– Что вы имеете в виду, мисс Милберн?
– Несколько человек были добры ко мне все лето – например, Мама Тулен и Декс Адебайо; зато остальным плевать, что я чувствую.
– Мисс Милберн, я расследую серьезное преступление. Это означает, что мне надо искать убийцу, а не контролировать поведение ни в чем не повинных людей или следить за ними.
Она издает смешок.
– Я наблюдала за той большой яхтой в бухте, за «Морской грезой».
– Что вы видели?
– Почти каждую ночь экипаж выходит на берег. Они пьют в баре в Лоуэлле, хотя их туда никто не приглашал.
– Похоже, вам нравится наблюдать…
Она сдержанно улыбается.
– Люди забавляют меня, особенно такие, как Томми и Аманда.
– В каком смысле?
– Красивые. В детстве я не понимала, как сильно они отличаются от других, а сейчас вижу. Они с огромной легкостью плывут по жизни. – В ее голосе слышится тоска.
– Только не в этот раз, – говорит Найл. – Могу я воспользоваться одним из ваших телескопов?
– Прошу.
Он выбирает тот, который направлен на окрестности Лоуэлла, где шлюпки лежат на берегу, похожие на разноцветный косяк рыб. Увеличение настолько высокое, что детектив может прочитать название каждой лодки и разглядеть облупившуюся краску на борту. Когда в объективе появляется местная женщина с сумкой, полной овощей, он видит бусины, вплетенные в ее волосы. От такой детализации ему делается не по себе. Телескопы стоят тут с момента постройки дома. Может, семейство Милберн видело, как он, Соломон, каждый день ходил в школу, но гораздо важнее то, что Саша все это время вмешивалась в личную жизнь посторонних людей. Продолжая смотреть в телескоп, он спрашивает:
– Когда Аманда ходила в Лоуэлл?
– Во вторник и четверг на прошлой неделе, ближе к вечеру, я записала это. Она встретилась с одним парнем на пляже, а потом они вместе пошли вокруг мыса.
– Он вам знаком?
– Он работает в баре «У Бейзила». Не помню его фамилию, но зовут его Лайрон.
Найл вскидывает голову. После долгого глядения в телескоп перед глазами у него все расплывается.
– Вы уверены?
– На сто процентов; я много раз его видела. Он был груб с Томми, когда тот напился и пока Декс не увел беднягу на виллу.
– Почему вы не рассказали?
– Не знала, что это имеет какое-то отношение, – задумчиво произносит она.
– Это многое изменило бы… Спасибо, мисс Милберн, что уделили мне время.
Найл идет вниз, но тут верх над ним берет интуиция. Он срывается с места в карьер и бежит по песку в сторону Британния-Бэй.
Глава 22
Лили все еще выглядит ошарашенной. Я позвала ее на виллу, чтобы поделиться новостью о смерти Томми, и с тех пор она почти все время молчит. Ей довелось пережить много утрат, однако на этот раз я ничем не могу ей помочь. Сейчас ранний вечер, солнце ползет за горизонт, и я стараюсь выглядеть спокойной, хотя у меня перед глазами стоит изуродованное лицо молодого человека. Я в ужасе от того, что нападению подверглись друзья Лили, один за другим, и это делает ее очень уязвимой. Мне до сих пор неясно, как кто-то пробрался на нашу виллу и оставил обломок коралла у ее двери. Яростное стремление Лили к независимости тоже делает ее уязвимой. Она так привыкла самой заботиться о себе, что любые попытки защитить ее только отдалят мою крестницу; поэтому наш разговор ходит по кругу.
– Ви, еще раз расскажи мне все в подробностях. Бессмыслица какая-то…
– Я же говорила тебе, дорогая: один рыбак нашел тело Томми в своей сети. Вокруг его щиколотки была крепко завязана веревка, голени и икры исцарапаны и изранены, в одной из ран нашли куски кораллов. Они походили на палочки мела с заостренным концом.
Наконец Лили поднимает голову.
– Эти белые палочки называются «пальцы мертвеца»; после того как отвердевают, они становятся острыми как бритва. Я сама не раз резалась об них, когда высаживала образцы на мертвые участки рифа.
– Ты о чем, Лили?
– Похоже, той веревкой, что на щиколотке, его привязали к рифу.
– Мне тоже кажется, что это имеет отношение к кораллу. Но зачем кому-то надо было заплывать так далеко?
– Они могли точно так же поступить с Амандой; надо бы поискать ее. – Лили бледна от утомления, но все равно встает.
– Пожалуйста, не сегодня. Уже темно, ты же слышала прогноз по радио; сегодня ночью шторм «Кристобаль» может дойти до Ямайки, если не свернет с пути.
– Он все равно далеко, а самая крупная секция выбеленных кораллов близко к берегу. Нырять я буду завтра, но вот лодку надо приготовить.
– Я пойду с тобой, и Соломона надо обязательно взять.
Я продолжаю урезонивать ее, когда на дорожке слышатся шаги – кто-то медленно идет по гравию.
– Ви, я не могу никого видеть. Если понадоблюсь тебе, я буду в гавани.
Лили спешит по дорожке к пляжу. Я надеюсь увидеть Соломона Найла, но у нижней ступеньки лестницы появляется Кит Белмонт. Обычно я рада всем, кроме тех, кто ведет себя невежливо, однако сейчас стареющая рок-звезда вызывает у меня отвращение. Он – один из немногих обитателей острова, кто настолько невоспитан, что может заявиться без приглашения. И все же я складываю губы в улыбку. Я читала интервью, которое Белмонт дал много лет назад; в нем он утверждал, что во время многочисленных гастролей переспал с тысячью фанаток и перепробовал все возможные наркотики. Я заставляю себя не морщиться, когда он целует меня в щеку. Кит обладает шармом продавца подержанных машин, жаждущего заключить сделку. Его седые волосы собраны в тощий хвост, вокруг рта залегли глубокие складки, грязно-зеленые глаза внимательно следят за моей реакцией. Как я ни пытаюсь скрыть неудовольствие, оно заметно. Если он и знает о смерти Томми Ротмора, я не намерена это обсуждать.
– Рада видеть тебя, Кит. Хочешь выпить?
– Хорошо бы соку. Я уже много недель в завязке.
Когда появляется Уэсли, я прошу водку с тоником и что-нибудь безалкогольное для моего гостя, который с видом, будто составляет опись, разглядывает все вокруг, от цветущих гибискусов до сброшенных у двери эспадрилий Лили.
– Ви, Лили здесь? Я надеялся перемолвиться с ней парой слов.
– К сожалению, ее нет, но я была тронута, когда услышала, что ты подумываешь о том, чтобы поддержать ее проект.
– Она делает огромную работу по возрождению рифа, но проект должна поддерживать какая-то более крупная фигура, если Лили хочет, чтобы благотворительные взносы росли. Ей нужно кое-что изменить, прежде чем я приму решение.
– Сомневаюсь, что она согласится. Лили работает круглыми сутками; она очень увлечена системой, созданной ею же.
