Окончив омское реальное училище, он переехал в Санкт-Петербург, где принял лютеранство, он избрал для себя вольную стезю газетчика. Вчерашний иудей стал сотрудником антисемитского журнала «Новое время». Смазливый пухлый юноша обратил на себя внимание известных светских «бугро». Его осыпали подарками и деньгами, возили по шантанам и вертепам, у него рано развилась страсть к роскоши, кутежам и мотовству. Вскоре он вступил в «Голубой клуб» Северной столицы и с помощью приближённых ко двору его императорского величества покровителей, поступил на государеву службу в Императорское человеколюбивое общество.
Из меморандума в личном деле Сапфира следовало, что он быстро схватывает и понимает новое. Образованный, эрудированный, начитанный Сапфир свободно владел немецким и французским языками, был человеком с ярко выраженными лидерскими наклонностями. Он легко нарушал моральные нормы и бравировал этим, в выборе средств достижения цели неразборчив и вероломен…
Вот и гостиница. Агасфер замедлил шаги, отворачиваясь от свирепого ветра, дувшего с моря. Может, не ходить и воспользоваться намеком Даттана, устроить «охоту на охотника»? Ругая себя за такие мысли, Берг распахнул тяжелую дверь и легко взбежал по лестнице на второй этаж. Будь что будет! В недавно вышедшей книге «Русский Рокамболь» весьма красочно были расписаны многие подвиги Манасевича-Мануйлова на ниве шпионажа и бытового беспутства. Особо была выделена его страсть к стяжательству и мздоимству. Рассказывалось, что он часто задерживал платежи даже своим агентам, пускал в оборот предназначавшиеся им деньги, и просто обсчитывал их. Его враг алчен? Что ж, Агасферу есть чем соблазнить его!
⁂
– Господин Манасевич-Мануйлов, давайте сбережем ваше и мое время! Какие претензии ко мне у Департамента полиции?
– Может быть, вы все же присядете, Берг? Закуривайте свою любимую «манилу»: за два последних десятилетия претензий к вам накопилось более чем достаточно! Устанете стоять-с, хе-хе! Не желаете? Может быть, сесть вам мешает пистолет, заткнутый за пояс? Тогда я буду по возможности краток. Начну с дипломатического скандала, который едва не разразился по вашей вине в 1874 году. Расправившись со вторым лицом японского посольства, вы вызвали гнев государя со всеми вытекающими последствиями. Исключение из списков элитного батальона, всероссийский розыск, от которого вы, правда, удачно скрылись. Чем вы занимались в последующие 20 лет – никому не известно! В этом еще предстоит разобраться суду Особого присутствия…
Сапфир встал, подошел к широкому окну, за которым начиналась легкая метель, невольно поежился и снова повернулся к Агасферу.
– Выплыв из небытия, вы присоединились к группе заговорщиков и по их наущению занялись неузаконенной деятельностью. Вступали в контакты с агентами европейских разведок, выезжали по фиктивным документам в Европу, где расправлялись с российскими подданными без суда и следствия. А при попытке нынешнего директора Департамента полиции его высокопревосходительства Лопухина вернуть вас в рамки законности и правопорядка скрылись из Петербурга. Объявились в Иркутске, где также под фиктивными документами исполняли должность инспектора Главного тюремного управления. Здесь же отмечены ваши подозрительные контакты с японской разведкой. Далее вы сбежали из Иркутска во Владивосток, по дороге расправившись с двумя немецкими путешественниками, имеющими все необходимые разрешения и бумаги. Чем вы занимались на Сахалине с лета нынешнего года – неизвестно. Можно только предположить, что не последнюю роль в вашей деятельности сыграли напряженные отношения, сложившиеся в последнее время у России с Японией. Уф-ф! Ну что, достаточно?
– Я не вижу смысла вступать с вами в полемику, господин Мануйлов. Вы умный человек и прекрасно понимаете, что практически все обвинения в мой адрес высосаны, как говорится, из пальца. – Агасфер бросил на стол бювар, застегнутый блестящим декоративным замочком. – Здесь собраны некоторые документы, позволяющие, на мой взгляд, рассмотреть вопросы, связанные с моей личностью и деятельностью, под другим углом зрения. Извольте убедиться, господин Сапфир!
Манасевич-Мануйлов, услыхав свою оперативную кличку, высоко поднял брови и открыл было рот, чтобы поинтересоваться источником такой осведомленности собеседника, но воздержался. Хмыкнув, он покрутил головой и промолчал. Он прошел к двери нумера и запер ее, положив ключ в карман сюртука. Потом с неопределенной улыбкой взял бювар, уселся с ним на козетку, щелкнул замочком и начал быстро просматривать содержимое. Просмотрев, он захлопнул бювар и в упор уставился в лицо Агасферу:
– Государственные облигации, векселя и банковская книжка на предъявителя, зарегистрированные в крупных банках акции… Неплохой набор, Берг! Совсем неплохой! Я, правда, не подсчитывал итоговую сумму…
– Двадцать пять тысяч рублей, господин Манасевич-Мануйлов. Ровно!
– Взятка должностному лицу?
– Прекратите, Сапфир! Вы можете, конечно, поднять шум – а можете и положить бювар в чемодан, забыть обо мне и заняться своим непосредственным делом. – Агасфер вынул из кармана бланк шифротелеграммы, пришедшей ночью на имя Мануйлова. – Можете не трудиться с расшифровкой, господин надворный советник! Как вы знаете, в свое время я имел доступ к кодам военной разведки и посему нынче не лишил себя удовольствия первым поздравить вас!
Мануйлов схватил бумагу, в которой за подписью министра внутренних дел Плеве сообщалось о назначении Мануйлова и Комиссарова директорами Отделения по розыску о международном шпионстве по японскому направлению.
– Я бы на вашем месте поторопился в Петербург, – улыбнулся Агасфер. – Комиссаров – субъект весьма хваткий. Как бы он не убедил высокое начальство за время вашего отсутствия в том, что в новом Отделении будет достаточно и одного директора!
Мануйлов оценивающе поглядел на бювар, перевел взгляд на собеседника.
– Вам не занимать хваткости и деловой логики, господин Агасфер! – процедил он. – Аргументы в вашей подборке хороши, спору нет. Но в них не учтена ваша коммерческая деятельность! Вы являетесь совладельцем консервной фабрики! Весьма перспективное дело!
– Перестаньте жадничать, Сапфир! Фабрика на уровне фундамента, отдача от нее пока нулевая.
– Что ж, Агасфер, вы умеете быть убедительным! – Мануйлов бросил ему ключ от номера. – Кстати, не подскажете, кто на самом деле те несчастные немецкие путешественники, которые имели неосторожность встать на вашем пути?
– Один – гауптман Гедеке, австрийский агент. Второй – ротмистр Терентьев, находившийся в розыске военного суда. Их липовые документы – вот они. Можете записать их разоблачение на свой счет, я не претендую!
– Ну, что ж… Всего доброго, Агасфер! Мне придется доложить его высокопревосходительству, что я вас так и не нашел…
– Благодарю вас. И последнее, господин Манасевич-Мануйлов! – Агасфер открыл дверь номера и в упор поглядел на собеседника: – Если вы нарушите наше соглашение, или причините хоть малейшее зло моей супруге и сыну, я убью вас! Хотите знать – как именно?
– Было бы любопытно, – пробормотал Мануйлов. – Должно быть, вы уже придумали для меня что-нибудь особенное!
