер вернулись из Индии, он сменил стиль. Мы с Маргарет перепробовали все изысканные индийские женские наряды и решили, что на нас они смотрятся ужасно, поэтому выбрали для себя мужские вещи. Когда Колин нас увидел, он восторженно воздел руки к небу и возопил:
– Именно то, что я хотел! Блестяще!
Мы и опомниться не успели, а он укатил в Индию за новым гардеробом. И эту одежду он носил до конца жизни.
Когда он жил на Сент-Люсии, дети постоянно его навещали. С возрастом они очень сблизились. В конце 90-х годов Эми решила поехать и поселиться у Колина. Колин пришел в восторг.
– Эми правильно решила, – сказал он мне. – Я ей нужен, но еще больше она нужна мне!
У них сложились очень близкие отношения. Хотя объятий и касаний Колин не любил, он проявлял свою любовь по-другому. Когда Эми одевалась для какого-то мероприятия, она всегда спрашивала: «У меня все нормально?» А он всегда указывал на какой-то мелкий недостаток или добавлял что-то к ее костюму, прежде чем одобрительно кивнуть. Он гордился ее мастерством в покраске и золочении – ее даже наняли для реставрации индийского храма. Ему очень нравились ее простота и общительность. Как и он, Эми обожала общаться с местными жителями и часто ходила вместе с Кентом на петушиные бои.
Отец и дочь обладали сходным остроумием. Когда Колин купил ресторан между двух вулканических пиков Питонов, он спросил у Эми:
– Как нам его назвать?
– Бабах между Питонами! – мгновенно ответила она.
– Блестяще! – восхитился Колин.
Колин торжественно открыл этот ресторан – открывала его принцесса Маргарет. Фотография принцессы и Мэй украсила обложку журнала Hello!
Эми приезжала и уезжала, я тоже, и Колин все больше полагался во всех своих делах и заботах на Кента. Кент посвятил Колину свою жизнь, но и Колин был очень щедр. Он передал ему два отеля и хорошо платил. Кент иногда покидал Колина на несколько часов – уходил за покупками или занимался своими делами. В это время Колин с ума сходил от тревоги. Хотя его характер заметно улучшился в сравнении с первыми годами нашей совместной жизни, Колин все еще был очень вспыльчивым.
Однажды он устроил истерику в самых неприятных обстоятельствах: взял нас с Кентом в Италию и купил билеты на «Набукко» в Вероне. Это одна из моих любимых опер. Я была очень тронута – я-то оперу любила, а сам Колин удовольствия от этого не получал.
По дороге мы заблудились, Колин несколько раз свернул не туда, убедился, что мы поехали неверным путем. Кент же обожал футбол и бросил нас, отправившись смотреть матч по телевизору.
Мы все же доехали, заняли свои места на Арене. К сожалению, места оказались очень неудобными. Колин тут же заявил:
– В антракте я ухожу. На этих местах невозможно сидеть.
Я же была в полном восторге и твердо решила хорошо провести вечер. Я пошла посмотреть, нельзя ли нам пересесть поудобнее. Я рассказала целую историю о том, что Колин нездоров, и нас пересадили на значительно лучшие места довольно близко к сцене. Я наконец-то смогла устроиться рядом с Колином и приготовилась к музыкальному наслаждению. Все шло нормально, пока посреди хора пленных иудеев Колин, к моему ужасу, не начал рыдать и стонать.
– Колин, что случилось? – спросила я.
– Как бы я хотел, чтобы Кент был здесь!
– Честно говоря, не думаю, что Кенту это понравилось бы. Но я же здесь!
Но Колин продолжал рыдать:
– Нет, нет, я хочу Кента!
К этому времени на нас уже стали оборачиваться. Заметив, что колени Колина накрыты пледом, я схватила плед и накинула ему на голову, надеясь, что это его успокоит. К моему удивлению, он не стал снимать плед, его рыдания стали заметно тише, и публика переключилась на оперу. Я сжалась в комок и надеялась, что на этом все кончится. Но худшее было еще впереди. Когда хор закончился, дирижер повернулся к публике и объявил:
– В сложившихся обстоятельствах, думаю, нам стоит повторить!
Когда хор начался вновь, я замерла. Единственным утешением было то, что плед все же помог и Колин успокоился. Хотя было бы гораздо лучше, если бы в антракте он ушел, как собирался.
Всю нашу супружескую жизнь Колину нужно было, чтобы его кто-то держал за руку, решал проблемы и успокаивал. И я несколько десятилетий исполняла эту роль. Но после несчастного случая с Кристофером мои приоритеты изменились, и мое место занял Кент. Я была просто не готова посвящать Колину каждую минуту своей жизни. Это была работа – и теперь оплачиваемая работа. Я больше не считала все это своей обязанностью.
Я перестала присматривать за Колином и осталась в Англии, чтобы быть рядом с Кристофером. Когда он влюбился, я пришла в полный восторг. Он переехал в Лондон, но проблемы с равновесием у него все еще оставались. И он выработал замечательную привычку – просил, чтобы кто-то помогал ему переходить дорогу рядом с его домом. Обычно он дожидался появления симпатичной девушки и просил помощи у нее, но порой более зрелые женщины вызывались первыми – к его глубокому разочарованию. Как-то раз женщина не только перевела его через дорогу, но еще и решила поговорить. Она спросила, куда он идет. Кристофер ответил, а женщина сказала, что ее дочь живет совсем рядом – и им нужно познакомиться. Дочь той женщины, Анастасия, наполовину гречанка по происхождению, оказалась прекрасным адвокатом. Они с Кристофером полюбили друг друга и поженились. У них две прекрасные дочери, Белла и Деметрия.
Но после долгих счастливых лет семейной жизни брак дал трещину. Однажды Кристофер позвонил мне и сказал:
– Анастасия сыта мной по горло. Она велела мне уходить. Можно мне пожить у тебя?
Он приехал на мою ферму в Норфолке. Мы не знали, как долго это продлится, сменит ли Анастасия гнев на милость, и не закончится ли этот брак разводом.
