В самом деле, это было хорошо видно.
Теперь передо мною лежат четыре номера, вышедших за лето, — в сентябре 1902 года писал поэт М. А. Волошин. — Нигде ни малейшей претензии на полную нецензурность, нигде царь дураком не назван. Прекрасные внутренние обозрения — не хуже, чем в «Вестнике Европы», только без недомолвок… Во всем чувствуется сила и связь с «землей».
Князь Петр Долгоруков сказал примерно то же, но другими словами:
Нужно говорить тоном не шайки, а тоном будущего правительства, которое чувствует за собой силу. Надо говорить… с монархом и с теперешним самодержавием как с историческим фактом, но так как оно пережило себя, то помочь ему перейти в другую форму, для чего становиться иногда в его положение и работать также над созидательной работой перерождения России, а не только критиковать.
В журнале «Освобождение» должна была заявить о себе ответственная оппозиция, готовая сформировать правительство. Задолго до 1905–1906 годов С. А. Муромцев поучал В. Д. Набокова: «Вы должны твердо и точно знать, что вы станете делать сейчас, если в Ваших руках окажется власть».
Издание журнала было масштабным проектом, а значит, дорогим. На него требовались немалые средства. Прежде всего, следовало полагаться на поддержку земств. Изначально была договоренность со Струве, что ему лично будут ежегодно платить более 3000 рублей в год. Дорогостоящим было само издание. По подсчетам современного исследователя В. Ю. Канищева, с июля 1902 по апрель 1905 года только оно потребовало 223 900 марок. Немалые средства уходили на пересылку тиража в Россию, зарплату сотрудникам, телефонные переговоры и т. д. Значительные суммы внес издатель, философ, богатый землевладелец Д. Е. Жуковский: 30 тысяч рублей золотом. Он и впоследствии финансово поддерживал журнал. В мае 1903 года в Штутгарт заехал князь Петр Долгоруков. Он привез Струве значительное денежное вспоможение. Это заметили и филеры, беспрестанно наблюдавшие за редакцией «Освобождения». Прежде Струве с супругой сидели дома: у них явно не хватало средств. Теперь они много расхаживали по магазинам. По словам Е. Д. Кусковой, Долгоруков был «кассиром» «Освобождения»: он собирал на него деньги, привозил их Струве, развозил журнал по России. От него приходили добрые вести о финансовых поступлениях. В феврале 1904 года князь Петр Долгоруков сообщил Струве, что было собрано 40 тысяч рублей на журнал. Земцы поддерживали «Освобождение» до последних дней его существования. В июле 1905 года в квартире В. Д. Набокова в Санкт-Петербурге собрались князь Петр Долгоруков, князь Д. И. Шаховской, П. Н. Милюков. Было поддержано решение и дальше издавать «Освобождение». 5000 рублей из своих личных средств на журнал выделил сам Набоков. 2300 рублей передал П. Д. Долгоруков от имени центральной организации Союза освобождения. Всего П. Б. Струве должен был получить перевод на сумму 7300 рублей.
Струве проживали под Штутгартом, в Гайсбурге
[7]. Этот городок был заселен рабочими. Многие из них состояли членами социал-демократической партии. У некоторых в квартирах висел портрет одного из лидеров немецких марксистов А. Бебеля, а рядом — кайзера Вильгельма. Семейство Струве разместилось в уютном фермерском доме. В их распоряжении было пять комнат, кухня, две кладовки. Там проживала его большая семья с четырьмя детьми: Глебом, Алексеем, Константином и Львом. Старшему Глебу было тогда пять лет. При них была няня Анна Николаевна.
На руках Анны Николаевны был четверо неугомонных мальчишек, но ее на всех хватало, всюду успевала она наводить порядок. Она варила прекрасное варенье, поедавшееся в невероятном количестве, она учила немецкую кухарку стряпать русские кушанья.
Там была и редакция «Освобождения». Немалую роль играла секретарь издания Юлия Григорьева Топоркова (Губарева). Ее отличало чувство юмора, совсем не характерное для самого П. Б. Струве. Топоркова была сослана в Вологду по делу партии «Народное право» и оттуда бежала. Семейству Струве ее рекомендовал князь Петр Долгоруков. Нина Струве убеждала мужа:
Это в высшей степени нужный человек. Точный и исполнительный до методичности совсем не русской, бесстрашный, энергичный и необыкновенно работящий. Все транспортное дело может быть ей поручено! Я считаю, что для «Освобождения» будет это большим счастьем… Как секретарь тебе, она тоже прекрасный помощник.
Часто на квартиру в Гайсбург приезжал кто-нибудь из России. Гостей всегда было много.
Струве целыми днями сидел дома, работал. Филеры Департамента полиции, неотлучно следившие за ним, удивлялись: бывало, он не выходил на улицу по 6–8 дней. Изредка он появлялся в типографии, на почте или в банке.
Впоследствии, в 1904 году, Струве переехал во Францию. Были основания опасаться, что правительство Германии пойдет навстречу своим российским коллегам и приостановит издание. Власти Вюртемберга были уже готовы к этому решению. Так что переезд редакции был вынужденным и неизбежным. Струве устроился в Пасси, на окраине Парижа. Он остановился в небольшом трехэтажном особняке. Внизу были гостиная, столовая, кухня. На втором этаже располагались жилые комнаты. На третьем — библиотека и кабинет П. Б. Струве. Русская эмиграция в Париже жила бурной жизнью. А. А. Корнилов приехал туда в ноябре 1904 года. Вместе с коллегами по «Освобождению» он ходил в театр «Трокадеро», где выступали лидер французских социалистов Ж. Жорес и писатель А. Франс. Особенно ждали выступления Жореса, который не разочаровал. Ходили в Русскую высшую школу общественных наук, где познакомились с М. М. Ковалевским. Побывали на диспуте Ленина и Струве. Ленин предсказывал диктатуру пролетариата. Струве, разумеется, оппонировал. Вспоминал об опыте Вандеи
[8], о могучей силе традиционализма, неукротимости контрреволюции. Выступали и анархисты. Вечер закончился настоящей дракой. На таких встречах преимущество было за социалистами, марксистами или народниками, их было заметно больше «освобожденцев». Как писал сам Струве, к нему относились в целом добродушно, к «Освобождению» — почтительно, но при этом враждебно. Еще в сентябре 1902 года М. А. Волошин делился впечатлениями с А. М. Пешковским о «походе», затеянном революционной печатью против журнала: «Ругань полилась ушатами, целые номера были посвящены ей, и русская революция на время забыта».
«Освобождение» быстро завоевывало аудиторию. Уже 11 сентября 1902 года Н. Н. Львов писал Струве воодушевляющие новости. По словам графа С. Л. Толстого, его отцу, Льву Николаевичу, журнал очень понравился: «Он находит, что „Освобождение“ встало на верный путь». Издание понравилось и земцам.
У нас в Саратове журнал зачитывается с увлечением и, переходя из рук в руки, обращается в клочки (бумага ужасно скоро рвется), даже представители дворянской партии прислушиваются к голосу «Освобождения». Мне приходится слушать хорошие отзывы от таких людей, которых трудно чем-либо расшевелить.
