– Алекс! – кто-то схватил ее за плечо, пытаясь оторвать от Харда. – Хватит! Он же сказал, что не знает ничего!
– Нет! – Кинг, полностью поглощенная своим стремлением добраться до истины, только плечом повела, стряхивая чужую ладонь.
– Ты убьешь его, – прорычал Вэлмар, на этот раз уже вцепившись в ее руки и дергая на себя, – он больше ничего не скажет!
– Отпусти! – рявкнула Алекс, обернувшись на голос самоубийцы, посмевшего отвлечь ее.
Она больше не владела собой, все ее существо наполняла сила, что бурлила внутри словно мыльная пена и искала выхода, требовала утолить свою жажду. Подобное притягивается к подобному, а потому ее темная сторона жаждала одного – утолить голод Безупречной.
– Фрост! – рычал инкуб, оплетая девушку руками. – Да сделай ты что-нибудь! Она же убьет его!
– Я не могу, – с нотками отчаяния и растерянности выдал ведьмак, обессиленно опускаясь на пол рядом с креслом, – я совершенно опустошен!
Ждать помощи от кровососов, что, еле поднявшись с пола, жались к дальней стене, шипя, скалясь и норовя вырваться из теперь казавшегося им слишком маленьким кабинета. Они чувствовали силу Алекс, удесятеренную полностью подчинившим ее артефактом ведьм. А еще ее растущую власть над смертью, а значит, и над ними.
– Твою мать, Алекс! – Вэлмар уже практически потерял надежду остановить ее, хоть и понимал, что убивать Харда нельзя, когда ощутил то, что поглощенная силой смерти девушка не ощущала: тихую поступь другой смерти. Истинной смерти двуликого, связанного с ним кровью, той самой, что инкуб вкусил в логове ведьм.
– Джек, – зашипел он прямо в ухо девушке, – Джек умирает! Алекс, хватит!
Но она не слушала, все сильнее сжимая руки. Опьяненная и ослепленная властью, Кинг не замечала ничего вокруг, стремясь лишь к одному – ощутить сладкий вкус ускользающей жизни, а затем поднять его и на этот раз уже вытрясти из своей жертвы всю информацию до последней капли.
– Чертова дура! – прорычал инкуб и, обнажив клыки, вонзил их в шею некроманту, впрыскивая свой яд, до дрожи сладкий и столь же опасный.
Девушка резко втянула воздух сквозь с силой стиснутые зубы и ее тело пробила дрожь, заставляя выгибаться в сладостной неге. Руки сами разжались, и Хард, выпущенный на свободу, рухнул на пол. Выпучив полные ненависти и яростной злобы глаза, она извернулась и уставилась совершенно безумным полным синего огня взглядом.
– Ты-ы-ы, – загудела она потусторонним голосом, – как ты посмел?! Отпусти меня!
– Алекс! – Вэлмар сильнее сжал свои объятия и хорошенько встряхнул опьяненную силой девушку. – Да очнись же ты! Джек умирает!
Нет, он не надеялся на то, что Алекс сумеет помешать Безупречной укутать своим сумрачным плащом отравленного ядом оборотней детектива, но четко понимал одно – если девушка не успеет с ним попрощаться, она не простит этого ни ему, ни самой себе. Он чувствовал то, что чувствовал Джек, и знал то, что суждено было испытать Алекс. И ни за что не пожелал бы ей того, что некогда испытал сам – бесконечно саднящую боль от невозможности попрощаться с любимым, упустить этот шанс. За сотни лет он терял многих, страдал от этого, но ни одна боль потери не могла сравниться с той самой упущенной возможностью сказать «прости» и «прощай».
Он толком не понял, его ли слова заставили молодую ведьму застыть или что-то в отражении его глаз отрезвило ее, но Алекс замерла, будто пойманная врасплох птичка.
– Джек? – растерянно выдохнула девушка, будто забывшая о том, что произошло совсем недавно. – Что ты говоришь… В-вэл, что с ним?
– Он на грани, ты должна… – Вэлмар быстро, но осторожно ослабил хватку. Его хвост, что тугим кольцом успел опутать стан некроманта и уткнулся острым, как лезвие кинжала, концом под нервно дернувшийся подбородок Алекс, выпустил ее, позволив скользнуть на пол. – К черту все, поспеши!
Выскользнув из его объятий, Алекс кинулась к распростертому на полу мужчине. Одного взгляда хватило, чтобы понять – он действительно на грани. Она чувствовала все, каждую из постигших двуликих смертей. Окончательные и бесповоротные, они не оставляли сомнений, отдавая кислым послевкусием на кончике языка. Безупречная заканчивала свою жатву в доме Фроста и, похоже, спешила забрать с собой и Солье.
– Нет, – уверенно выдохнула Алекс, – нет, я не отдам его тебе!
– Алекс, – инкуб снова был рядом. Сочувственно сжав пальцы на ее плече, прошептал: – Ты уже не поможешь ему. Его укусили, и ты знаешь, что это значит…
Он хотел продолжить, хотел сказать, что это последний шанс попрощаться с Солье, но не смог. Что-то во взгляде, которым девушка полоснула Вэлмара из-за плеча, остановило его. Тишина повисла в кабинете, тяжелая и давящая. Казалось, весь мир замер в этой тишине, даже свет, проникающий в кабинет из распахнутой в коридор двери, будто потерял на мгновение свою яркость и тут же засиял сильнее.
– Нет, – вновь повторила она. – Нет, Джек, ты не можешь умереть! Слышишь? Прошу, нет! Пожалуйста! – отчаяние в ее голове сменилось злостью или даже яростью, с которой она выкрикнула: – Я не позволю, слышишь?! Не позволю!
Алекс сама не была уверена, к кому обращалась в тот момент: к Джеку, Вэлмару или к самой Смерти, отказывая последней в честной добыче. Выдохнув, Кинг сжала холодную ладонь Джека и, переплетая с ним пальцы, опустила на его грудь, а второй рукой накрыла раскаленный докрасна амулет Верховной.
Сила понеслась по венам, перетекая в тело Солье, наполняя его как сосуд, проникая в каждую складку пустой оболочки. Алекс даже не успела удивиться тому, насколько ее ощущения сейчас изменились. Ведьма в ней была совсем иной, полной бурлящей мощи, что требовала выхода и наконец получила его.
Девушка чувствовала каждую рану на теле детектива, что затягивалась, стоило живой силе ведьмы коснуться ее, каждую косточку, что срасталась и вставала на свое место. Чувствовала, как натянулись наполненные жизнью жилы, как потеплела уже практически остывшая кровь и начала свое неспешное движение по венам.
Но все это уже было неважно, так как самого главного она в этом теле найти не могла – тут не было Джека. Тело стало пустой оболочкой, полной жизни, но неживой. Она упустила его, не удержала.
– Джек… – тихим, пустым голосом повторила девушка, осознав произошедшее.
Пока она, наслаждаясь возросшим могуществом и собственной мощью, пыталась выжать из прокурора ответы, Джек… ее Джек ушел, и теперь она могла себе в этом откровенно признаться… Умер.
«Нет…» – Алекс пыталась, открыла рот и честно пыталась, но не могла издать ни звука. Ни хрипа, ни вздоха. Ничего. Абсолютная пустота, такая же как и в этом пустом сосуде, раньше носившем имя Джек Солье.
«Пустой…» – крутилось в ее голове одна и та же мысль, как неисправная пластинка.
«Его нет, – вторила ей другая, – пустая оболочка, полная жизни, без души…»
Без души… Оболочка, кусок мяса, живого мяса… без…
