Он заглянул в бачок для бензина и вдруг рассмеялся так, что повалился на землю:
– Эй, проф, тут можно было до скончания века крутить ручку! Бак для топлива сухой! Бензин-то хоть взяли с собой?
Агасфер кинулся к подводе, выудил из вещей плотно завернутый бачок. Протянул Ханжикову, он сокрушенно покачал головой:
– Понимаете, Михаил, с нами должен был ехать механик. Но в последний момент отказался, испугался. Он мне раз пять все объяснил, я даже пометки себе сделал – последовательность действий, так сказать. Стыд и срам, конечно, – докторскую степень имею, а бензиновый двигатель завести не смог, – он повернулся к сыну. – А ты куда смотрел? Ездить на отцовой машине – первый! А тут бензин не догадался проверить…
– Ладно, не ругайтесь, – миролюбиво успокоил Михаил. – Давайте бачок сюда.
Залив бензин, он что-то подкрутил в двигателе, взялся за заводную ручку – и механизм сразу весело затарахтел.
– Ну, вот и вся хитрость, – подмигнул Михаил. – Только сразу под нагрузку ставить не надо – пусть двигатель прогреется… И, как раньше говаривали, Господи, благослови!
Он решительно дернул рычаг подключения понижающего редуктора, и бур установки начал крутиться.
– А опускать бур вниз умеете, док? Ладно-ладно, не пробуйте. Я сейчас вам покажу. А ты, парень, лопату бери, вывернутую землю в сторону отгребай, чтобы при вытаскивании бура не сыпалась обратно в яму… Придется вам, док, меня в состав экспедиции включать и жалованье платить, – он снова подмигнул.
– С превеликим удовольствием! – откликнулся Агасфер. – А ваше начальство не заругает?
– Шучу я, док, – с долей сожаления сплюнул Ханжиков. – В Красной армии «подкалымки» не в почете.
Когда бур на три четверти ушел в землю, Михаил показал – как его надо вынимать, чтобы «выкрученная» земля не засыпала скважину.
– Ну, поехали теперь, показывайте – где следующую дыру вертеть. На сей раз сами будете все делать, профессор, но под моим чутким руководством!
Пробурив три скважины, оставили у каждой по человеку с гранатой и отъехали версты за полторы, где ожидала основная группа. Там Агасфер вынул из ящичков сейсмографы, велел Линю и Андрею для каждого выровнять лопатой ровную площадку – чтобы ни травинки, ни камешка. Установив приборы, завел каждый на манер граммофона и включил – из узких щелочек полезла узкая лента, на которой несколько самописцев вели тонкие ровные линии.
– Ну, теперь с Богом, как говорится! – Агасфер вытащил ракетницу и выстрелил в небо.
Через несколько мгновений из скважин полетела земля, чуть позже донеслись глухие звуки разрывов. А мгновением раньше самописцы дрогнули, и вместо прямых линий начали вычерчивать на лентах какие-то зигзаги.
– Вот это и есть запись колебаний земной поверхности, – объяснил Агасфер столпившимся вокруг красноармейцам, отрывая куски ленты и ставя там какие-то пометки.
Красноармейцы разочарованно переглянулись:
– А как же он золото показывает, твой прибор, господин-товарищ? Или, к примеру, медь, уголь?
– На этой равнине под землей вряд ли что из полезных ископаемых отыщем, товарищи. Искать их нужно на месте стыков тектонических подземных плит или разломов. Это у нас был пробный замер, – пояснил Агасфер. – Подземные кладовые есть там, где сам рельеф местности другой. И то прибор не сразу покажет – где и что под землей прячется. Вот эти ленты в лаборатории специальные отдавать надо – там только скажут…
Бойцы едва не разом разочарованно разогнулись, дружно сплюнули.
– А у нас в деревне дедок древний воду под землей без всяких приборов ваших искал. Лозой! – похвалился один из бойцов. – Да так ловко! Держит перед собой тонкую рогульку и идет себе помаленьку. Где концы рогульки шевельнутся – там и вода! Стало быть, колодец копать можно…
– Ну, это совсем другая методика поиска, – пожал плечами Агасфер. – Хотя тоже верная… Товарищ командир, а что у нас с обедом-то?
Ханжиков глянул в бинокль, тут же передал его Бергу:
– А во-он видите? Дымок от костерка. Там и обед нас дожидается. Двигаемся дальше, что ли? Еремеев, Довгань, Семечко – в круговой дозор! После обеда вас сменят…
Смешавшись, группа «ученых» и красноармейцев поспешно направились к берегу небольшой речушки. Сбежав с небольшого обрыва, встретились с кашеварами. Андрей разочарованно оглянулся, заметил под листьями лопуха с десяток блестящих рыбьих спин и плавников.
– Так она ж сырая еще…
Кашевары пояснили:
– То – про запас, господин ученый: от гранаты их много всплыло, рыбов-то. А готовая рыбка на костре, вон она.
Приглядевшись, путники заметили разложенные на костре десятка два обмазанных глиной закопченных тушек. Из трещин в подсохшей глине с тихим свистом выбивались наружу тонкие струйки ароматного пара.
– Вот и обед! – с едва скрываемой гордостью один из кашеваров выкатил палкой из жарких углей закопченный комок, предупредил:
– В руки не бери пока, паря: горячий – страсть!
Нетерпеливый Андрей все же взял камень и ударил по глиняному комку – тот моментально развалился, показал розовое ароматное мясо испеченной на костре рыбины.
– А я еще в каждую лаврушки положил, да травку ароматную по дороге нашел, – похвалился кашевар. – Теперь сольцы бы малость – и за милую душу уйдет!
– Смотри-ка, – заметил Агасфер. – И чистить не надо – вся чешуя в глине осталась! А соль имеется, господа красноармейцы! Ну-ка, попробуем!
– Это меня батя-охотник сызмальства научил, – не унимался кашевар. – А птица какая в глиняной обертке получается! Только выпотроши, закатай – и такой скус получается!
– Да, действительно, это нечто! – похвалил и Медников, уписывая рыбину за обе щеки.
Некоторое время у костра царило молчание, изредка прерываемое довольными возгласами и похвалами кашеварам. Когда рыба была съедена и наступила очередь чая, Берг осмотрелся вокруг.
– Скажите, Михаил, а дозор постоянный действительно необходим? – поинтересовался он. – Или дань уставу? Просто положено? Никого ж вокруг!
– Лихих людей здесь хватает, док, – пожал плечами командир. – Ну, а то, что их не видать – так на то они и лихоимцы!
Наевшись, довольные путники повалились на молодую мягкую траву, прикрыл лицо от яркого солнца кто фуражкой, кто тряпицей. Полежав несколько минут, командир вспомнил о голодных дозорных и рывком сел, оглядывая свой небольшой отряд и выбирая сменщиков. В этот самый момент его фуражка, оставленная на земле, вдруг слегка подпрыгнула и перевернулась, а несколькими мгновениями спустя ветер донес звук выстрела.
– Взвод, тревога! – крикнул командир. – Все под обрыв, живо! Голов не высовывать!
Все мгновенно очутились под каменистым уступом. Головы высовывать никто не спешил. Немного погодя, один из бойцов подцепил палкой котелок и поднял его над обрывом. Тут же раздался звонкий удар, и котелок слетел на землю, пробитый пулей.
