В восьмидесятых я училась в колледже в Миннеаполисе, а Сент-Пол был известен в основном как место, куда приезжают умирать. В те годы в городе обреталось больше 10 000 человек старше 80 лет. Сейчас, спустя много лет, туда приезжают, чтобы дать жизнь. Испугавшись цен на недвижимость в Миннеаполисе, молодые семьи все чаще уезжают за реку в поисках более дешевых гнездышек для потомства. Встретив моего брата, они узнают, что тот прожил в Свином Глазе больше 30 лет, и начинают с интересом выспрашивать, в какой части города лучше всего селиться и жить.
— Главное — не отдавайте детей в начальную школу N, и все будет отлично, — напутствует их в ответ брат.
— Но почему? — спрашивают переселенцы. — Там только двоечники? Наркоманы? Преступники?
— Да не-е, — отмахивается он. — Но вы бы видели тамошнюю канализацию. Еще одного ученика эти туалеты не потянут.
Примерно 10 % от массы съеденной пищи покидает ваше тело в виде отходов. Разумеется, перед этим еда подвергается тщательной переработке и на выходе содержит огромное количество бактерий, которые сделали вам большое одолжение, согласившись помочь с пищеварением. Без огромного количества этих невидимых невооруженным глазом обитателей кишечника наше благополучие совершенно невозможно, но, если хотя бы малая их доля попадет в рот, беды не избежать. Среднестатистический взрослый производит примерно килограмм фекалий и больше 7 л мочи в неделю. И их нужно увезти подальше от места «производства» и как можно скорее обезвредить.
В Сент-Поле живет 300 000 человек — это примерно 36 т фекалий и почти 568 л мочи в день. Пожалуй, я избавлю вас от моего любимого приема «а теперь переведем сухие цифры в привычный образ из повседневной жизни»… Хотя постойте, почему бы и нет. Так вот, представьте себе 100 бетономешалок, барабаны которых доверху заполнены какашками. Для мочи потребуется еще 100 таких же машин. Именно такой объем экскрементов ежедневно путешествует по трубам городской канализации — и, если что-то пойдет не так, это будут проблемы моего брата.
Теперь, когда вы можете представить себе не абстрактные значения, а вполне осязаемые масштабы вопроса утилизации естественных отходов человечества, попробуем выполнить еще одно упражнение. Итак, ежедневная доля экскрементов жителей Сент-Пола составляет лишь одну десятую процента общего количества человеческих экскрементов, производимых за сутки в Соединенных Штатах. Все это богатство попадает из домов в коллекторы, а оттуда, благодаря сложной системе труб и насосных станций, — в разнообразные очистные сооружения, где настаивается в огромных цистернах. Жидкие отходы отделяют от твердых, после чего и те и другие проходят обработку специальным составом химикатов и прогоняются через фильтры, пока степень очистки не будет достаточной, чтобы спустить остатки в залив, реку, болото или что-то еще подходящее, что подвернется в конкретном регионе. Иногда твердые экскременты высушивают, перевозят на полигон и сжигают.
7 июня 1984 года Сент-Пол накрыло грозовым фронтом. За несколько часов в городе выпало около 8 см осадков. Канализацию, вынужденную справляться и с последствиями ливня, и с оборотом продуктов человеческой жизнедеятельности, очень быстро затопило, и избыток всевозможных жидкостей вырвался на улицы Свиного Глаза через сливные колодцы. Следующие 10 лет — и больше $200 млн — ушли на то, чтобы разделить водоотводные каналы, идущие из домов, и те, которые предназначены для ливневых стоков. Это было первое усовершенствование городской канализации с 1938 года. Строительство завершилось в 1995-м; с тех пор прошло уже больше 20 лет.
У меня есть еще один брат, инженер-строитель, и ему только дай поговорить вот о чем. Основные объекты инфраструктуры были построены в 1930-х, расширены в 1950-х, слегка усовершенствованы в 1980-х и 1990-х — но не более. Мосты, железные дороги и канализации Америки в не самой лучшей форме, и мы регулярно видим, как они выходят из строя. В старых городах дела обстоят хуже всего; например, в Филадельфии под землей проложено почти 5000 км труб, первые из которых функционируют с 1883 года. Строительство было завершено в 1966-м, и с тех пор в проект вносились лишь незначительные улучшения. Да, действительно, население Филадельфии с 1980 года практически не приросло, но, по статистике, средний американец съедает каждый день на 15 % больше — а значит, производит на 15 % больше… вы поняли чего.
Сколько веревочке, то есть трубе, ни виться, а все равно оказывается, что устаревшие американские канализации — лучшие из возможных: в остальном мире ситуация еще хуже. Помните, в главе 2 я рассказывала о населении планеты, которое удвоилось с 1969 года? Так вот, вместе с этим более чем в два раза выросло количество экскрементов: во многих регионах начали потреблять гораздо больше пищи. Что не изменилось, так это наши методы избавления от отходов, поэтому в наши дни выросло и число людей, которые живут в санитарных условиях, оставляющих желать лучшего.
Больше 2 млрд жителей Земли не имеют сейчас доступа ни к какой системе, позволяющей избавляться от экскрементов и утилизировать их. Около миллиарда лишено питьевой воды, полностью очищенной от канализационных стоков. Все это — важная часть картины, которая будет ясно представлена в главе 10: огромная часть людей до сих пор не получила даже самых простых преимуществ, обретенных нами в многолетней погоне за бóльшим.
Любой анализ разлагаемых отходов быстро переходит от изучения отходов жизнедеятельности организма к отходам в целом. Дома, школы, офисы и больницы Соединенных Штатов производят не только экскременты, но и миллионы тонн органического мусора. В это понятие входят испорченные овощи и фрукты, остатки еды и даже обрезки саженцев. Для стран Организации экономического сотрудничества и развития объем органического мусора составляет 150 млн т ежегодно; если же рассматривать его количество в масштабе планеты, в сумме получится примерно 400 млн т в год.
Это означает, что обитатели Америки, составляя всего 4 % от мировой популяции, генерируют 15 % органических отходов планеты. Все страны ОЭСР, вместе взятые, — это 15 % общего числа людей на Земле и 30 % отходов их жизнедеятельности. С этой тенденцией мы столкнемся еще раз, когда будем говорить об энергии: большая часть шума вокруг перенаселения лишь маскирует то, что основной урон исходит от небольшой части человечества.
На пути от производителя к потребителю есть множество этапов, приводящих к порче продуктов. Овощи могут оказаться слишком большими или маленькими, зерно просыпается с конвейеров, молоко скисает при перевозке, фрукты гниют на витрине, мясо портится в пакетах, остатки еды со шведского стола отправляются в мусорное ведро. Чем больше мы едим, тем больше выбрасываем: в 1970-м каждый американец выкидывал чуть больше 120 г продуктов в день, сегодня — вдвое больше. При этом 20 % «мусора» вполне пригодно в пищу.
Бизнес-консультанты, анализирующие эффективность американских супермаркетов, выяснили, что из семи тележек со свежими продуктами одна окажется на свалке. Представьте: контейнер с товаром везут в грузовике, оставляют на складе, потом разбирают и выкладывают на полки — и через некоторое время забирают оттуда, чтобы сначала кинуть в мусорную корзину, а потом вывезти на помойку. Зачастую, выполнив этот неприятный ритуал, сотрудники возвращаются обратно и принимаются разгружать очередную поставку.
