Ускорив шаг, я запрыгнула в открытую дверь одного из баров и постаралась максимально слиться с толпой.
Уселась на один из высоких стульев, нестройным рядом стоящих вдоль барной стойки, и заказала себе яблочный сок. Хватит с меня вин. И так я с этой шелковицей разошлась, как никогда.
Глотнула разок и чуть не выплюнула безалкогольный напиток обратно, настолько замигавший на экране вызов от сестры застал меня врасплох.
Прокрутила аппарат в руках и решила не отвечать. Да только всё тот же, пристававший на улице детина неожиданно вскрикнул за моей спиной:
- Бу-у!
Мобильник завертелся в затрясшихся пальцах трехвинтовым* и так и нырнул бы в сок олимпийским чемпионом, буть стакан чуть пошире.
За всей этой суматохой я случайно стронула кнопку вызова и аппарат завопил взволнованным голосом Назлы:
- Сестра! Саша! Ты меня слышишь?
- Да, к сожалению. - Закатила я глаза, одновременно отмахиваясь от прилипчивого турка, с выражением лица по типу "пшёл прочь!"
- Сашка, прости меня... - уже рыдала в трубку Назлы.
- Чем обязана такому позднему и бурному раскаянию? - Тихо отозвалась я, складывая гармошкой салфетку под стаканом.
- Юсуф мне всё рассказал... Я знаю, что это он... Ты не виновата, Саша!
- Ну, для меня это не новость. Ладно, - тяжело вздохнула я, - проехали. Забыли. Успокойся и живи дальше со своим Юсуфом, если тебе так хочется. Считай, что простила.
- Да на хрена мне этот кобель, сестрёнка? - всё ещё ревёт. Вот ведь... - Приедь, пожалуйста, ко мне. Очень прошу.
- Извини, но...
- Саш, мы с Юсуфом попали в аварию! Я в больнице... И... могу потерять ребёнка! Маме не говорила, не хочу расстраивать раньше времени. А Адем... Что от него толку?
Вот с этим соглашусь на сто процентов!
- Мне очень страшно, Саш! Живот ужасно болит!
- Ты где, Назлы? - моментально прихожу в себя и вскакиваю, чуть не навернувшись со стула.
- Сейчас пришлю адрес. - Бормочет она. - Саш?
- Что? - снова подношу к уху почти отключённый гаджет.
- Спасибо, сестрёнка!
* Трехвинтовый - имеется ввиду прыжок с трамплина в воду, с тремя поворатами вокруг своей оси.
Глава 49
В бесконечном больничном коридоре царит полумрак. Холодно и пахнет спиртом.
Я бреду вдоль белых, глянцевых дверей, мерцающих в темноте, как зубы хищника. Сто восемнадцатая... Сто шестнадцатая...
И из этой сто шестнадцатой выскакивает всклокоченная медсестра "метр с шапкой" и начинает ворчать на меня. Паникует, размахивает руками, чуть не захлёбывается.
- Сто вось-мая па-ла-та! Я к сес-тре! - по слогам произношу я, разъясняя ей, как умалишённой. Но всё мимо. - Наз-лы Атай! - почти выкрикиваю я. Нервы на пределе.
Параллельно с пониманием, снизошедшим на лицо медсестры, из-за моей спины приходит ещё кое-кто. Высокий мужчина. И начинает успокаивать разбушевавшуюся сиделку. Из его речи я понимаю только имя - Назлы, а ещё только теперь осознаю, что это не Адем, как мне сразу почудилось, а Эмин.
Пять секунд и назревающий конфликт решён. Ещё пять и Эмин открывает предо мной дверь палаты Назлы.
- Сашка! - измученно улыбается она и тянет ко мне опутанные проводами капельницы ручонки.
Ну как я могу не простить? Как могу отвернуться от неё? Я подлетаю к своей дурёхе и, совершенно не думая о последствиях своей бурной любви, сжимаю её в крепких объятиях.
- Ну? Как ты, глупенькая?
- Уже лучше. Живот почти прошёл, но это от обезболивающих. Но врач всё равно сказал, что ребёнок в порядке. Пронесло. Нужно поваляться в больнице пару дней и отпустит домой, - тараторит Назлы.
- А сама как?
- Пара синяков и царапин, ушиб бедра, а так нормально! Всё до свадьбы заживёт! - наивно смеётся она и тянется за бумажным стаканчиком с водой.
Вот откуда она все эти присказки знает? Словно в разных семьях с братцем-дундуком воспитывались. Хотя, этот чокнутый скоро её, кажется, обгонит.
- А вот на этом моменте пожалуйста поподробней. - Щурюсь я и, скинув обувь, принимаю позу внимательного слушателя. Такого... которого, как говорится, хрен выгонишь, пока не вывернешь душу наизнанку.
- Да какая свадьба, Сашка! С этим идиотом, который кидается на каждую юбку? Который чуть не угробил нас с малышом? Пусть катится до самого Средиземного моря! Вот увидишь, через неделю найдёт себе новую дурочку.
О! А вот это, похоже, их крылатая фраза. Уже не первый раз слышу.
- Подожди-подожди... Давай по порядку. Скажи, как получилось, что ты оказалась с ним в одной машине, если как говоришь, отшила его? И почему думаешь, что он так быстро отстанет, если вы ждёте общего ребёнка?
- В общем, слушай сюда... - Назлы взбила под спиной подушку и, устроившись поудобней, начала излагать:
- В ту ночь, когда всё произошло... ну... между вами, он сначала орал, возмущался, обвинял тебя. А потом, поняв, что переигрывает и, что я не до конца верю в этот дешёвый спектакль, зашёл с другой стороны - начал заискивать. На следующее утро прислал огромный букет роз. Я пыталась сосчитать их, но после того, как пару раз сбилась, бросила эту затею. - Назлы снова глотнула воды и продолжила, - а к обеду начал обрывать телефон. Я терпела сутки. А сегодня не выдержала, и ответила. Не знаю зачем. Просто хотела его послать ещё раз, но эта козлина уговорил меня встретиться и обо всём поговорить.
Назлы тяжело вздохнула, едва сдерживая выступившие на глазах слёзы и продолжила изливать душу:
- Я сама села к нему в машину. Не хотела, чтобы мама увидела его пижонский "Corvette" у нас на подъездной дорожке. И он тут же воспользовался ситуацией - ломанулся в ресторан.
- А учитывая, что турецкие мужчины те ещё автолюбители... - продолжила я.
- А ты откуда знаешь? - хихикнула сестра.
- Да так... Знакома с одним... - отмахнулась я.
- Адем. Нет, брат отлично водит! - начала защищать.
Ну отлично, так отлично. Не буду переубеждать. Не рассказывать же ей о нашем прыжке в кювет! И так перенервничала.
- Но Юсуф и правда любит лихачить. А ещё он стал цапать мои коленки. Как будто тут и был, прикинь? Как будто ничего не произошло, представляешь?
- Уже представляю.
- Ну, а потом, пока я отбивалась, он потерял управление и влетел в столб. Не поняла, как оно получилось, но тряхнуло нас прилично. Я даже дышать не сразу начала, думала, что лёгкие отбила.
- А он? - страшно представить, чем всё могло завершиться.
- Он же трус, Саш! Я всё время закрывала на это глаза! Но после той ночи все его отрицательные черты для меня обострились. - Назлы закрутила свои русые волосы в неаккуратный пучок и завершила рассказ, словно смертный приговор вынесла: - Расплакался и во всём мне признался с ходу. Истерику закатил. Чуть ли не в ногах валялся.
