"Желание поскорее улизнуть от сексуального братца-потаскуна" - тут же нашёлся внутренний голос.
И, хотя я и была согласна с ним на все сто, глаза всё равно позорно выискивали в толпе черную, как угли, слегка растрёпанную макушку.
Сердце ныло от понимания того, что это конец. И от ощущения того, что это только самое начало моих душевных мук.
Глупое сердце... Ну как его заткнуть? Как объяснить, что Адем для меня - отрезанный ломоть, попользовавшаяся мной скотина. Поиграл, удовлетворил свою похоть и вернулся к чистой и непорочной невестушке. Одного только хочу: пусть рядом с ней его жизнь не будет мёдом. Вот бы той же монетой да ему в руки... И без сдачи.
Чтобы я ни думала и какие проклятия ни посылала в сторону семейной жизни братца и Дениз, моя голова крутилась на триста шестьдесят градусов, в надежде на хэппи энд. Слезливый, до тошноты сладкий. Как в ванильных мелодрамах, которыми засматривается моя мама: "Она льёт слёзы в аэропорту и максимально тянет с посадкой. И он приезжает. Перехватывает свою любимую на последней секунде..."
Тьфу ты! Информационное табло высвечивает номер нужного гейта и, закинув на плечо свою увесистую ручную кладь, я спешу как можно быстрее оказаться на борту. Хватит слёз! Распустила сопли! Недостоен!
Лечу, как от пожара спасаюсь, но почти сразу, слева на меня со всего разбега налетает высокий и мускулистый жеребец.
Первое, что вижу - его, руки, интуитивно обхватившие мои собственные, чтобы не дать упасть.
Медленно скольжу взглядом по светло-голубой рубашке вверх и останавливаюсь на лице...
Глава 53
Секунды останавливаются, а вместе с ними, кажется, и моё сердце. С жадностью всматриваюсь в незнакомые черты лица того же типажа, но не его. Осознание того, что это не Адем приходит не сразу, хотя должно было включиться ещё при взгляде на его руки, лишённые синеватых, топорных татуировок.
- Извините. - Сухо произносит он и, подтянув на плече рюкзак, торопится на посадку.
* * *
По ощущениям самолёт набирает высоту слишком стремительно. Сглатываю, сглатываю, пока во рту не образуется Сахара, но уши всё равно закладывает не на шутку. Странное чувство погружения на глубину, под непреодолимую толщу воды, в Марианскую впадину. Темно, холодно и нечем дышать. Мне кажется, будто моё физическое тело здесь, на высоте четыре-пять тысяч метров выше уровня моря, а душа под ним. На такой же глубине. И это несоответствие, нарастающий с каждой секундой дисбаланс встаёт комом сначала где-то за рёбрами, а потом подкатывает к горлу сильнейшей тошнотой.
Срываюсь с места, "пересчитывая" попутно ноги рядом сидящих пассажиров и мчусь в туалет.
- Девушка! Вернитесь на своё место! Пока нельзя вставать! - почти ловит меня стюардесса, но я уворачиваюсь и, даже не заперев дверь, выдаю содержимое желудка в раковину.
Чёртов Адем! Чёртова страна! Ненавижу! Никогда сюда не вернусь! Никогда!
* * *
- Ну, привет, лягушка путешественница! - бежит ко мне в объятия подруга. - Слушай, Сашка, да ты и впрямь зелёная, как лягушка! Как будто не на солнышке загорала, а с болота вылезла!
- Да какое там солнышко, Ларис! - кисло протянула я, надеясь только на то, что зарёванные за время полёта глаза уже почти пришли в норму и не выдадут меня с головой. А ещё молилась Богу, чтобы тот не далёкий парень, что сидел рядом и настойчиво пытался меня успокоить и развеселить, пойдёт своей дорогой.
- Санёк! - подруга сощурилась, словно пытаясь прочитать мелкий текст на расстоянии.
Та-ак. Лезет в мысли. Пытается активировать телепатию. Фиг тебе! Не о чем рассказывать! - сделала я умозаключение и с напускным весельем подхватила чемодан.
- Ларис, а давай возьмём винца и домой. У меня для тебя тако-ой подарок...
- Ясно. Диагноз "Влюблена". Острая форма. - В полной уверенности заявила подруга и стащила сумку с моего плеча.
- Оля! Оля! - нагнал меня мужской голос. Ну и зачем я представилась этому дундуку из самолёта фальшивым именем?
- Стопэ! Вытянула руку Лариса, преграждая путь приставучему блондину. - Ты Сашкина неразделённая любовь? - невозмутимо вперилась она в него взглядом. Железная леди, блин.
- Ну... Как сказать... - замямлил парень. - Так она же Оля!
Взгляд, которым подруга его одарила, сделал мой день.
- Конечно, Оля. - Заявила Лариса, словно это - непредожная истина.
- А почему...
- Имя сменила. - Рявкнула она, явно уже выходя из себя.
- Только что?
- Только что, только что... Иди, куда шёл! Замужем она!
Лариска. В этом она вся. Фиминистка, какой ещё поискать. В свои двадцать девять подруга и не думала о ни о замужество, ни о детях, в отличие от других наших приятельниц, чуть ли не в депрессию впавших от "уходящей молодости" к этим годам.
- А знаешь что, "Олечка", а давай-ка мы и правда с тобой по винцу... - бойко зарядила она, небрежно кидая мою сумку на заднее сиденье своей старенькой "Хонды".
* * *
Стрелки часов на Ларискиной кухне показывают 0:00. Я шлёпаю в очередной раз опустевшим бокалом по столу. Утрированно громко. Не специально, так вышло. Снова смотрю на часы. Моргаю, ещё раз. Десять минут первого.
- У меня в глазах двоится... Или крыша едет? - пьяно бормочу я. - Только что было ровно полночь.
- Саш, хватит! Давай спать! Ну ни один мужик не заслуживает таких терзаний! Тем более, твой засранец Адем.
И поспорить - не поспоришь. Сама не заметила, как вывалила подруге подробности всех своих турецких приключений, начиная от бешеной тяги к брутальному и дикому братцу, заканчивая его возвращением к Дениз. И ладно бы стало легче, а то...
Глава 54
Пять дней прошли, как в тумане. Днём я старалась жить, как обычно, скрывала от окружающих боль, насколько могла. А ночью давала волю эмоциям, отчаянно лила слёзы в подушку и перебирала все известные мне ругательства наперечёт. И, когда мама уехала с подругами на дачу на майские, я ещё больше раскиселилась. Теперь и в дневное время могла себе позволить выплеснуть эмоции. Заедала свою чёрную тоску пиццей с газировкой и просто килограммами поглощала рыбу хе и оливки. Странные для меня вкусовые предпочтения...
Первого мая, устав от сидения в четырёх стенах, потащилась в строительный гипермаркет и прокляла всё на свете сначала в маршрутке, потом в самом магазине, забитом до отказа ошалевшими дачниками.
И даже здесь, в центре Сибири, мне в каждом высоком, темноволосом парне чудился засранец Адем.
Я редко откладывала что-то на потом, редко впадала в депрессию после того случая несколько лет назад. Вообще поменялась после этой треклятой поездки! Вот и запланированную на вечер подготовку балкона к ремонту отсрочила... До завтра. Вымотавшись этим шоппингом, пораньше легла спать. Да только посреди ночи проснулась от взорвавшей тишину пустой квартиры, турецкой мелодии. Телевизор, вроде, выключила... Вот ещё этих восточных мотивов мне не хватало до полного счастья!
