– Послушай, можно к тебе обратиться… Никита? – начал он. – Так уж вышло, что я тоже знаю, кто ты – как и ты знаешь про меня.
Сыцевич сзади засопел, но говорить ничего не стал.
– Я понимаю, ты сам хочешь увидеть этого… этого маньяка, – продолжил он. – Для этого ты отправил меня за полицейскими?
– Увидеть, – фыркнул тот. – Да, я хочу убить его!!! – заорал он, дёргая пистолетом (Гоша не без опаски это ощущал). – Уничтожить нахрен! Такие скоты не должны жить! Знаю я, ментам продажным он взятки раздаст, адвокатов наймёт, и отделается! Или сядет на пожизненное – тоже не лучше. Будет шиковать за наши деньги и из телека смеяться всем в лицо! Ублюдок.
– То есть, ты сейчас собираешься ворваться вслед за оперативниками, и тут же застрелить его?
– Да, именно так! Нечего с ним возиться.
– Но, Никита, подожди, – Гоша старался говорить спокойно и рассудительно. – Что, если его там не окажется? Вдруг они просто едут обыскать то место? Найти улики против него?
– Неважно, он там живёт. Он там бывает! Рано или поздно сволочь придёт туда, а его уже буду ждать я! Сюрприз, гадина! Я сколько угодно его буду караулить. Жить там!
Гоша тихо вздохнул. Сыцевич, некоторое время помолчав, – неожиданно сказал:
– А ты, Карасёв, разве не хочешь того же, что и я? Он убил твою жену. Поэтому ты постоянно ходил к нам в мусарню. Тебе-то конечно, проще с этим – ты же важная личность, тебя везде пропустят и всё скажут. Не то что я… Но ничего! Это ещё не значит, что я не могу ничего сделать. Как видишь, благодаря тебе я смогу наконец-то завалить эту гниду.
Гоша не нашёл, что ответить, и решил просто промолчать.
– На самом деле, – Сыцевич наклонился к его уху, – я подумал, что ты тоже не против отомстить тому паскуде.
* * *
Они проехали небольшой посёлок Песочный, и теперь приходилось быть предельно внимательным, чтобы не пропустить, куда именно свернут полицейские.
– Прибить этого… – изо рта Никиты посыпались совсем уже нецензурные выражения. – Вот только увижу гада… меня он не сможет повесить, как Максима. Это я на него нападу сзади, изобью и пристрелю…
Гоша вполне понимал его чувства. Но прежде чем он успел что-то ответить – заметил, как сначала «Лендкрузер», а затем «Тойота Королла» сворачивают влево, на дорогу, идущую через поле к виднеющемуся вдалеке большому лесу.
Выждав какое-то время, он сам свернул вслед за ними. Теперь они ехали по ухабистой узкой дороге, усеянной ямами и рытвинами. Салон то и дело трясло, и Гоше приходилось соблюдать крайнюю осторожность. К счастью, путь здесь не был сильно извилистым, и не вёл в гору: в противном случае они бы не укрылись от внимания тех, кто ехал впереди.
Сыцевич позади него продолжал ругаться и материться. Оружие от его затылка тот уже отвёл, чему Гоша был несказанно рад: мало ли, при такой тряске псих мог случайно нажать на курок.
– Я думаю, они решили отправиться через лес, – сказал Георгий, посмотрев на простилающийся перед ними зелёный луг. – Думаю, они заехали за него, и оставили машины там. Поэтому… предлагаю остановиться и чуть-чуть подождать, пока они уйдут. А после этого мы сразу же поедем туда, и побежим за ними.
Он остановил BMW, и взглянул в зеркало заднего вида – вроде за ними никто не ехал.
– Хорошо. Делай, как знаешь. Но учти: если мы их не найдём…
Гоша услышал, как Никита сзади него поиграл оружием.
– Я бы и этих поганых сволочей с удовольствием пристрелил, – продолжал Сыцевич свой монолог. – Другого они не заслуживают. Только и знают, как взятки брать да в кресле валяться. Работу свою не выполняют. Из-за них всё произошло, – он шумно выдохнул. – А знаешь – наверное, я так и сделаю. Вот доберёмся до них – я им и отомщу, поганцам. Сам потом с убийцей разберусь.
Георгий понял, что его похититель, если так можно назвать сошедшего с ума бывшего волонтёра по поиску пропавших, явно начинает входить в раж. Нужно как-то его успокоить, пока всё не стало совсем плохо. А ещё – на всякий случай постоять здесь подольше, чтобы Юра и остальные успели уйти.
– Никита, я понимаю, что ты их всех ненавидишь. Я и сам думал точно так же. Да что там – я сказал им всё то же самое! – признался он. – И я полностью соглашаюсь, что преступник должен понести наказание.
Гоша решился обернуться к нему, и увидел, как парень тут же направил в него ствол – им оказался обрез ружья примерно двадцать восьмого калибра. Несмотря на тёплый день, Никита был одет в белую толстовку, а на голову накинул капюшон, из-под которого торчала светлая чёлка. Лицо его, усеянное рытвинами прыщей, было таким бледным, что по цвету сравнялось с одеждой, а зрачки помутневших голубых глаз – расширены, словно у наркомана. Его нижняя губа тряслась.
– Когда пропала Ирина, – дрожащим голосом начал он, – эти суки не хотели её искать. Сказали, мол, вы поссорились, и она убежала к любовнику. К любовнику! Ира! – он неистово дернулся от былого негодования. Гоша с тревогой посмотрел на его руку с оружием, и невольно отклонился назад.
– Ты бы поверил, если бы тебе они сказали такое про твою жену?! – выпалил он. – Обозвали бы шлюхой, и дрянью подзаборной – вот ты бы что??
– Я бы ударил их, – честно сказал Георгий. – Я бы убедил всех, что она никогда бы так не поступила. Если бы Ксюша… если бы она разлюбила меня, она бы так и сказала, – он поёжился от непонятно откуда взявшегося холода.
– Я тоже пытался побить их всех, но меня грубо вышвырнули за дверь, как блохастую собаку, – глаза его злобно сверкнули. – Пришлось нам самим с ребятами всех искать. Однако… однако… – его голос стал захлебываться. – Однако и тут нас начали убивать! А всё почему? – свободной рукой он схватил Гошу за рукав, и принялся трясти. – Потому что менты ничего не делали! Они не поймали его, и он перешёл на нас! Сволочи! Всех их убью! Да что ты стоишь, поехали давай! – он с силой толкнул его по направлению к рулю. – Или ты забыл, что тебе будет? Не думай, что он не заряжен!
Георгию ничего не оставалось, как продолжать осторожно и медленно двигаться, мысленно умоляя полицейских, чтобы они как можно скорее заходили глубже в лес. Чем ближе он подъезжал к повороту, тем сильнее надеялся, что обнаружит за ним только пустые машины. Сыцевич был явно неадекватен, и в любую минуту мог повести себя самым непредсказуемым образом. Сейчас Гоше предстояло разбираться с ним самому. Даже если в случае нападения Никиты на оперативников он в ответ сам будет в итоге убит, то перед этим этот псих, начав стрелять, может ранить или убить кого из них. Не говоря о том, что вообще сорвёт операцию. А в худшем случае Михайленко поймёт, что сюда наведывались из-за него, и тогда…
Гоша испугался больше, чем от факта взятия себя в заложники психически нездоровым человеком. Надо любым способом остановить Сыцевича. Он понял уже, что любые слова и разумные доводы для того сейчас совершенно бесполезны – в противном случае парень убьёт его, как надоедливую муху, и разрушит все, к чему они со следственной группой стремились с таким трудом.
