Куда более многообещающе выглядит идея ускорения роста растений на поверхности океана. В Тихом океане есть множество участков, где добавление одного-двух питательных веществ за несколько недель спровоцирует развитие огромных колоний зеленых водорослей и фитопланктона, преобразующих углекислый газ в свои ткани. Нужный эффект дали бы железо и фосфор, но оценить объем поглощенного такими колониями газа не представляется возможным, а последствия подобного вмешательства в морскую жизнь неизбежны. От этого могут пострадать и рыбы — один из наших источников пищи.
К проблеме можно подойти и с другой стороны — уменьшить температуру земной поверхности за счет уменьшения количества солнечных лучей. Для этого нужно просто преградить путь энергии Солнца прежде, чем она вступит в реакцию с атмосферой. Если все пойдет по плану, мы сможем охладить планету, продолжая использовать ископаемое топливо в прежнем объеме. Способы могут быть самые разные: например, гигантский «экран» вроде тех, которые кладут на приборную панель автомобилей в жаркие дни, или распыление над слоем облаков множества мельчайших частиц — нечто подобное случилось при извержении вулкана Пинатубо в 1991 году, когда из-за дымки в воздухе температура в отдельных частях планеты держалась на градус ниже нормы на протяжении двух лет. Все эти идеи хороши тем, что их можно быстро воплотить в жизнь, а результат будет заметен почти сразу. Однако это очень рискованно: опасно играть с тепловым балансом атмосферы — наверняка изменится погода. Возможное снижение количества осадков и частые засухи — последнее, что сейчас нужно сельскому хозяйству во всем мире.
Пытаются ученые бороться и с подъемом уровня моря. Уже давно существует традиция строительства городов, способных противостоять наводнению, — к ним относится Амстердам. Однако у бедных стран, например у той же Бангладеш, на такие технологии просто нет денег. Новые тенденции включают в себя сооружения, призванные остановить таяние полярных льдов — наиболее вероятного источника всей избыточной океанской воды в ближайшие несколько столетий. Бетонная стена, возведенная в Западной Гренландии, по замыслу строителей могла бы помешать теплой морской воде подмывать основу ледника. Еще более амбициозный проект и вовсе предполагает строительство у берегов Западной Антарктики искусственного острова, призванного поддерживать края ледового покрова. Такая «подпорка» должна сохранять его целостность, мешая кускам откалываться и таять в море.
Везти тонны бетона и камня в полярные области, использовать там тяжелое оборудование — это, кажется, невероятно дорого, пока не вспомнишь, сколько стоили самые крупные в мире проекты: строительство Международного аэропорта Гонконга и плотины «Три ущелья». Они обошлись в $20 млрд и $30 млрд соответственно.
В вопросе снижения численности видов и их исчезновения не придумано пока ничего лучше простой защиты территорий обитания находящихся в группе риска животных от вмешательства и разработки человеком. Примерно 13 % суши — втрое больше, чем 40 лет назад, — так или иначе признано природоохранными зонами. Экологи считают, что благодаря этому скорость вымирания млекопитающих, птиц и амфибий снизилась на 20 % относительно цифр, которые мы получили бы, оставайся все по-прежнему. Во многих странах рассматривают также возможность определения морских заповедных зон — участков океана, где запретят как ловлю рыбы, так и передвижение кораблей.
Эдвард Осборн Уилсон — его еще называют «отцом биоразнообразия» — сейчас активно продвигает идею «полу-Земли». Согласно ей, 50 % всей поверхности планеты нужно превратить в природный заповедник, свободный от всякого присутствия людей. Масштаб влияния одного человека на движение мировых процессов никогда не стоит недооценивать. В 1977 году американский поэт и переводчик Уильям Стэнли Мервин начал высаживать деревья на свалке острова Мауи. Сорок лет спустя в его лесу, раскинувшемся на территории в 7,6 га, произрастает более 400 разновидностей тропических деревьев, включая находящиеся на грани исчезновения сорта пальм. Отличный пример того, что нужно делать, если мы хотим предотвратить шестое массовое вымирание!
Однако ни одно из приведенных выше решений не касается корня проблемы и не может изменить будущее так же сильно, как серьезные шаги к экономии энергии. В главе 10 я уже приводила этот расчет: если равномерно распределить все топливо и энергию, которые мы используем сейчас, по всему населению планеты, на душу населения ее придется столько же, сколько в среднем потреблялось в Швейцарии в 1960-х годах. Вместо того чтобы ждать этого гипотетического равенства, Северная Америка, Европа, Япония, Австралия и Новая Зеландия могут просто снизить потребление до этого уровня — и мировой расход энергии сразу же упадет как минимум на 20 %. То же случится и с объемом выбросов углекислого газа.
Сильнее всего перемены, необходимые для такого шага, почувствуют в Соединенных Штатах: сейчас уровень потребления энергии на душу населения там самый высокий в мире. Каждому американцу каждый год придется отказываться от четырех из пяти перелетов и в 50 раз чаще пользоваться общественным транспортом. В целом стране придется избавиться примерно от 30 % всех автомобилей; в результате этого сократятся грузоперевозки, изменится рацион нашего питания и потребительская корзина.
Хорошая новость: снижение потребления энергии вряд ли приведет к снижению уровня жизни. Средняя ее продолжительность в Швейцарии в 1965 году была точно такой же, как у сегодняшнего американца, и значительно выше, чем в мире в целом. Рабочий день был короче, маршруты тоже. Да, такой быт не идеален, но именно тогда сформировались основы здоровой жизни, а расход ископаемого топлива был во много раз меньше.
Если обратиться к самым сложным критериям, используемым для оценки неуловимого понятия счастья, окажется, что растущее в последние 10 лет потребление пищи и топлива не сделало нас счастливее, скорее наоборот. Глобальный совет по счастью и благополучию, группа, возглавляемая советником ООН Джеффри Саксом, сообщил, что в 2017-м американцы были исключительно несчастны — таких результатов не фиксировали с 2005 года. При этом они работали, ели, путешествовали и потребляли больше, чем когда-либо прежде.
Согласно тому же докладу, данные из более чем 150 стран позволили выделить шесть факторов, формирующих социальные основы межкультурной концепции счастья. Это поддержка общества, свобода выбора жизненного пути, щедрость, отсутствие коррупции в правительстве, ожидаемая продолжительность здоровой жизни и доход на душу населения. Само собой разумеется, большую часть этих условий можно соблюсти (или даже улучшить показатели по ним), постепенно снижая темпы использования ископаемого топлива.
Из всех предложенных выше методов экономия энергии по умолчанию требует меньше всего усилий. Это мощный рычаг, способный вернуть человечество на правильный путь и обеспечить будущее нашим внукам. Есть только одна проблема: никто не разбогатеет оттого, что все вокруг стали меньше ездить, меньше есть, меньше покупать, меньше создавать и меньше делать. Умеренное потребление — не та идея, которую можно продать или сделать маркетинговым ходом; более того, попытка утверждать обратное выставит вас не в лучшем свете. Экономические меры, например «углеродный» налог и другие попытки монетизировать эту инициативу из лучших побуждений, были встречены яростным сопротивлением со стороны промышленников.
