Осама с любопытством покосился на слушателей. Тем было явно не интересны рассуждения о государственности, но лишь один Безухий откровенно зевал и всем своим видом показывал никчемность подобного обучения.
– Как я уже упоминал, с мужчинами и женщинами нужно говорить по-разному, – продолжал Агасфер. – Психологи отмечают, что от мужчины традиционно ожидают, что он достигнет успеха благодаря собственным усилиям, а доверительные отношения с другим мужчиной рассматривают как слабость и стремление к подчинению. Выходит, что подобное самораскрытие является для мужчин вредной тактикой. Цели женщин направлены более социально: популярность, умение ладить с другими людьми, понимание. Это более ценится женщинами, нежели мужчинами. Это понятно, господа?
Господам было все понятно, а вот Осама, вытянув третий стаканчик спиртного, начал клевать носом. Агасфер оглядел свою команду, улыбнулся и продолжил:
– Давно подмечено, что человек, даже когда он молчит, непроизвольными движениями может сказать гораздо больше, чем произносимыми словами и речами. Я имею в виду мимику, пантомимику (движения всего тела), «вокальную мимику» (интонация, тембр, ритм, голоса). Кроме этого, есть такие понятия, как пространственный рисунок (зона, территория, собственность и перемещения), экспрессия (выразительность, сила проявления чувств, переживаний). Неречевые, или молчаливые проявления как произвольные, так и непроизвольные, являются неосознанной реакцией в ситуациях защиты, неприятия, отторжения, нападения. Но, независимо от причин их появления, такие жесты всегда являются «знаком возможного действия». Ученые давно изучает закономерность телодвижений человека по принципу информационных моделей. Несмотря на то что слово является главным элементом общения, ни слово, ни речь не могут существовать вне двигательной активности человека. Язык тела – это молчаливый язык, с помощью которого можно многое сказать и многое понять, если уметь видеть.
Осама всхрапнул, чем доставил команде явное удовольствие. Вновь покосившись на него, Агасфер громко кашлянул, однако видимого успеха не добился. Команда подталкивала друг друга локтями и втихомолку веселилась. Агасфер неодобрительно покачал головой.
– Прежде чем сказать какую-либо фразу вслух, мы уже «произнесли» ее своей мимикой и жестами. И именно поэтому часто внимательный собеседник оказывается «осведомленным» о мыслях людей еще до того, как они начали говорить. Особенность языка телодвижений в том, что он проявляется благодаря импульсам подсознания, и подделать эти импульсы невозможно! Это позволяет доверять языку тела больше, чем обычному, словесному языку. Умение «читать» чужие мысли чрезвычайно важно, господа!
Видя, что друзья больше смотрят не на него, а на похрапывающего старого разведчика, Агасфер приблизился к Осаме и легко коснулся здоровой рукой его плеча. Тот вздрогнул и открыл глаза.
– Хочу еще обратить ваше внимание на дистанцию, при которой мы беседуем с людьми. Эта дистанция условно разделяется на интимную, личную, социальную и открытую зоны, – продолжил Агасфер. – В английском языке, например, интимная зона называется «bubble», что означает «пузырь». Внутри этого «пузыря» человек чувствует себя в безопасности. В эти 15–40 сантиметров разрешается вторгаться только близким людям: родителям, детям, близким друзьям, любимому человеку. Доверие – вот условие, при котором человек добровольно пускает кого-либо в свою интимную зону. Однако в «пузыре» могут оказаться и люди, вторгающиеся туда самовольно. И тогда человек с трудом переносит, когда кто-нибудь без его разрешения дотрагивается до нас. Тот, кто перешагивает нашу условную границу безопасности, руководствуясь каким-то собственным желанием, возбуждает в нас очень сильные отрицательные чувства, вплоть до отвращения.
Агасфер прошелся по кабинету, машинально дотрагиваясь здоровой рукой до появившихся в доме новинок и продолжил:
– Чем сильнее человеку мешает чье-то приближение, тем больше в его крови вырабатывается «гормонов борьбы», и он невольно переключается на самозащиту. Понимаете, друзья, природа запрограммировала нас так, что «гормоны стресса» помогают организму либо справиться с внешней опасностью, либо убежать от нее. При невозможности сделать это, в организме накапливаются такие гормоны, которые, если их не израсходовать по назначению, оборачиваются для тела человека ядом. Так что тот, кто нарушил нашу интимную зону, причиняет нам не только психологический, но и физиологический вред. Тот, кто вторгается в интимную зону другого, вызывает у собеседника неуважение и страх. Недаром сознательное вторжение в «пузырь» другого является стратегией следователей и полицейских, когда они хотят заставить подозреваемого «расколоться». Человек, который хочет «согнуть» другого, тоже использует вторжение в его интимную зону, если тот не умеет психологически защищаться.
Заметив, что Осама снова начинает тихонько похрапывать, Агасфер улыбнулся:
– О прочих зонах мы поговорим в другой раз, господа. А пока я напомню вам о системе телодвижений, на которые всегда стоит обращать внимание… Гм! Осама-сан, вам неинтересно?
Японец моментально открыл щелочки глаз:
– Нет, что вы, господин Берг! Я просто задумался о том, сколько и чего мы в свое время упускали во время допросов подозрительных лиц…
Недоверчиво хмыкнув, Агасфер повернулся к Медникову:
– Теперь закрепим уже озвученные мной постулаты. Евстратий, вопрос к тебе: ты беседуешь с человеком, у которого корпус выдвинут вперед, плечи развернуты, грудь выпячена. Кто перед тобой?
Крякнув, Медников бросил на «экзаменатора» укоризненный взгляд, подумал и неуверенно изрек:
– По-моему, это поза преуспевающего человека с сильной волей, довольного своей жизнью…
– Молодец. Андрей: у твоего собеседника плечи сведены, грудь втянута, корпус наклонен вперед. Что скажешь?
– Это признак подавленности, смирения, покорности. Такая поза характерна для неудачников…
– И безвольных людей, Андрей! Запомни: и безвольных!
Агасфер повернулся было к Безухому, но тут Осама захлопал в ладоши:
– Браво, господа абитуриенты! Я убежден, что готовитесь вы весьма серьезно. Прошу прощения – но мне срочно нужно поговорить с вашим шефом тет-а-тет. Так что, если не возражаете, давайте сделаем перерыв.
Загремев стульями, «абитуриенты» с довольным видом ринулись в двери.
– Похоже, ваши уроки не слишком нравятся вашей команде, Берг, – заметил Осама, ища глазами бутылку. – Они чуть не посбивали друг друга с ног, когда узнали о перерыве. Зачем вам все это, друг мой?
– Зачем? – Агасфер наполнил стаканы, уселся на любимое место у камина и, сделав символический глоток, закурил сигару. – Зачем, спрашиваете вы? Я ведь уже упоминал, что где-то месяцев через пять-шесть наша «экспедиция» будет работать на советский территории. Мы будем не только вести съемку местности, производить замеры, бурить никому не нужные скважины и отмечать колебания земли от искусственных подрывов. Как вы понимаете, Осама-сан, все упомянутое – лишь для отвода глаз. Наша истинная задача иная: мы будем искать свидетелей давнишних событий. Тех, кто видел «золотые» поезда, какие-то необычные действия охраны, офицеров. Я не сомневаюсь, что деятельность нашей экспедиции вызовет интерес у местных жителей. Нам придется с ними контачить, возможно, ночевать в домах незнакомых людей. Согласитесь, Осама-сан: нельзя же в лоб спрашивать – а не видал ты, мил человек, как год назад тут закапывали золото? Или куда-то что-то тайком возили и прятали? На прямые вопросы никто не ответит! Почему? Во-первых, мы для них чужие. Во-вторых, местное население насмотрелось на бесконечную смену властей. Натерпелось от этой смены – и не слишком доверятся пришельцам, которые сегодня тут, а завтра их нет.
