– Эй, – Джек закричал и несколько раз с силой ударил в металлическую дверь. – Эй! Какого черта?! Откройте! Эй!
Пошарив по совершенно гладкой металлической поверхности руками, он попытался найти ручку, а обнаружив ее, несколько раз дернул. Ему хватило пары секунд, чтобы понять, что открыть запертую дверь не удастся.
Странное ощущение обрушилось на него словно каменная глыба, погребая под собой и заставляя под этой тяжестью опуститься на колени. Сердце забилось с бешеной скоростью, словно Джек только что бегом поднялся на последний этаж Бруклин Пойнт. Дыхание сбилось, боль прокатилась по телу, выворачивая наизнанку внутренности и пуская волны дрожи по коже. А ведь секунду назад все было по-другому.
– Так-так-так… – прозвучало откуда-то сверху, в голосе говорившего слышалась неприкрытая усмешка. – Кто же это у нас тут? Новорожденный щеночек, а?
Солье сцепил зубы и приподнял голову, правда так и не сумел рассмотреть говорившего. Краем взгляда зацепил тень, мелькнувшую где-то справа, а мгновение спустя полностью накрывшую его. С трудом повернув голову, Джек уставился на темную фигуру. Длинные ноги, подтянутый живот и… хвост, острый кончик которого коснулся кожи на шее Джека, пуская толпу противных мурашек.
– Убери свои грабли, – злой рык не сумел замаскировать облегчения, прозвучавшего в голосе Джека при появлении инкуба, – а то вырву с корнем.
Детектив хоть и стал с годами закоренелым одиночкой, привыкшим полагаться исключительно на себя, но за последние дни как-то остро ощутил собственное одиночество. И когда наконец за бесконечной чередой дознавателей, детективов и следователей Министерства появилась Алекс, Джека будто прошибло осознание – он больше ни секунды не хотел оставаться наедине с собственными демонами.
С уходом Алекс мир вокруг него будто погружался в густую патоку, замедлялся. Все процессы, какие-никакие новости и события пролетали мимо, не касаясь его своими гранями. И появление инкуба всколыхнуло в Солье странное чувство – причастности. А еще облегчения. И облегчение это больше касалось Алекс – отчего-то Джек был уверен, чертов хвостатый поможет ему найти ее. Не просто же так он появился тут в такой момент.
– Ну конечно, – Вэлмар присел рядом с детективом на корточки, – попробуй.
На этот раз Солье накрыла такая мощная волна чужой силы, погребая под собой любые попытки новообращенного к сопротивлению, что ослабленный организм Солье окончательно сдался, покоряясь древнему.
– Ты… – с невероятным трудом прохрипел он, практически касаясь лбом холодного цементного пола. Сказать, что он был растерян, – не сказать ничего. Только сейчас он понял, как это – подчиниться более сильному. Не хотел, но подчинялся, распластался на коленях и гнул спину, не имея сил подняться.
– Прими это, – словно читая мысли Солье, невозмутимо произнес Вэлмар, – не сопротивляйся, сейчас ты не можешь больше ничего. Просто прими и покорись.
– Я н-не… – прошептал Джек, из последних сил удерживая вес тела на согнутых руках. – Никогд-да… тебе…
– Ты дурак, – устало вздохнул и склонился ниже инкуб, – это не в твоей власти, ты ничего не можешь сделать или изменить.
Джек засопел, ощущая, как неприятно захлюпало в носу и защекотало над верхней губой.
– Ты делаешь только хуже себе. – Вэлмар поднялся, его хвост коснулся спины детектива, вновь подбираясь к шее, затем скользнул ниже к груди. Острый кончик двинулся дальше по животу, заставив Джека растерянно поджать его в попытке избежать дальнейших прикосновений. Солье вздрогнул от осознания, насколько это движение было провокационным, словно инкуб ласкал его, поглаживал кожу, намереваясь двинуться дальше.
– Хватит! – Джек зарычал, выгибаясь и пытаясь сделать все возможное, чтобы избавиться от неприятной «ласки», только хвост, как и его хозяин, явно получал удовольствие от такого издевательства над детективом. – С-сволочь!
Вэлмар расхохотался, продолжая щекотать Солье, переходя грани приличия и явно насмехаясь над беспомощностью последнего. В какой-то момент он так увлекся этой забавой, что не заметил, как Джек, преодолев чудовищное давление чужой силы, выбросил вперед руку и схватил инкуба за лодыжку. Охнув, Вэлмар, не ожидавший такого от «новорожденного» двуликого, подался назад и чуть было не завалился на спину. От падения его уберегли только опыт и молниеносная реакция.
Однако так как давление на Солье уменьшилось, тот, не теряя ни секунды, рванул вперед. Каким-то невероятным движением он запрыгнул на грудь двуликому, преодолев все, как ему казалось, возможные законы физики, с которыми детектив родился и прожил всю жизнь, и, повалив того на бетонный пол, мертвой хваткой вцепился в горло.
– Х-х-ха, – захрипел Вэлмар, но вместо мучительного выражения, как бы жутко это ни выглядело, на лице инкуба расцвела безумная улыбка. – Ха-ха!
– Чертов псих, чокнутый! – прорычал Джек, сильнее сжимая пальцы на горле инкуба вплоть до того мгновения, как острый кончик злополучного хвоста не уперся ему прямо над яремной впадиной. Солье замер, гулко сглатывая и ощущая, как кадык прокатывается по краю острого лезвия хвоста. Разжав пальцы, Джек медленно убрал руки от шеи двуликого.
– Кхе-кхе, – прокашлялся Вэлмар, потирая рукой шею, – ладно-ладно, кхе, я понял… детектив Солье. Спокойнее.
– Что… – Джек осторожно отстранился, следя за выражением лица инкуба. – Что ты делаешь… тут?
– Вообще-то, – инкуб продолжал удерживать Джека на мушке своего хвоста, – я пришел за вами, детектив… – К удивлению Джека, после всего произошедшего с ними ранее и того, что случилось только что, инкуб продолжал обращаться к нему на «вы», хотя и вел себя при этом без тени уважения, даже наоборот, все более нагло и панибратски. А если брать во внимание то, что тот только что вытворял своим хвостом, происходящее, как казалось Джеку, вообще превращалось в нереальный сюр. Кивнув куда-то в сторону, инкуб продолжил: – Нам нужно спешить. Алекс грозит опасность.
23
Это была мелодия…
Знакомая, но в то же время совершенно чуждая мелодия, рождающаяся где-то глубоко в ее сознании, – вот что заставило Алекс Кинг прийти в себя. Нет, это не было похоже на резкое пробуждение. Она то приходила в себя, все еще не имея ни сил, ни желания открывать веки, то вновь погружалась в глубокую и липкую дрему под названием «ничто».
Мелодия… Вот что оставалось неизменным. Зародившись где-то в глубине ее сознания, она набирала мощь, по капле вбирая в себя новые ноты и переливы, вплетая какие-то яркие тона и превращаясь в настоящий рев, подобный оглушающему грохоту водопада.
Мелодия заставила Алекс Кинг распахнуть глаза и слепо уставиться в темноту, еле-еле подсвеченную зелеными отблесками огоньков на приборной панели автомобиля. Питер Брок, казалось, даже не заметил того, что с ней произошло. Он продолжал что-то говорить, посмеиваясь и замолкая на несколько секунд словно ожидая ее ответа, а не получая его, продолжал свой монолог.
