- Вы хоть значение слова «меценат» знаете? - прищурилась я.
- Вы правы, - не стал спорить темнейшество. - Такие, как вы, леди, так быстро не перевоспитаются. Но мы, дарки, не привыкли пасовать перед трудностями.
Я не удержалась, фыркнула, закатив глаза.
- Именно поэтому от вас гувернантки бегут, только пятки сверкают. Рыба, милорд, гниёт с головы!
- Прекратите ваше воздействие, леди, - строго сказал брюнет. - Я уже говорил вам, это бесполезно. Ваши фейские чары на меня не действуют. Лучше знаете что? Пойдёмте, обозначим вам фронт работ. То есть познакомим с наследниками.
- Я же не прошла собеседования! - нет, возвращение зонтика подействовало на меня благотворно.
Я сразу как-то увереннее в себе стала.
А потому что ручка из рога единорога.
Шрявь, вот откуда я это знаю?
- С мистрис Сапотой я всё улажу, - пообещал брюнет и не удержался, тяжело вздохнул.
Но мне его жалко не было. Совершенно.
Так ему и надо.
Глава 5 О том, как я стала гувернанткой
Шагая между брюнетистым темнейшеством и ларсеном Акишико по коридорам и анфиладам, мимо картин, статуй, дверей в золотой потали я ощущала странное чувство... deja vu, словно всё это со мной уже было. Прислушавшись к себе, поняла, откуда у этого deja vu крылья растут. Я и правда тут была! Причём совсем недавно. И статуи видела, и фонтаны. Только вот. сверху.
Буквально из-под потолка.
Точно-точно!
Как сейчас помню, лепнина эта вся ещё чудовищно мешала! И золочёные арки, разделяющие анфилады на комнаты, создающие сквозную выразительную перспективу, жутко раздражали! Под них подныривать каждый раз приходилось и сердце ёкало, ну как заметят?
Сосредоточиться на воспоминаниях никак не получалось. Брюнет, который темнейшество отвлекал. И безмолвный лис, горделиво вышагивающий по другую сторону, тоже не давал расслабиться. Но то обстоятельство, что, память мне не до конца отшибло, внушало оптимизм.
Вот останусь одна, - в идеале, подальше отсюда, - и всё-всё вспомню.
Как оказалась посреди всего этого маскарада и что вообще здесь забыла!
При движении светящиеся узоры на лбу у ларсена, на кончиках его длинных острых ушей и на боках двигались! И насчёт хвоста мне, кстати, не примерещилось. Ух!!
Нет, сам хвост был на месте. И не один. Бросая на зловеще-молчаливую зверюгу косые взгляды, я насчитала у ларсена целых шесть хвостов! Или семь. Или даже девять. Светящиеся на кончиках и донельзя плюшево-пушистые, они развивались, или, скорее, колыхались, находясь в непрерывном движении, словно хвосты эти замечательные находились под водой.
У нас-то таких лис не водится. Я уверена.
Конечно, когда из моей подписи цветочки проросли и мотыльки полетели, я, мягко говоря, заподозрила неладное. Ещё более неладное в смысле, насколько это возможно в моей ситуации.
А в своём ли я мире?
Раньше ведь таких чудес за каллиграфией в моём исполнении не наблюдалось!
А уж когда брюнет, который милорд, несколько, хм, видоизменился - быстро сложила два и два. Название империи - «Даркарис» - окончательно подтвердило мои догадки.
Я - попаданка.
Потому что я и правда в другом мире с какого-то перепугу.
С какого, кстати, обязательно выясню!
И это точно не сон, не видения, не галлюцинации.
Слишком уж всё реально.
И брюнет этот, и лис его, и даже эти «плавающие в воздухе» хвосты...
.. .О том, что «фронт работ» приближается, я сперва почувствовала и лишь затем поняла. По воплям.
Была у нас в приюте одна нянечка, помню, пожилая уже, а в то время мне так и вовсе бабушкой казалась. Так вот я слышала, как она однажды воспитательнице выговаривала, помоложе и постервозней, за то, что та нас «идиотами» и «дебилами конченными» обозвала.
- Сама ты дура, Оксанка, вот что я тебе скажу, - сказала тогда баба Рина. - Это ж хорошо, когда дети кричат. Значит, живы, здоровы и веселы. Чем плохо?
Оксанка тогда сигарету затушила, плюнула бабе Рине под ноги и, обнажив в красногубом оскале жёлтые зубы, завихляла тощей задницей в сторону кабинки шофёра, угрюмого амбала с золотыми зубами.
«Наследников» темнейшества идиотами ругать было некому и уж они вопили во всю! Ей-богу, приятно послушать!
Вот до мурашек приятно!
Милорд, или кто он, по мере приближения к эпицентру звукового тайфуна на меня всё чаще косился. Ждал реакции, должно быть. И белоснежный ларсен, к слову, косился тоже! Пристально так. Изучающе. Словно тоже пытался понять, раздражают меня детские вопли и визги, или нет?
Да на фоне всех этих бесконечных подколок брюнетистого, который во что бы то ни стало решил вывести меня на чистую воду (я бы, между прочим, сама не отказалась, только кто ж мне поверит!), для меня этот гвалт, - на сотню голосов, не меньше, - звучал слаще пения ангелов!
И был, как и всё здесь, абсолютно реальным.
Даже более, чем.
Разлапистые деревья с цветущими на них розовыми лотосами тоже были более, чем реальны. И изумительного изумрудного оттенка, с каким-то бирюзовым отливом даже, трава. И клумбы с разноцветными бутонами, и нежное журчание фонтанов, и поскрипывание цветного гравия под ногами...
Одно непонятно, чего это меня местное темнейшество феей всё время зовёт?
Я ничего такого-эдакого не ощущаю. Даже руки свои украдкой разглядела - ну мои, точно! Уж что-что, а руки свои я отличу.
О таком феномене, как попадание в чужое тело - читала, как же. И вот оно - точно -исключается! Никаких непривычных ощущений - по крайней мере, с тех пор, как жмот Эскуро, в смысле лорд Эскуро шарик у меня отобрал - не наблюдалось!
Впрочем, в наличии у местного темнейшества дурацкого чувства юмора я уже имела несчастье убедиться.
Видимо, какой сам, такие и наследники.
Неудивительно, что им всем тут до зарезу понадобились уроки хороших манер.
При нашем приближении, вопли, кстати, стихли. Слуги, спешно устраняющие следы «мамаева побоища», сиречь разноцветные кляксы, тряпки и не то палатки, не то шатры, впрочем, основательно покорёженные и присыпанные разноцветными фантиками и цветными обёртками, поклонились с почтением, не забыв забросать меня любопытными взглядами. После чего дезертировали с видимым облегчением на лицах.
Мартышки, то есть, я хотела сказать, наследники обнаружились прямо над нашими головами, на дереве. Что и неудивительно. А вот чему стоило подивиться - их оказалось всего двое. Судя по голубому платьицу и матроске, мальчишка и девчонка. Кажется. Большего сквозь густую листву было не разглядеть.
