На ближайшей картине лениво водила щёткой по волосам томная дама.
Заметив, что она с интересом меня разглядывает, даже рука с расчёской замерла, я решила, что хуже точно не будет и обратилась к даме:
- Простите, леди, не подскажете, как пройти в библиотеку?
Чувствую себя, мягко сказать, по-дурацки.
Но больше спросить не у кого.
Томная дама оглядела меня с ног до головы, наморщила нос, фыркнула и... продолжила расчёсывать и без того гладкие, как шёлк, локоны.
Также получилось и с остальными обитателями галереи. Стоило мне приблизиться, как люди, звери, полулюди с лисьими ушами и хвостами, как у ларсена Акишико, а также некие неведомые существа, очень на древнеримских фавнов похожие, морщили носы, фыркали, выставляли вперёд нарисованные рога, отворачивались и складывали из пальцев какие-то фигуры, подозреваю, не самые приличные.
Словом, демонстрировали полный и бесповоротный игнор.
Вслед мне неслось:
- Не хватало ещё указывать дорогу фее!
В последнем восклицании мне, как ни странно, послышалась подсказка. Вспомнив, что давеча я прекрасно распознала за стеной уборную, а за другой - детскую, попыталась найти библиотеку с помощью зонтика. Но он, увы, молчал. Должно быть, злополучная библиотека не просто заперта, а какой-то хитрой магической защитой, видимо, от «нестабильных» «зверят», имеющих обыкновение вырезать из фолиантов пауков и оклеивать ими двери в ванные.
Ничуть не расстраиваясь, я продолжала самостоятельную экскурсию по дому темнейшества.
Время от времени всё же возобновляла попытки наладить контакт с обитателями галереи.
Одна фавночка, с застывшей маской блаженства на нечеловечески красивом лице, которая нежилась в горячей термали в очень живописном месте, казалось, была готова была со мной заговорить, но тут вдруг рядом с ней вынырнула давешняя русалка с репродукции, что-то жарко прошептала в острое пятнистое ухо и, метнув на меня сердитый взгляд, скрылась, плеснув хвостом.
А фавночка виновато пожала голубыми плечами и молча продолжила SPA-процедуры.
К картинам я больше не приставала.
Понятно же, раз русалки на репродукцию разобиделись, ни от кого тут я правды не добьюсь. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось.
Чем дальше я шла, тем с большим интересом меня провожали глазами. Думая, что не вижу, существа на картинах переглядывались и перемигивались с заговорщицким видом, а кто-то и ладоши потирал!
Вопли наследников, кстати, стихли и я буду не я, если эта тишина и зашкаливший градус ожидания на нарисованных лицах никак не связан!
Я усиленно старалась делать вид, что ничего такого не замечаю, но на самом деле уже чувствовала, что за следующим поворотом меня ждёт сюрприз.
Приятный или нет, это как посмотреть.
Потому что впереди я почувствовала весёлое нетерпение «зверят».
И... ещё чей-то интерес. Ехидный такой, циничный...
О готовящейся каверзе красноречиво говорило и поведение рыжей девчушки с лисьими ушками и торчащими в стороны косичками на последней картине. Полулисичка подползла к самому краю полотна и рисковала свернуть шею, пытаясь что-то впереди и внизу разглядеть.
Зонтик в руке легонько завибрировал.
Но покалывания не было, из чего я заключила, что опасность небольшая.
Медленно выглянула из-за поворота, не спеша ступать дальше.
Местоположение наследников я вычислила сразу - по едва уловимому движению серой, в золотых узорах, портьеры.
Они намерены выпрыгнуть из-за неё с криком «гав», когда я пройду мимо?
Ох, чувствую, не всё так просто.
Глава 16 О том, как я реквизировала подарок дядюшки
Я обернулась на лисичку, и та вдруг тыкнула пальцем вниз. Проследив направление пальца, я разглядела натянутую верёвку сантиметрах в двадцати от пола.
Верёвка была прозрачная, так сходу и не заметишь.
И она двигалась!
Присев, чтобы рассмотреть сие мерцающее чудо получше, я часто заморгала, когда на меня с любопытством уставились два немигающих глаза.
Да это не веревка вовсе!
А натянутая прозрачная змейка!
Я протянула руку и змейка, выпустив прозрачные лапки с растопыренными пальчиками, споро скользнула на мою ладонь, обжегши холодом. Завертелась вихрем вокруг вмиг заиндевевшего рукава, устраиваясь поудобнее, и, наконец, блаженно прищурившись, замерла. Холод тут же ощущаться перестал.
Из-за гневно всколыхнувшейся портьеры тут же повыскакивали зверята и принялись скакать вокруг с воплями.
- Это нечестно!
- Это наш Фрозик!
- Ты не должна была его заметить!
- Нечестно! Нечестно!
- Наш! Наш ледяной саламандрик!
- Отдай! Отдай! Отдай!!
- Нечестно! Нечестно! Нечестно!
- Ну конечно, - не стала я спорить, почёсывая блаженно щурящего глазки-бусинки Фрозика.
- А устраивать ловушки гувернанткам, значит, честно?
На мой резонный вопрос «зверятам» ответить было нечего, и они завели по новой:
- Это наш Фрозик!
- Нам дядя привёз!
- Верни сейчас же!
- Посмотрю на ваше поведение, - решив повредничать, а заодно и приступить к воспитательному процессу, ответила я.
С этими словами я поднялась и чуть не столкнулась нос к носу с тем самым дядей, как я понимаю.
- Дядя Малколм! - подтвердила мою догадку Клиппи. - Скажи ей!
- Она Фрозика заграбастала!
- Не заграбастала, а реквизировала ввиду разоблачения преступного заговора, - поправила я, рассматривая тем временем, дядю Малколма.
Тоже дарк, вновь приобретённым фейским чутьём поняла я. Только из другого клана. Северного - тут к Оракулу не ходи.
У северного дарка были белоснежные и гладкие, как шёлк волосы и пронзительные фиолетовые глаза на вытянутом породистом лице. Орлиный, с горбинкой нос, делал его похожим на хищную птицу, но ничуть не портил. Также как квадратный подбородок и массивная челюсть.
Взгляд фиолетовых, как и у наследников глаз, был пристальным, изучающим, холодным. Поневоле поёжиться захотелось.
Но... хорош, ледышка, чего уж там.
Вот только то обстоятельство, что взрослый детина прятался за портьерой, потворствуя «зверятам» в охоте на гувернантку, симпатии ему в моих глазах не добавляло!
- Дети, я же просил, не использовать Фрозика для каверз, - обращался этот лицемер к продолжающим скакать вокруг наследникам, а смотрел по-прежнему на меня.
