В груди ёкнуло. Он что, серьёзно? Я не насчёт угрозы забраться на дерево прямо сейчас. Пусть лазает, конечно, на здоровье.
А насчёт отшлёпать!
Он же несерьёзно, правда?
- Вы бы лучше к наследникам своим лазали, - торопливо внесла конструктив я. - А ещё лучше вместе с ними бы лазали. Вам троим, кстати, очень полезно было б.
Я осеклась на полуслове. Потому что про «семь раз отмерь» темнейшество, похоже, не слышал. Я остроумность ещё сформулировать не успела, а он уже карабкался вверх! Ко мне.
Споро так!
Поспешила я с выводом, что они с наследниками непохожи. По части лазанья по деревьям
- сразу видно, родня. Причём найближайшая. Зря я про леди Эскуро нехорошо подумала.
Спустя пару минут, показавшихся мне вечностью, и десять провальных попыток «завести» с толкача крылья, ну или хотя бы зонтик, темнейшество перевалился через ветку, на которой я сидела. Подтянулся на своих умопомрачительно красивых руках, отчего мышцы и сухожилия обрисовались ещё выразительнее и краше и уселся рядом. Мне пришлось невольно к самому стволу отодвинуться. Пряча таким образом беззащитный дерьер, которому тут некоторые невоспитанные поркой грозили.
- Я, признаться, совершенно не умею ладить с детьми, - откинув с бронзового лба прядь волос, сообщил с немного виноватой улыбкой темнейшество.
- Да, я это заметила, - поддержала я разговор, радуясь про себя, что об угрозе лорд пока не вспоминает.
Но не тут-то было.
Вопреки моим подколкам до склероза темнейшеству было далеко.
- Ну так что, леди Стрекоза? Сами предоставите свою круглую и вездесущую попку в моё распоряжение для справедливого наказания или мне применить силу?
Мои бедные тылы так и сжались.
Угрозу и травмоопасность почуяли!
Тем более, не далее, как минуту назад, я имела несчастье убедиться, что слово с делом у темнейшества не расходится.
Но он же не серьёзно, правда?
- Вы всё шутите, милорд, - пробормотала я, но не очень уверенно.
А потому что кое-кто придвинулся ближе!
- Есть сомнения в несгибаемости моих намерений, леди? - вкрадчиво проговорил темнейшество, придвигаясь ещё ближе.
Теперь я не смогла бы взлететь, даже если бы захотела. Просто почувствовала, что распластанные и прижатые к шершавому стволу самые красивые в мире крылышки теперь уж точно не «заведутся». Несмотря на вновь появившийся зуд в лопатках, который, когда нужно, шерд знает где носит.
- Никаких сомнений, ваше милордное темнейшество, - подхалимаж мне плохо даётся, знаю, но тут случай особый. - Верю вам на слово, что ваши намерения просто твердокаменные! И всё же не советую мне угрожать!
Если крылья «включились», то и зонтик рано или поздно «заведётся», поняла я и поудобнее перехватила рукоятку. Не очень хорошая идея бить работодателя зонтиком с ручкой из рога единорога, конечно...
Слишком уж он дорогой, если вообще, не единственный в мире!
Вряд ли производство подобных волшебных зонтиков поставлено тут у них на конвейер. Но кому сейчас легко.
- Благодарю за ценный совет, леди Стрекоза, - с тревожной хрипотцой сказал темнейшество и у меня в груди сладко ёкнуло. Захотелось вдруг услышать тот его голос. Который с горным обвалом, с громовыми раскатами, с дикой, безудержной стихией!.. Но радовать им меня не спешили. Вместо этого растревожили ещё больше, подпустив в интонации коварно мягкого, обволакивающего бархата. - В благодарность я предоставлю вам последний шанс избежать наказания. Вы же воспользуетесь последним шансом, леди?
- И что составляет мой последний шанс, позвольте узнать? - так, Машенька, не дрожим. Нас всего лишь на понт берут. наверное.
- Позволяю, леди, - несносно-притягательно улыбнулся тёмный лорд и не в меру наглые очи его заискрились. - Я готов забыть о вашей «светлости» за. Всего лишь за один поцелуй.
- Что?!
- Ах да, вы совершенно правы, - тяжело дыша, кто-то норовит придвинуться ещё ближе! -Три поцелуя.
От удара зонтиком по лбу, темнейшество, хвала местной тьме и всем местным богам и богиням, уклонился. Я чуть не застонала от облегчения. Потому что не собиралась я бить его зонтиком! Он сам подскочил, прямо в моей руке, клянусь!
- Так вы разговариваете с леди, ваше темнейшество? - перешла я в наступление, пока чуть было не пришибленный зонтиком лорд не очухался. А то капец мне прямо на этом дереве.
Но темнейшество вдруг потряс головой и обернулся с недоумением, словно пытался понять, как сюда попал.
Ага, конечно, так я и поверила.
- Я, собственно, пошутил, - сообщили мне спустя секунд десять с ошарашенным видом.
- Я, собственно, так и поняла, - вежливо поддержала я беседу.
- Вообще-то я поблагодарить вас хотел. И сказать, что вышло у вас блестяще. Я про контакт с детьми. Я в вас не ошибся.
- Давайте-давайте, приписывайте мои заслуги себе, - стараясь скрыть облегчение в дрожащем голосе, ответила я. - И вообще, конечно, пожалуйста, но у меня что, был выход?
Серые глаза темнейшества вдруг снова странно вспыхнули. Протянув ко мне руку, лорд заправил прядь волос мне за ухо. Я так и замерла, боясь даже вдохнуть. Хорошо хоть зонтиком его не огрела, и то сахар. Лопатки уже не просто чесались и зудели - они буквально вибрировали! Хорошо, что шершавый ствол за спиной поглощал эту неуёмную вибрацию...
Лицо его темнейшества оказалось как-то совсем уж близко. Руку от моей щеки он отрывать и не думал! Пальцы у него были твёрдые, горячие. Приятно-шероховатые. И выражение глаз такое. противоречиво-тревожное. Как и этот хриплый, бархатный голос.
Я успела подумать, что у лорда очень, просто очень красивые губы, как снизу вдруг прозвучало:
- Знаете, что, милорд?! Это, вообще-то, ни в какие ворота! Какой пример вы подаёте детям?! Мистрис Сапота!
Шерды драные!!!
Глава 8 О том, как лорд снимал меня с дерева
Эмоции, захлестнувшие меня с головой, были настолько противоречивыми, - от досады до облегчения напополам с туманом в голове и ощущением, что темнейшества на дереве, да ещё и в моей компании, мистрис Забота уж точно мне не простит, - впрочем, детей, с моей лёгкой руки потопавших на географию и подавно!, - что крылья вдруг вибрировать перестали.
Совершенно.
Темнейшество же выглядел застигнутым врасплох и. смущённым.
Проверещав на ультразвуке что-то на тему, что ноги её не будет в этом доме, который прямо на её бедных глазах превратился в «вертеп разврата на деревьях», и что-то ещё о сердце больном, которое не выдержит, и о том, что не думала, что доживёт до такого безобразия, мадам очень споро для сердечницы удалилась.
