- Ну как? - довольно пропыхтел Ингварчик. - Встанет и растянется прямо здесь! Как мистрис Пупсель. И мистрис Гарденсаунг. И та мистрис, в стёклышках. Весело же было!
Я уже приготовилась к тому, что Клиппи-Одуванчик сейчас снова встанет на мою защиту и собиралась умилиться окончательно и бесповоротно, как белокурый «зверёныш» выдал ангельским голоском:
- Так она ж фея. Ходить не сможет, так полетит. Давай лучше вместо масла ей подошвы клеем приклеим. И ещё волосы к подушке! Как мистрис Оранжад!
Ингварчик засопел. Ему явно не понравилось, что сия светлая идея залетела в голову не к нему.
Я тоже сердито засопела, но Ингвар сопел громче.
- Ладно, давай, - со вздохом прошептал он. - Пошли за клеем.
- Но какая она всё-таки красивая. - со странным сожалением в голосе прошептала Клиппи.
- Мама красивее, - отрезал Ингвар и задумчиво добавил: - А ещё можно пауков из учебника вырезать и дверь в ванную ей оклеить.
Клиппи от радости аж в ладоши захлопала.
И «зверята» вместе с ларсеном удалились.
А я, наконец, открыла глаза и села на кровати.
Красивая?
Кажется, пришло время, посмотреться в зеркало!
Глава 12 О том, как я смотрелась в зеркало
Что и говорить - на гувернантках здесь не экономят.
Помимо круглой кровати под лёгким балдахином, на которой я сидела, в просторной комнате обнаружился будуарный столик на изящных ножках с зеркалом в раме в цветочках, ещё одно зеркало, на стене, чтобы разглядеть себя в полный рост, шкаф-секретер с витриной, комод в поющих птицах и ещё один шкаф, трёхстворчатый. Распахнутая дверь вела в соседнюю комнату, и я сразу поняла, что та комната тоже моя. Гувернантская в смысле. В проёме двери виднелся угол низкой тахты с цветными валиками, силуэт кресла и круглый журнальный столик. И всё такое добротное, в благородной гамме цвета слоновой кости, в тон полу и потолку. Стены же были тёмно-пудровые, с щедрым добавлением серого. Честно, представить за изящным будуарным столиком корпулентные достоинства мистрис Потаерх не было никакой возможности. Как невозможно было их вообразить и на круглой кровати под легчайшим балдахином-паутинкой.
Порыв броситься к зеркалу был неумолимо задушен иным порывом, спорить с которым не представлялось возможным в силу природы его характера. Распознав безошибочно за одной из дверей уборную, я стремглав устремилась туда.
А вот после меня ждал сюрприз. Потому что в ванной комнате - а это была именно комната, с кушеткой, креслом и столиком, и это помимо самой ванны и прочих удобств - зеркало тоже наличествовало!
И вот когда я к нему приблизилась, и, вдохнув-выдохнув, глаза на своё отражение подняла - челюсть так и отвисла, а колени ослабли. Пришлось ладонями о столешницу опереться.
Потому что зеркало отражало... меня.
Меня!
Только. с крыльями.
Даже волосы моими были! Я на это окрашивание в бирюзу полгода откладывала!.. Только на прошлой неделе сделала!
Вот же шрявь болотная!
Спустя пару секунд я поняла, что каскад бирюзовых локонов в этом мире совсем моим оказался. В смысле, натуральным. Крашеные волосы так не блестят, не сияют здоровьем! А тут. мягкие на ощупь, насыщенно-бирюзовые, да ещё с радужными прядями, точь-в-точь, как в рекламном ролике. Этих крошечных радуг я, кстати, так и не смогла добиться там, в своём мире...
А лицо было моим, привычным. Разве что цвет ровнее, и глаза ещё более голубые стали. хотя это они может, на фоне волос и крыльев так забирюзовели. В остальном же лицо как лицо. Самое обычное.
То есть это я до этого момента своё лицо самым обычным считала.
Но в сочетании с пышущими здоровьем волосами, и с крыльями, прозрачными, и в самом деле, как у стрекозы, но всё же более сложной формы, с ярко-бирюзовыми прожилками, с золотисто-перламутровой пыльцой, в сочетании с этим старомодным, но таким шикарным платьем из мягчайшего бархата с воротником-стойкой и нежным кружевом, я вынуждена была признать: что-то во мне определённо есть.
Но в целом, если честно, я была немного разочарована.
Я-то уж вообразила, раз уж угораздило в тело феи попасть, то окажусь непременно какой-то немыслимой красавицей!..
А на деле. как была Машенькой Барашкиной, так ей и осталась.
Вспомнив, как представилась его темнейшеству Фрешенькой, не выдержала, прыснула.
И стоило моим чертам в зеркале прийти в движение, как я подметила, что всё же. что-то во мне изменилось. эдакое.
Кожа словно сиянием изнутри наполнилась.
И даже. светится как будто?
Я прищурилась.
Но рассмотреть себя детально мне не дали.
Завопили по ту сторону двери.
И этот голос я тоже узнала с лёгкостью.
- А-ага-а!! - тоном обличительницы всея и всех возопила мистрис Сапота. - Упорхнула! Что и требовалось доказать! А что я говорила! Я сразу, как её увидела, сказала: притворщица!
- Как же, мистрис Сапота, вы говорили, как же! - поддакнул другой женский голос и с нескрываемым ехидством добавил: - А милорд-то её на руках нёс! Хорошо, хоть не к себе ж в спальню...
- Ну так она только оттуда! - запальчиво перебила мистрис Сапота и затараторила: - Что за несчастья обрушились на правящий дом! Император мёртв! Дети нестабильны! Самые лучшие тёмные магистры бессильны против их проклятого дара! Гувернантки бегут, как пикси с падающего корабля! А ещё этот бал в честь наследников!.. И - о горе нам! -солдафон во главе импери.
И вдруг воцарилась звенящая тишина.
Даже через дверь я отчётливо услышала шлепок и поняла, что мистрис Сапота поспешно пляснула себя по губам. Рот себе закрывая.
Какое-то время не раздавалось ни звука.
А потом мистрис Сапота заговорила совсем другим тоном.
- А скажи-ка мне, многоуважаемая Апсхиса, что ты добавила в рогалики для... этой?
С трудом сдерживая смех, Апчхиса ответила:
- Как вы и распорядились, мистрис Сапота, положила немного честнотравы, - серьёзный тон давался женщине всё сложнее. - Чтобы вывести, значит, нахалку летучую на чистую воду.
И не удержалась, прыснула уже.
Но тут же умолкла, видимо под взглядом заботистой мадамы.
- Я распорядилась, чтобы. в. пирожные! - возмутилась мистрис Сапота, которая, оказывается, находилась под действием местного зелья правды. Ещё, значит, и ругалик, мне принесённый, спёрла!
Никак не нажрётся.
Голос мистрис дрогнул, но всё же она справилась с собой и возвестила чопорно:
- Я распоряжусь, чтобы перестелили простыни.
