- И Квакер тоже.
- Это катастрофа, - в голос сказали зверята.
А потом прямо над головой раздался оглушительный звон. Я мигом прижала наследников к себе, машинально закутывая их в крылья, зажмурилась. А когда открыла глаза, завесы из белоснежной скатерти между нами и гостями правящего дома не было. А пол пестрел цветными кляксами десертов и осколками битых бокалов.
И, естественно, в эпицентре этой вакханалии вовсю радовались жизни пикси!
- Упс, - снова хором сказали наследники. - Неувязочка вышла.
Стоит ли говорить, что такого внимания, как в этот момент я в жизни не испытывала. Так и увидела, словно наяву, как мистрис Сапота, которая, конечно, наблюдает за балом с лестницы, сейчас заламывает в отчаянье руки.
А зверята, ничего, не оробели.
- Без паники, лэры, - важно сказал гостям Ингвар.
- Ситуация под контролем. Мы вас всех спасём, - подтвердила Клиппи.
После чего наследники унеслись за пикси.
Мне же помог выбраться из-под стола ледейшество.
Демонстрирующий такую ослепительную улыбку, словно только того и ждал. Мелькнула даже мысль, что это он пикси спёр. Или выманил сладким.
- Нам пора поговорить, несравненная фай.
Но к вящему неудовольствию дарка сперва говорить ему не дали слуги, спешно устраняющие следы вакханалии квакозябриков, а затем его оттеснила стайка фей. Они галдели, щебетали, махали крылышками и также быстро обмахивались веерами, разглядывая меня во все глаза.
Мои сводные сёстры тоже были среди них.
Глава 40 О феях и печальных отличиях действительности от сказок
Первое впечатление от фей, - впрочем, как и второе, и третье, и все последующие впечатления, - красивые. Очень, очень красивые! Нечеловечески просто. Яркие, изящные, экзотичные до невозможности, словно машущая крылышками стайка райских птиц или редких бабочек. С идеальными, одинаково капризными и надменными лицами.
Впрочем, мне кажется, люди этой спеси в огромных, мастерски подведённых глазах, не видят. Или же, что более вероятно, ослеплённые внешней красотой, не считают нужным замечать.
А вот от меня не укрылось, что несмотря на улыбки, которые даже могли бы сойти за приветливые, намерения фей были далеки от доброжелательных.
У меня после детства и юности, проведённых в приюте, нюх на подобные вещи. Когда ты растёшь в приюте - ты быстро учишься отвоёвывать место под солнцем. И я не исключение. Мне не впервой противостоять толпе и я знаю по опыту, что, главное в таких случаях -вычислить зачинщика, подстрекателя, а затем, что самое важное - не спасовать перед ним.
Что ж, верховодящую фею я вычислила сразу.
Это была очень красивая, фигуристая фея с ярко-рыжими волосами, и багряными крылышками за спиной. В золотого цвета платье весьма вольного фасона, чем-то древнеримскую тогу напоминающего, перехваченного широким, усыпанным цветными камнями, поясом.
Плечо фай обвивал цветной рисунок змеи, выполненный столь реалистично, что в какой-то момент мне показалось, что змея движется.
От меня не укрылось, что остальные феи - нет-нет да и косятся на неё, что значит, ищут одобрения. По-хорошему мне предстояло отбить её нападки, а что касается остальных - это так, разминка...
Вот только нужная мне фай молчала. И смотрела нехорошо так. Неприятно.
- Так значит, слухи не врут! - морща нос, изрекла моя сестрица, которая в розовом. Розет.
- Ты, Миноре, гувернантка! - припечатала другая сестрица, Оникс.
Говорили феи все разом. Вставить хотя бы слово было затруднительно.
- У дарков!
- Как ты могла?
- Какой позор!
- Можно ли пасть ниже?
- Носительница имени Миноре вытирает сопливые носы! Фи-и-и, - пропела красавица с зелёными стрекозиными крыльями.
- Это у меня от вас, фай, фи-и, - всё же умудрилась я вклиниться в увлекательную беседу. -А носы они сами вытирать умеют.
- Что?!
- Что ты сказала?!
- Как вульгарно!
- Впрочем, ты всегда была странной!
- Не от мира сего!
- Ты позоришь имя Миноре! - возмутилась Оникс.
- Позор - кичиться собственным происхождением, если ты изгнанник, - вдруг вырвалось у меня спокойное и по возмущённым мордашкам фей поняла: правду сказала.
Миноре - изгнанники!
Вот тебе, бабушка, и отведали скрррулей...
То есть вот тебе и высокородный дом!
Теперь я знаю, что Миноре не по своей воле живут в империи дарков!
Их просто-напросто выгнали из Колыбели Фей!
Надо признаться, не только феи, но и сама я оторопела. Просто успела отвыкнуть от таинственной силы, которая при необходимости приходила на помощь. С каждым днём это случалось всё реже и реже, но я, понятно, и не думала унывать.
- У тебя ужасное платье, - решила зайти с другого бока фея со светлыми волосами и жёлтыми крыльями. - Ты одета как прислуга.
- И правда, что это за цвет?
- Такой бледный!
- Блёклый!
- Никакой!
- Никакущий!
- Ты позоришь всех высокородных фай!
- Ты докатилась до прислуги!
- Ты даже хуже бастардов и недородков! - продолжала наседать желтокрылая фея. - Они хотя бы не падали так низко.
Я уже хотела сообщить высокородным бездельницам, что труд - не порок, а воспитание детей - и вовсе самое благородное занятие в мире, и... конечно, заранее знала, что с феями такие заверения не пройдут. Меня попросту не поймут, ещё и высмеют.
Но тут мою руку повыше локтя сжали. Ободряюще сжали.
Рядом стоял гранд Агрус Сехпинай. Как всегда в чёрном, не изменивший себе даже ради бала. Впрочем, сегодня на фавне был тёмно-синий, в неоновые точки, галстук.
Феи при его появлении стихли, а та, что задирала меня больше всех, вдруг опустила глаза.
Через секунду мне стало понятно, почему.
Фавн смотрел на неё в упор.
Именно на неё почему-то.
Я уже знала, что на фей не действует магия других рас, и всё же блондинка потупилась, словно фавн по своему обыкновению заглянул ей в душу.
- Я знаю, чего вы ищете на балу, юная фай, - низким глухим голосом произнёс гран Сехпинай. - Я чувствую запах мочи протозаврихи в течке.
Феи дружно сказали «ах!», захлопали ресницами и прикрылись веерами.
Блондинка пошла пятнами.
- Но зачем вам феромоны ящеров, фай Ливретт? Все знают, что вы выпрыгиваете из своих шикарных платьев раньше, чем их успевают шить.
