Иммануэль не могла себе представить, чтобы кто-то решил намеренно покинуть Вефиль. Да и куда им податься? В безбожные и варварские западные города? К безжизненным руинам на востоке? Кто станет искать счастья в таких местах? За Вефилем не было ничего. Некуда было идти.
– А пропавшие дети? Что случилось с ними?
Эзра пожал плечами.
– Темный Лес – опасное место. Хищникам нужно что-то есть, и беззащитный ребенок в лесу легко станет кормом для волка.
– Тогда где же все тела? Где кости?
– Природа умеет наводить за собой порядок. Полагаю, животные просто добираются до трупов раньше, чем другие.
– А что ты скажешь насчет кровавого бедствия?
– А что тут сказать?
– Если оно пришло не из леса, тогда откуда? Неужели тебе так сложно поверить в то, что в Темном Лесу может обитать что-то, что хочет получить свое? Что легенды не врут, и погибшие ведьмы так никуда и не ушли, и теперь жаждут… – она провела пальцами по словам, вырезанным в алтаре, узнав эпитафию с надгробия Дэвида Форда: «Кровь за кровь». – Мести.
Эзра хотел что-то ответить, но не успел и слова сказать, как он услышали звон ключей и резкий щелчок открываемого замка. Он встретился с ней взглядом, на его лице застыла паника.
– В конце библиотеки, за шкафами с медицинскими текстами, есть дверь. За ней увидишь лестницу, ведущую в подвалы. Там пройдешь по коридору и выйдешь через самую дальнюю дверь. Я буду ждать у ворот, – дверь библиотеки с протяжным стоном отворилась. – Ну же, иди!
Иммануэль метнулась к двум ближайшим шкафам и едва успела за ними спрятаться, когда в центральный проход одиноко вышел мужчина.
– Опять торчишь в библиотеке?
Несмотря на хрипотцу, Иммануэль сразу узнала этот голос по субботним и праздничным мессам.
Он принадлежал пророку.
– Хотел провести небольшое исследование, – сказал Эзра.
Пророк кивнул, развернулся и встал у шкафа, находившегося всего в нескольких футах от Иммануэль. Она отступила назад, изо всех сил стараясь не шуметь, ступая по камням.
Пророк остановился – теперь их разделяло не более нескольких книг. На таком близком расстоянии Иммануэль не сомневалась в том, что видит плохо скрытую неприязнь в глазах пророка, когда тот смотрел на Эзру. Его верхняя губа слегка кривилась, когда он говорил.
– Исследование чего?
Эзра скосил глаза на Иммануэль. «Иди», – казалось, говорил его взгляд. Но она в полуприсяде застыла за шкафом в страхе, что пророк заметит ее, если она сдвинется хотя бы на дюйм.
Эзра снова перевел взгляд на отца, выражение его лица было непроницаемым.
– Матушка опять… подхватила эти зловредные синяки. Я искал способ облегчить ее боль, но начинаю думать, что в этих стенах не найду лекарства.
Пророк дрогнул от этой скрытой угрозы, теряя на миг самообладание. Но он быстро взял себя в руки, выхватил с ближайшей полки толстую книгу без названия и принялся не спеша листать ее страницы.
– Если твоей матери нездоровится, пусть позовет лекаря. У меня на тебя другие планы.
Эзра застыл как изваяние, как будто боялся, что может пожалеть о своих следующих словах. Когда он все-таки ответил, голос его звучал напряженно.
– Что от меня требуется?
Пророк повернулся поставить книгу обратно на полку, и Иммануэль юркнула в соседний проход, чтобы не попасться ему на глаза. Там она и нашла дверь. Дверь была совсем маленькая, на добрых полфута ниже Иммануэль, будто проделанная для ребенка. Она уже потянулась к ручке, когда услышала, как пророк сказал:
– Мне нужны данные по переписи всех женщин Вефиля.
По спине Иммануэль пробежал холодок. Второпях она выскользнула за дверь и стала закрывать ее за собой. Скрип петель эхом разнесся по библиотеке.
– Ты это слышал? – голос пророка был резок.
Иммануэль застыла, не выпуская из руки щеколду. Она выглянула в щель между дверью и косяком. Она понимала, что нужно срочно уходить, как велел ей Эзра, но не могла оторвать глаз от разворачивающейся перед ней сцены.
Пророк сухо кашлянул в сгиб локтя. Когда он снова заговорил, от его голоса остался лишь слабый хрип.
– Готов поклясться, я что-то слышал.
Эзра оттолкнулся от алтаря и зашагал по центральному проходу.
– Скорее всего, просто камни усаживаются. Обитель стоит на старых костях.
– Это верно.
Голос пророка эхом прокатился по проходу, где всего пару минут назад пряталась Иммануэль. Она была готова поклясться, что он слегка прихрамывал, но, возможно, это ей только примерещилось из-за неудачного угла обзора.
Она затаила дыхание, когда пророк подошел еще ближе, и втянула голову в плечи, все еще стоя за дверью и зная, что нужно уходить. Но она хотела услышать о переписи вефильских женщин. Чего хотел от них Пророк? Вдруг он увидел что-то в своем видении или подозревал, что в бедствии виновен кто-то из них? Что, если он подозревал ее?
Тяжелая поступь пророка слышалась уже всего в нескольких шагах от двери.
– Отец, перепись, – окликнул Эзра, отвлекая его внимание на себя. – Это не меньше восьми или девяти тысяч женщин, если тебе нужны данные обо всех вефилянках.
– Пожалуй, и того больше, – пророк, к облегчению Иммануэль, прошел мимо двери. Она рискнула еще раз выглянуть в щель. – Сделай выборку из общих данных и отправь записи в мои комнаты. Чтобы к концу недели все сводки лежали у меня на столе. Если понадобится, обратись за помощью к писцам. И меня не волнует, если им придется работать всю ночь, чтобы уложиться в срок. Мне нужен результат. Я понятно выразился?
Эзра кивком поклонился.
– Это все, что от меня требуется?
Пророк обдумывал вопрос, глядя на Эзру с чем-то близким к отвращению. Все хорошо знали, что пророк отнюдь не всегда благоволил своему избранному сыну. Иммануэль подумала, что, наверное, никому бы не понравилось смотреть в лицо собственной гибели. В Священном Писании было полно историй о пророках, которые пытались убить своих преемников, чтобы продлить собственную жизнь и царство. И напротив, некоторые преемники покушались на своих предшественников, чтобы ускорить свой приход к власти.
И сейчас, наблюдая за пророком и Эзрой, Иммануэль вспоминала те ужасные истории: о коварстве сыновей и отцов, учителей и учеников, о схизмах, угрожавших расколоть церковь на части. Зловещее напряжение между ними двумя можно было резать ножом. Эзра и пророк казались скорее врагами, нежели родней. Жизнь одного – гибель другого. Иммануэль невольно подумала, насколько ужасно, должно быть, находиться в таком положении, независимо от того, предначертано ли оно Отцом.
– И вот еще что.
Пророк подошел к сыну и встал перед ним. Он вынул что-то из заднего кармана брюк. Прищурившись, Иммануэль поняла, что это был кинжал.
